Помните, люди! Помните...

                "Люди мира, будьте зорче втрое,
                Берегите мир, берегите мир,
                Берегите, берегите,
                Берегите мир!
                Берегите, берегите,
                Берегите мир!"
                Из песни "Бухенвальдский набат".


Читаю с болью эти строки,
Как будто сам я принял смерть,-
Мои недвижимые ноги
Уже земли не топчут твердь...

Но строки снова возвращают
В минувших лет военный год,
Где в мирный праздник убивают
Фашисты - изверги народ.

С поры тревожной и печальной
Прошло немало гроз и бед,-
Когда поддержка не реальна,
Теряют кладбища свой след...

Людскую память обезличив,
На них надгробья заросли,
И с болью горькой видом тычут,
Как их до смерти довели!

     26.12.2020г.
       ---
Face
Mikоl Miсu;an
вчера 21:00 Вильнюс, Литва
;НАША  ПАМЯЦЬ...
  Сегодня большинство христиан всего мира отмечают светлый и радостный день  Рождества Христова.

Но так бывает в жизни, что праздник совпадает с горем.... 78 лет назад декабрь 1942 года был страшным и очень трагичным для жителей десяти деревень Слонимщины.
; 16 декабря фашисты расстреляли более 620 мирных жителей в деревнях Василевичи, Низ, Павловичи.
; В этот  день 25 декабря 1942 года расстреливали жителей деревень:
Окуниново - 299 человека, 
Боровики  - 85 человек,
Стародевятковичи - 26 человек,
Шиганы - 13 человек,
Горбачи -14 человек,
Вербалаты - 40 человек,
Трибушки (сегодня мирная) - более 100 человек (со слов свидетеля -147 человек).
Нужно отметить, что память о невинно расстрелянных мирных жителях, пусть где-то с недосказанностью, а где-то с искажением информации, но чтится последующими поколениями и властью, которая делала ежегодный объезд с возложением цветов к мемориалам.
; И только погибшие жители деревни ; Трибушки;  (а это дети от грудного возраста и старше, всех более 30, женщины и даже беременные...всех - более 120 до 147человек) , что рядом с Девятковичами Новыми, все 75 ; лет были отданы забвению ...

ПОЧЕМУ;ЗАЧЕМ; Чем они отличались от жителей других деревень; 

А ведь  этой деревни есть своя интересная история, начиная от ее названия (которое тоже стёрли из памяти, заменив в 60-х на безликое многочисленное советское «Мирная») Трибушки - от слова Трыба(бел.) - лесная пасека, на которой поселились пять семей, бежавших некогда с Волыни от войны, и  до 18-19 веков, когда  силами жителей Трибушки расцветало имение и слава шляхетского рода Слизней, когда мужики всех деревень и в том числе и д.Трибушки с вилами отстаивали, построенный Слизнями их костел св.ап.Петра и Павла и свою на то время униатскую веру, когда после восстания К.Калиновского против имперского оккупанта, разрушались все костелы и насильно навязывалось русское православие.... (многим тогда, как Семену Мышко из Трибушков дали за сопротивление по 5,5 лет царской тюрьмы) и позже когда  деревня Трибушки была центром Марьинской волости, в Трибушках  была и школа и была Гмина, возле которой и расстреляли людей ...  Или разве это не история деревни и ее жителей в те страшные советские времена, когда «по щелчку» из кого угодно делали «врага народа» и, в лучшем случае,  отправляли в Сибирь.... такое было и с жительницей д.Трибушки простой неграмотной женщиной Кречик Фросей, которую с тремя детьми  как родственницу «врага народа» отправили в Сибирь, где они, наверное, как и многие из соседних Девяткович там и сгинули...

... ВСЁ ЭТО  - всю историю многих поколений деревни вместе с историческим её названием  почему-то СТЁРЛИ ИЗ ПАМЯТИ СЕЛЬЧАН  Кем? Зачем? Навошта?
 ....  И даже районная «Книга Памяти» из расстрелянных в Трибушках учитывает всего 42 человека...В то время, когда на старых надгробиях еще можно (если не поленится выйти из кабинетов) насчитать 120 человек ... но одно из десяти захоронений  убиенных, к сожалению, не сохранилось и мы уже никогда не узнаем сколько там было захоронено расстрелянных жителей д.Трибушки.

