Сказка о царе Салтане и сыне его, царевиче Гвидоне

(по одноимённой поэме А.С.Пушкина).

Три девицы под окном,
Пряли поздно вечерком.
Заболтались, как все бабы,
Их послушать нужно нам бы.
Молвит старшая сестрица,
"Если б я была царица,
В царстве б было полотна,
Очень много-до хрена!"
"Если б я была царица,
(Средняя, бурчит, сестрица),
Наготовила б я щей,
Закормила б всех вобще!"
Третья, двух сестёр послушав,
Им открыла свою душу,
"Если б я была царица,
(Молвит, опустив ресницы),
Для царя я каждый день,
Оголяла бы звиздень,
И, в любое время суток,
Без вопросов и без шуток,
Раздвигала б ноги я,
И впускала бы царя!
Родила б ему я точно,
Или сына, или дочку."

Только вымолвить успела,
Дверь на пЕтлях заскрипела,
И в светлицу, весь дрожа,
Вполз владыка, уй держа.
Во всё время разговора,
Он строчил, возле забора,
Настрочившись, видно, всласть,
Применить решил он власть,
Говорит, "Вы тут звиздели,
Получите, что хотели,
Каждой дело по душе,
Ты-вари, ты-тки и шей,
Ну, а ты, куда ж деваться,
Во дворец идём, сношаться!"
Царь заделал в ту же ночь
Ни то сына, ни то дочь,
Без УЗИ ведь неизвестно,
Толь жених, а толь невеста.
Дни и ночи пролетают,
Зависть двух сестёр съедает,
Гложет незаметно сердце,
Никуда уж им не деться.

Время сколько-то проходит,
Весть тревожная доходит,
Что войной идёт орда,
На Руси ведь так всегда.
Царь, с женою распрощался,
На коня, кряхтя, взобрался,
Обнажил булатный меч,
И врагов поехал сечь.
Царь воюет и не знает,
Кто чего там замышляет,
Знают все, кому война,
Кому, хреновина, одна.

При дворе жила старуха,
С бородавкою в полУха,
Звали стерву Бабариха,
Вот она и шепчет тихо,
"Мы царю, пошлём"маляву",
Пусть изгонит сам шалаву.
Родила, мол, сука, в ночь,
Ни то сына, ни то дочь,
Ни то рыбку, ни то птичку,
Уя два, одно яичко,
Лапы, хвост, одно крыло,
И ужасное табло!
Вобщем, родила брильянт,
Не царевич, а мутант,
Не расплатится, мол, царство,
За её такое лядство!"

Царь, узнав такую весть,
Был готов на вилы сесть,
Разодрал всю жопу в клочья,
Приказал он, той же ночью,
В бочку, посадить их вместе,
И по волнам, миль за двести,
Эту бочку отогнать,
Чтоб не видеть и не знать.
Бочка по морю плывёт,
А царевич в ней растёт,
Мамка уже еле дышит,
И не видит и не слышит,
Просит, "Милый мой, сынок,
Не расти бы ты не мог?"
А Гвидон, вот чудеса,
Не по дням, а по часам,
Словно на дрожжах, растёт,
Выбрал время-идиот!
Мать призывы шлёт волнам,
"Сжальтесь, помогите нам,
Выбросите нас на сушу,
Я отдать готова душу,
Не осталось больше сил,
Сын могучий задавил!!!"
И волна, без звука, просто,
Выбросила их на остров.
Бзднул сынуля, что есть сил,
Бочки, тут же, след простыл,
Встали оба-жрать охота,
Мать Гвидона на охоту
Отправляет, "Ну, давай,
Ты ж мужик, ты-добывай!"
Сделал лук и к луку стрелы,
Видит, Лебедь бьётся белый,
А над нею, чёрной тучей,
Вьётся мозгоклюй гребучий,
И Гвидон, красив и смел,
Мозгоклюя отымел!
Лебедь нашему Гвидону,
В ноги вешает поклоны,
Говорит, "Мой избавитель,
Тела моего хранитель,
Ты не коршуна убил,
Ты злодея погубил,
И теперь я, лядью буду,
Если вдруг, про то, забуду!
Всё, что хочешь ты проси,
Моего добра вкуси,
А пока, поспать ложись,
Утром будет зашибись!"

А с утра случилось диво,
Остров, весь в домах красивых,
Церкви, терема, дворцы,
Соловьи поют, скворцы,
Пушки с берега палят,
Люди толпами валЯт,
Все Гвидона восхваляют,
Долго царствовать желают!
Стал он править, только вот,
Что-то мОлодца гребёт,
Захотел Гвидон, что странно,
Повидать отца-Салтана.
Вышел он и Лебедь кличет,
Чешет уй между яичек.
"Лебедь, я прошу о том,
Сделай меня комаром,
Повидать отца хочу,
Посмотрю и прилечу!"

Обсмотрел всего он гада,
Спереди, с боков и сзаду,
Пропищал"Козёл, подлец!"
Но, при этом ведь, отец.
Слышит, Бабариха, сука,
Говорит:"Такая штука
Есть за тридевять земель,
Дерево, с названьем ель,
Белочка на ней живёт,
И орешки всё грызёт,
Складывает ядра в ряд,
Кстати, чистый бриллиант!
Есть ещё такое диво,
Море вздыбится блудливо,
Выйдут, серебром горя,
Тридцать три богатыря.
Каждый, вот бы не соврать,
С уем, где-то метров пять!
На друг друга все похожи,
Белолицы, светлокожи,
Черномор их командир,
Он красив, как Ричард Гир.
Ну, а всех чудесней чудо,
То царевна, лядью буду!
У неё такая грудь,
Что не пукнуть, не вздохнуть,
Волосы-морские волны,
А глаза истомой пОлны,
Губки-спелый виноград,
И упругий, белый зад!
А ещё во лбу звезда,
И, при этом, есть да-да!"
Тут Гвидон губу развесил,
Всё в уме прикинул, взвесил,
И решил домой лететь
Это всё, чтоб заиметь.
К Лебедю пристал зануда,
"Сделай чудо, сделай чудо!
Сама звиздела—получу
Всё, что только захочу!
Ну, так вот, хочу я белку,
Чтоб она мне на тарелку,
Бриллианты бы ложила,
И народ мой веселила,
А ещё богатырей
Я хочу впридачу к ней,
В-третьих, есть ещё девИца,
С красотою, как царица,
Всё при ней и я готов
К ней в объятия, без слов!"
Лебедь молча ниц упала,
И девИцей красной стала.
Тут Гвидон, аж растерялся,
Разрумянился, напрягся,
Уй ладошкой ощутил,
Дух из попы испустил,
И издав  влюблённый стон,
Голову склонил Гвидон.
Говорит ей: "Будь царицей!"
А руками ягодицы
Сгрёб упругие, при том,
Остальное всё потом,
Обласкал он с наслажденьем,
Кончив семяизверженьем.
Вобщем, отодрал девицу,
И как лядь, и как царицу!

Свадьбу отыграли громко,
У гостей, с похмелья ломка
Как всегда была с утра,
Все блевали у шатра.
Был на свадьбе и Салтан,
Обоссал весь свой кафтан,
Плакал, после каждой стопки,
Гладил молодух по попке,
Пред своей женой винился,
Вобщем, папа изменился.
Кстати, постарел отец,
Трясся весь, как холодец,
Поседел, обрюзг, оброс,
Чушь по-стариковски нёс.
Сын к Салтану подходил,
О любви к нему звездил,
Мол, простил тебя я, батя,
Нам разборок этих хватит,
Будем жить одной семьёй,
Хватит нам страдать хернёй,
Вобщем, в пьяном виде оба
Поклялись в любви до гроба!

И живут теперь прекрасно,
Батя маму жарит страстно,
А Гвидон-жену свою,
Крутит, вертит на ую.
Тишь, любовь и благодать,
В царство то пришло опять.

В этом царстве я бывал,
Медовуху выпивал,
Молодуху завалил,
Так заё, что дым валил!
Ну, а бабам, так и нужно,
Чтобы внутрь, а не наружно,
Чтобы смазка закипела,
Чтобы ввысь, душа взлетела,
Чтоб всегда и повсеместно,
Ублажали в это место!!!
2001 год.