 Местная власть празднует День Победы у бутафорного памятника в то время, когда рядом реальная трагедия с не увековеченной памятью и заброшенными захоронениями убиенных. Потому обращаться в сельсовет или к местным депутатам  - пустое... Никому из них, видимо, не интересна история этого края. Они, видимо,  способны  только на уничтожение этой истории, как это было прошедшим летом  с историческим кладбищем, где облюбовав  неучтенную деловую древесину и спиливая только такову, разворотили все уникальные и редкие для Беларуси надгробия предположительно 12-го века.

Впервые нога районного чиновника ступила на неухоженные заброшенные деревенское кладбище, где уцелевшими сельчанами были захоронены убиенные их родственники, три года назад, когда Евгения Князюк, позвонив мне из Австралии, попросила провести митинг памяти в связи с 75-летием со дня трагедии. Приехали чиновники, с трудом и может быть со стыдом пробираясь через неухоженность кладбищ и на следующий год. Пока на этом все. Мои посещения их чиновничьих кабинетов успехом не увенчались: председатель РИК Г.Хомич уважительно выслушал историю, пообещал помочь, но позже обещания свои изменил... его зам по идеологии Е.Рудковская вообще без всяких реверансов и пустых, как у Хомича, обещаний, резко отрезала - "...если все будете ходить и просить 2-3 метра под памятники-момериалы, то где мы вам земли наберемся".... а  на последующее письмо с 20 подписями она вообще не ответила не через 15 дней и не через годы...., хотя уведомление о получении РИК заказного письма лежит у меня до сих пор... Некий  чиновник Кот (отчество лень смотреть) - также отписался их чиновничьей шаблонной отпиской. Понятно, что в 4-й или в 10- раз стучаться к таким  чиновникам нет никакого смысла.
Ждем скорейшую смену этой не совсем народной власти и тогда вернемся к вопросу увековечивания памяти наших предков, невинно убиенных, в другое  время, в Новой Беларуси.
Жыве Беларусь!!! Жыве Вольная i Незалежная!!!
; В приложении рукописный текст- воспоминание того трагического дня и ниже более понятный, набранный на компьютере:

; Успаміны Яўгеніі Князюк, сьведкі трагедыі 26 сьнежня 1942 года ў вёсцы Трыбушкі .
Гэта былі ні ў чым не вінаватыя немаўляты, дзеці, жанчыны і старыя. У сьлязах вочы мамы… Такімі іх бачыла ў апошні раз 15-гадовая дзяўчынка. Такімі іх і запомніла Жэня на ўсё сваё жыцьцё.
Яны, дачка і маці, знаходзячыся ў розных групах аднавяскоўцаў на адлегласьці дваццаці мэтраў, не адрываючыся, глядзелі адзін на аднаго, і сьлёзы стылі ў іх вачах ад сьнежаньскага холаду і неадступнага паху сьмерці…

 «Субота, 26 сьнежня 1942 года. Ніколі не забыць гэты дзень у Трыбушках – сёньня Мірная.
Мы жылі ў новапрыбудаванай хаце Паўла і Тацьцяны Князюк: гаспадары з дзеткамі, прынятыя перажыць зіму мой дзядзька, брат маёй маці, мая мама і я. Таксама прынятыя ў хату, як і мы, на зіму суседзі: Іван Крэчык, жонка Аляксандра, 5-гадовая дачка (Манька, Марыя Пралюк) і 3-гадовы сынок.
Разам дванаццаць асоб.

Помню, як мы з мамай прыгатавалі штосьці на абед. Мама расказвала, як мінулай ноччу ёй прысьніўся сон, як бы яна з другімі людзьмі мелі перайсьці праз рэчку, мама мела цяжкасьці і хтосьці ёй памог. Раптам мы пачулі гул матораў. Мы выйшлі з хаты глянуць і пабачылі на дарозе Слонім – Косава ваенныя машыны, танкі. Яны пачалі акружаць нашу вёску.
Хутка падышлі да нашай хаты. Адзін гаварыў па-польску са слонімскім дыялектам.

Павел паказаў яму запіску, колькі нас жыло ў хаце. Гаспадару аддалі запіску і паказалі рукой ісьці ва ўсходні канец нашай вёскі.
Мая мама не была разам з намі. Яна пайшла ў нашае ацалелае ад пажару ў 1941 годзе гумно, каб прыгатаваць на панядзелак зерне, бо трэба было аддаць немцам падатак.

Калі мы ішлі на ўсходні канец нашай вёскі, да нас далучыліся і другія суседзі, якім немцы сказалі таксама выйсьці з дамоў. Мінаючы нашу былую сядзібу, я заўважыла там каля гумна маю маму, я махнула рукой, каб мама далучылася да нас. Калі мы мінулі наш школьны пляц і разьбіты сельсавет, выйшлі на прасторнае месца, немцы далі нам знак спыніцца.
Тыя вяскоўцы, якія мелі квітанцыі здачы немцам у Слонім падатку, былі адстаўлены на правую старану. Направа ад іх стаяла грамада ўзброеных і апранутых у вельмі непрыемнага цёмна-зялёнага колеру ўніформу вайскоўцаў.

Як мы хутка даведаліся, гэта былі савецкія ваеннапалонныя. Гэтыя ўзброеныя і ў непрыемнай уніформе мелі твары, захутаныя шалямі, так як быў вялікі мароз. Яны і былі тыя, што за кусок хлеба і міску супу стралялі нявінных брацкіх людзей, іх дзетак, старэнькіх. У большай групе засталіся тыя, хто не меў квітанцый за адданы падатак, таксама і мая мама.
Нас, малодшых, адсартавалі наперад. Я і мая добрая сяброўка Аня Міцкевіч стаялі разам, калі падышоў нямецкі салдат і адставіў мяне на левую старану. Паглядзеў крыху на Аню, яна была адзета ў прасторную куртку, можа падумаў, што яна была цяжарнай, і адсунуў Аню назад. Пачаў выбіраць моладзь. Некалькі дзяўчат і больш хлопцаў узброеныя два немцы адвялі на другую старану вуліцы ў недалёкую хату, дзьверы якой зачынілі з надворку на замок.

Прайшло некалькі мінут, і мы пачулі плач нашых людзей. Была, можа, гадзіна трэцяя. Раздаліся выстралы, стогн людзей памалу пачаў сьціхаць. Яшчэ раздаўся кароткі выстрал. Як я даведалася пазьней, мая сяброўка Аня Міцкевіч, калі пачалі па людзях страляць, была пры самай сьцяне хаты Бірукоў.

Калі стральба заціхла, яна паднялася ўцячы за вугал хаты, і тады і раздаўся той апошні выстрал. Немцы адчынілі хату, дзе мы былі замкнутыя, і сказалі выйсьці на двор. Потым загадалі пайсьці і ўзяць адзежку і хлеба на два дні. Калі я дайшла да месца, дзе стаяла наша старая гарэлая хата, пры зямлянцы стаяў брат мамы Марко і плакаў, ён ужо ведаў, што мама загінула.

Нас, маладых, што засталіся пры жыцьці, немцы экспартавалі ў вёску Масілавічы і замкнулі ў школьным будынку. Потым мы яшчэ даведаліся, што ў Масілавічы прыйшоў да бабкі шасьці, – можа, 7-гадовы Аркадзік Мышко. Яго мама прыкрыла сваім целам, і ён так праляжаў. Увесь мокры і абмёрзшы, ён прайшоў кілямэтраў пяць да бабкі, мамінай мамы Стэфаніі Мышко. Яна была нездарова і ляжала ў ложку, і ў тым ложку немцы яе і застрэлілі…»

Подробнее на Газета Слонімская: