Перевод с аварского языка поэмы Асхабали Гасанова

                Асхабали Гасанов

НАКАЗАНИЕ   ПРЕСТУПЛЕНИЕМ
(литературный перевод с аварского языка Дины Немировской)


ПРОБУЖДЕНИЕ

ВСТУПЛЕНИЕ К ПОЭМЕ

Вновь ясно солнце светит –
Минуло лихолетье
Годов двадцатых грозных,
Что мрак несло и слёзы.

Двадцатый век промчался,
В истории остался,
Но нам дано, поэтам,
Напоминать об этом.

Оттаяли вершины
И отступили льдины,
Что сковывали горы,
Грозя немым укором.

Вода с вершин рванула
В окрестные аулы –
Всё жаждет пробужденья
Порою предвесенней!
 
И на свиданье к морю,
С лучами солнца споря,
С вершин окрестных горных
Вода бежит просторно.

Она в росинках блещет,
На склонах чуть трепещет
И ярко серебрится.
И – оживают лица!

Стряхнули дрёму горы –
Яснее стали взоры.
Край, солнцем озарённый,
Ты снова в жизнь влюблённый.

               -I-

Аул дома раскинул,
Вскарабкавшись на спину
Одной из гор высоких,
Просторных и широких.

Из рода в род здесь люди
Средь суматохи будней
Вершили благородство,
Что мудростью зовётся.

Соседствует с чабанской
Здесь землепашца сакля.
Почти что каждый мастер,
Умелец здесь – не так ли?

Аул мужей учёных,
Село, где чтут обычай,
Где труд всегда в почёте,
Где слово «честь» привычно.

Здесь истинная вера
Крепчает безразмерно.
Познанья арабистов
Ведут сквозь путь тернистый.

Шару жил, толстосумец,
В ауле с ними рядом.
О пище он не думал,
Смотрел весёлым взглядом.

В богатстве нет порока,
Оно почти безвредно,
Но коль наступят сроки,
Вмиг принесёт всем беды.

Растил Шару сыночка,
Тот в роскоши купался,
Исматом звали парня,
Что лучше б не рождался.

Как на дрожжах, румяный,
Рос сын Шару в хоромах.
А рядом жил крестьянин
В убогой сакле скромной.

И звался он Сахратом,
Крестьянин небогатый –
Пахал, и жал, и сеял
Он круглый год усердно.

Абас, что сын Сахрата,
Из сакли небогатой,
Чтил труд, ценил соседей,
Улыбчив был в беседе.

Али-чабан жил рядом
С дочуркой ненаглядной,
Прелестной, скромной, милой,
Что ангел белокрылый.

Взор Зубейды был ясным,
Она была пригожей.
Исмата и Абаса
Годами чуть моложе.


                *****

В честь праздника большого –
Готовность джамаата.
Село бушует снова
По всем земным адатам.

Всевышнего все молят,
Чтоб колосились в поле
Зернистые колосья,
Чтоб урожай был в осень.

Начнутся здесь гулянья
В честь первой борозды.
Майдан театром станет.
До первой до звезды.

Шуты и музыканты,
Борцы и бегуны –
Все показать таланты
На празднике должны!

Кто – первый на канате?
Кто – главный на коне?
Здесь все уменья кстати,
Они всегда в цене!

Сахрат тем плугом правит,
Что запряжён быками.
Два парня не лукавят –
Они следят глазами

За девушкою юной,
Фиксируя движенья.
Все зрители застыли
В огромном напряженье.

В объективе чёрных глаз                Горлинки, что краше нет,                Юноша один — Абас.                Тайно ловит каждый жест.

Замечает всё Исмат —
В гневе мечется душа.
Ревность может разорвать,
Зубейда так хороша!

Чиста – с кристаллом схожа,
Храни её, Всевышний!
Сберечь и приумножить
Души кристалл – не лишне!

Горсть первых зёрен кинут
И борозда полнится.
Пусть урожаем щедрым
Сей праздник отразится!

Под клич: «Идти!» Сахрата
Быки пошли покорно.
Так предками когда-то
Кидались в землю зёрна.

В людей вселилась радость.
И горсть земли родимой,
Размяв в ладонях, каждый
Бросал неистребимо.

К сельчанам с гор спустился
С бараном через плечи
Али с радушьем милым,
Чтобы приблизить встречу:

– Пусть урожайным, щедрым
Идущий за весною
Год славный этот будет,
Я к вам – со всей душою!

Сельчане пожелали
В ответ Али удачи:
Чтоб горы в дали звали –
Не может быть иначе!

Чтоб от овец белели
Их склоны, чтоб стадами
В жару и в дождь, в метели
Все наполнялись сами!

Гудел разгулом праздник
От добрых пожеланий.
Ведь праздник многих дразнит
Обильными речами!

Вот скакуны у старта.
Бьют конские копыта.
Наполненный азартом
Тот праздник был открыто.

Шаль получить в подарок
Скакун желает каждый –
И молодой, и старый
Заветной шали жаждет!

У молодых джигитов,
Что ждут «Вперёд!» команду,
Сплошь искрами – копыта
Коней их прытких, ладных.

Средь них и сын Сахрата,
Абас, джигит умелый.
Коней ласкает взглядом  –
Терпенью нет предела!

Расколет горы – в щебни,
Поскачет что есть прыти!
На скачках он – волшебник!
Красавец! Посмотрите!

Исмат на злость исходит,
От зависти лютуя
Сам ни на что не годен,
Он ревность лишь смакует.

Мнёт шаль в руках девица,
Пригожая Зубейда.
Вокруг застыли лица –
Все ждут лишь: чья победа?..

Исмат в себе уверен:
Придёт к победе первым!
С Абасом силы мерять –
Не по нему, наверно.

И верный конь Абаса
Вперёд орлом стремится –
Крепчал он час за часом.
Он полетит, как птица!

Вот, всколыхнув шелками,
Шару из круга вышел.
«На старт!» – команду дал он
С высокого холмища.

Крутой и непокорный
Был избран холм для скачек.
Тот победит, кто трижды
Вокруг холма проскачет.

Летит джигит упорно,
Он спорит с ветром горным.                Всяк узнаёт Исмата
Во всаднике крылатом.

Шару, отец, гордится,
Что сын летит, как птица.
Со всей округи «Браво!»
Кричат ему по праву.

Но Зубейды вниманье
Любой в толпе заметил –
Ведь белый конь Абаса
Увы, даже не третий…

Волнуется девица
За милого Абаса.
И он летал, как птица!
Не захворал ли часом?..

И Джамаат в волненье:
Кто победит на скачках?
В огромном нетерпенье
Шлют всадникам удачи.

Кого подхватят руки
Односельчан в финале?
Кто будет обладатель
Заветной яркой шали?..

Десятый всадник скачет,
Всё нету изменений.
Исмат – что, первый, значит?
Минуточку! Терпенье!

Стремительно, как ястреб,
Абас за ним взметнулся.
«Жми, наш джигит! Удачи!» –
Народ весь всколыхнулся.

Но за Исмата также
Родня переживает:
– Скорей, – кричит, – в финале
Ведь всякое бывает…

Абас движеньем гордым
Смахнул уздечку резко
И поскакал проворно
В сиянье солнца с блеском!

Противников обходит,
Их всех оставив сзади.
«Орёл! – толпа выводит, –
Какой огонь во взгляде!»

Исматова же лошадь
Занервничала сразу:
Сын пахаря, похоже
Не поддаётся сглазу!

Свободно руки вскинув,
Абас к финалу первым
Пришёл! Толпу раздвинув,
Отец вздыхает нервно…

Лезгинкою встречает
Весь Джамаат джигита.
Его все поздравляют
С победою открыто!

Друзей надёжных руки
Подбрасывают гордо.
О нём услышат внуки!
Он — первый. Ясно твёрдо!

За финишной чертою
Мотив лезгинки слышен
На праздник все – толпою,
Никто на нём не лишний!

И конь победной шалью
От девушки прекрасной –
Дороже, чем медали,
Подарок в этот праздник!

Усыпаны венками
И конь, и всадник статный
С подарками, с цветами
Спешит народ незнатный.

Чуть поодаль – Исмата
Конь, лишь платком накрытый,
Глядит он виновато.
Вторым пришёл…Копыта

Чуть подвели конягу
В секунде до победы…
Приятелей ватага
Смеясь, ведёт беседу.

Исмата равнодушье
Внезапно охватило.
Но зависть столь послушно
Его в момент сменила!

Исмат заметил взгляды
Абаса с Зубейдою,
Что встретились внезапно
Над радостной толпою.

Исмат и шаль заметил
На скакуне Абаса
И ненависть, как ветер,
Взметнулась тем же часом.

Вмиг разорвал бы в клочья
И лошадь, и джигита!
Но злоба, пусть и точит,
От глаз людских сокрыта.

Начать бы поединок
Не в скачках – рукопашный
Тогда бы доказал он,
Что он – боец бесстрашный!

Сразить бы землепашца
Всего одною левой!
Его лопатки в пашню
Бы вмять – в земное чрево!

Тогда б не улыбалась
Дочь чабана бы боле!
Печаль бы к ней подкралась,
Как вихрь в чистом поле!

В предчувствии победы
Блаженная улыбка
Лицо Исмата застит –
В борьбе он прыткий шибко!

И каравай заветный
С орехами в награду –
Тому, кто уж победу
Предчувствует отрадно.

Но вот ковёр расстелен.
И горы в нетерпенье:
Кто борется умело?
Кому же предпочтенье?

Ждут схватки аксакалы,
Борьбы земные судьи,
Листва затрепетала,
В волнении все люди.

За парой – пара в схватке,
Средь них – Исмат с Абасом.
Соперники – с оглядкой
На них глядят с опаской.

Весь год шла подготовка.
А нынче смотрят хмуро.
Проявит кто сноровку?
И кто уйдёт понурый?

Светло лицо Абаса,
Исмат потупил очи.
Год шёл отбор для схваток,
Год длился дни и ночи.

Недолгой схватка будет,
Решится всё в минуты.
Год целый злиться будет,
Кто проиграл кому-то.

Год долгий будет гордо
Орлом ходить в героях,
Кто победит в упорной
Борьбе и сил не скроет!

В волненье аксакалы,
И Зубейда в смятенье.
И это лишь начало
Достойного сраженья!

Как львы сошлись на ринге
Два парня в жаркой схватке.
А Зубейда, отринув
Чадру, глядит украдкой.

Абас непобедимый,
Исмат отважен тоже
Сахрат и Шару зримо
Глядят – сын всех дороже!

В поту тела, дыханья
Борцов слились в упорстве.
Так кто же первым станет
В таком единоборстве?

С крыш голуби воркуют,
Орлы парят в высотах.
Кто на ковре лютует?
Кто победит с почётом?

Абас движеньем твёрдым,
Как будто тыкву с грядки,
Противника вдруг гордо
Отправил на лопатки.

Исмат не унимался,
Став бешеным от злобы,
Клан зрителей взорвался:
«Ну, победи, попробуй!»


Старик, взмахнувши тростью,
«Уйди!» – вскричал Исмату.
Уже уводят гостя
Незванного ребята.

«Один лишь победитель
Возможен в этой схватке, –
Твердит ему родитель, –
Уходим без оглядки!»

За победу хлебный   круг
На плечи Абаса лёг.                Опоясал  стан  вокруг                Шалей разноцветных шёлк.

Ведь и в прочих состязаньях –
Как толкание ядра
И забег на расстоянье
Шёл Абас наш на «Ура!»
                -II-
В село с весною ранней
Забот приходит много.
И бедняки-сельчане,
Сахрата на подмогу

С Абасом-сыном кличут,
Чтоб те быков им дали
И Зубейда обычно
Обед несёт им в дали.

Исмат игрой лишь занят –
Важнее нету дела,
Чем бегать в догонялки
Да брызгаться умело!

Он устаёт ужасно
За день на годекане:
То брызгает в девчонок,
То – в салках с пацанами.

Перед обедом как-то
Он повстречал Зубейду
С неповторимым тактом
Повёл он с ней беседу:

– Остановись, голуба,
И речь мою послушай.
Уж больно ты мне люба!
Я изливаю душу!

Влюблён в тебя я сильно.
Моя роскошна хата.
Купаясь в изобилье,
Ты будешь жить богато!

Но ты в весенний праздник
Танцуешь с быководом!
Чей сын, забыла разве?
С ума такое сводит!..

– Пока ещё в уме ты,
Тебе, Исмат, отвечу:
Не расточай напрасно
Свои пустые речи.

С тобой не обсуждаю,
С кем петь и танцевать мне.
Указ – отец и мать мне,
Не видишь? Дело к свадьбе!

Абас быков разводит,
Но он читает книги,
Он истину находит,
А ты плетёшь интриги!

С тобой стоять-то рядом
Не так уж и приятно.
Коль горец ты, не надо
Искать на солнце пятна.

В ответ Исмат смеётся:
«Абас твой – муж учёный?»
Он с голоду загнётся!
Пусть рядом – книжек тонны.
               
Коль по-людски не хочешь,
Посмотрим, кто стреножит
Али упрямку-дочку.
Мы встретимся попозже!

Отца сегодня ждите
Со свитою из сватов.
А дочь отдаст родитель
В семью, что так богата.

Зубейда возразила,
Сверкнув очами грозно
И к маме поспешила
В печали горькой, слёзной.

Сменилось настроенье
От встречи с дурнем этим.
Он всё в одно мгновенье
Перечеркнул на свете!

Кувшин с водою за садом
Поставить лишь успела,
Как покатились градом
Слезинки без предела.

Мать дочку кличет:
– Слышишь? Обед готов, снеси-ка
Ты к роднику быстрее,
Вмиг обернёшься вихрем!


Ведь там отец голодный.
Ему работать надо,
Возьми лаваш-ка сдобный,
Кувшин наполни, чадо!

– Спешу! – вскричала дочка,
Кувшин, еду схватила.
Через минуту точно
В путь к папе поспешила.

                *****

Родник – свидетель встречи,
Предсказанной судьбою,
Услышал трепет речи
Абаса с Зубейдою.

Подснежники, обнявшись,
С ним распустились рядом –
Как юный землепашец
И дева с ясным взглядом.

Вода ключом стремится,
Даря свою прозрачность.
Вмиг озарились лица –
Не может быть иначе

У юных двух упорных.
Как шёлк, ручей струится
По краю кручи горной.
Поют над ними птицы.

Абас слегка рассеян
В миг тихого признанья.
Румянцем щёки девы
Вдруг выдали мечтанья.

Внезапно с выси ястреб
Вдруг выронил добычу –
Сел голубь на Абаса –
А это – знак отличный!

Прочь с глаз, небесный хищник!
Стремглав исчез тот ястреб,
А голубь необычный
Воркует будто «здравствуй!»

Спасителю-Абасу,
Свой путь к селу направив.
Оцепененье спало.
И незачем лукавить

Теперь влюблённой паре.
Улыбки вновь на лицах.
Они единым стали.
Спасибо славной птице!

Для Зубейды некстати
Всплыла с Исматом встреча.
Слёз девичьих не хватит,
Как вспомнишь злые речи…

И снова вдруг наружу
Запрятанные слёзы…
И – вмиг на сердце – стужа.
И – снова в жизни – проза…

Знакомое всем чувство
Влекло Махмуда к Муи,
Влекло к Лейли Межнуна
Взаправду, а не всуе.

Чувств истинных не спрятать!
Не скрыть, коль двое – рядом.
И гордый парень статный
Столкнулся с милой взглядом.

Он выдавил: «Зубейда», –
Как будто сдвинул гору.
Подставив плечи небу,
Он смотрит без укора.

Зубейда нежно, скромно
Взирает на Абаса.
Ответила бы томно,
Но онемела часом…

Уста как будто клеем
Замазал кто небрежно,
Но на сердце – елеем
От пылких взглядов нежность!

Раскрыло небо очи,
Прислушались вершины –
Сама природа хочет
Две склеить половины!

«Тебя лю…», – еле слышно,
В ответ вспорхнуло: «Тоже».
И в тот же миг зарделась
На нежных щёчках кожа.

И тут же ноги сами
Несут девицу к дому 
Заветные желанья
Не победили скромность!

Абасу так же ново,
Что смог в любви открыться.
Прохладой родниковой
Не в силах утолиться.

А горы с небесами
И птицы с облаками,
Цветы, родник, деревья
Притихли вдруг на время.                     

Мать прочила в невесты
Ему других девчонок.
Теперь он скажет честно,
Что лишь в одну влюблённый.

Хоть в их выборе с Исматом
Адресат  совпал  любви.
И хоть готовит сватов
В  путь-дорогу в дом Али.

Уж Исмат отцу признался
И одобрил выбор тот
Пылко сыну он поклялся:
Свадьба будет в этот год!

Что пошлёт муллу и сватов
В день признания сынка
К чабану, а также брата
Алихана он пока.   

Зубейда счастливой к дому
По тропинке горной шла
Но толпой своих знакомых
Встречена она была.

То была родня Исмата,
Его дядя Алихан.
«Это значит, скоро сваты…
Скоро будет дастархан…»            

Вмиг смятенье, словно пламя,
Разум застило её.
«Избежать бы встречи с вами,
Счастье сохранить своё!»

И, захлопнув сакли двери,
Обняла с рыданьем мать.
«Что случилось? Смотришь зверем!
Как мне это понимать?

Нечто кто тебя обидел,
Что-то злобное сказав?..»
В угнетённом дочка виде
Приуныла, мать обняв.

– Мама, мама, что мне делать?
Сватов к нам заслал Исмат!
Неужели сладит дело
Мой отец с тем, кто богат?!..

И его согласье в пропасть
Все мечты мои толкнёт.
У меня на сердце – ропот!
У меня на сердце – лёд!

Никогда я в дом Исмата
Не ступлю его женой!
Лучше прочь гоните сватов,
Если дорог мой покой!

Мать в ответ:  – Ну, слава  Богу!
Шибко испугалась я.
Без любви к тому порогу
Не пойдёшь ты, дочь моя!

И отец не даст согласья
На тебе противный брак.
Хоть все в золоте запястья,
Пусть богатая семья!

Только твой одобрит выбор
Твой отец, Али-пастух.
Не печалься, моя рыбка,
Заявляю это вслух.

Мы любви ведь цену знаем.
Не волнуйся! Рядом я!
Мы прекрасно понимаем:
Что без чувства за семья?..

Вмиг утихла буря в сердце
Нежной кроткой Зубейды.
Постучалась радость в дверцу
Вновь глаза – как две звезды.

И к плечам взлетели руки,
Маму крепко обняла:
– Нету больше места муке!
Вновь на лад пойдут дела!

А отец, загнав в кошару
Многочисленных овец,
Омовением был занят
И молитвой под конец.

В дверь с приветствием стучали:
– Ждёшь ли ты гостей, Али?
– Дом гостям рад изначально!
Как подумать вы могли,

Что пастух вас не приметит,
Что гостей не примет в дом?
Встречу мы мольбой отметим
Здесь, за дружеским столом!

Воздадим хвалу, Всевышний –
Долг приветшему гостей.
Здесь никто не будет лишним,
Заходите поскорей!

Совершив обряд, сельчане
Возвратились в бренный мир.
Всех Али обвёл очами,
Пригласив на скромный пир:

– Принесла лепёшки дочка,
Вся в заботах Зубейда.
Привела вас ближе к ночи
Радость или же беда?

Гости же не торопились
Речи начинать свои.
Нет, не зря к Али стремились,
Ох, не зря к кошаре шли.

Только трапезу закончив
К делу подступил мулла:
– Как заря, как роза точно
Твоя дочка расцвела!

Сын Шару в неё влюбился,
Нас, сватов, к тебе послал.
Богатей, чтоб сын женился,
Дочь твою, пастух, избрал!

Парой славною бы стали
Парень с девицей-красой.
Ты откажешь нам едва ли –
Ведь Исмат хорош собой.

Дом богат, и род их знатен.
Шариатом их Аллах
Узами готов связать их.
Будет свадебный размах!

Только дай, Али, согласье.
Птичка яркая в дому
Петь не может, это ясно:
Петь негоже одному.

Пусть поют два сердца вместе
Пара будет – идеал!
Нас Шару  отцу невесты
За согласием прислал.

– За почтение – спасибо –
Отвечал Али-отец
Подождать слегка смогли бы?
Лишь Аллах – венец сердец.

Он пока с ответом медлит,
Слышу я его посыл.
И Его благословеньем
Я всегда доволен был.

Шариат – вот путь мой верный,
Не свернёт с него Али!
И ответ вам дать, наверно,
Всей семьёю лишь могли.

Расспросить жену и дочку
Надлежит, конечно, мне.
И тогда поставим точку.
Будет это по весне.

Алихан же морщит брови –
Недоволен он Али.
Но тягаться здесь с любовью
Сваты точно не смогли!

– Что, мол, понимают дети
При создании семьи?
Но чабан им так ответил:
Жизнь даётся раз. Смогли

Чтоб её пройти достойно
Наши дети, им мешать
Мы не вправе. Только Богу
Браки можно создавать.

Лишь с Его благословенья
Будет прочным сей союз.
Погожу пока с решеньем.
Не давите! Тяжек груз…

Дайте срок всего с неделю.
Я услышу Божий глас.
…Тут же сваты обомлели,
Удалились сей же час.

И с хурджинами пустыми
Возвращаются к Шару.
Клятва пастуха не стынет.
Он – в моленье поутру.

Зло Исмат встречает сватов:
«Дочери своей под стать
Сей чабан – ведь небогат он,
Что с такого можно взять?»

Но Шару одёрнул сына:
– Ты – болтун, уймись, пойди.
Жди неделю. Жди повинно.
Что-то будет впереди?..

               *****

Абас – тот не болтает,
Учиться он мечтает.
Махач из Унцукуля –
Ему он подражает.

Стать хочет инженером,
Учиться в Петербурге
Рос сыном он примерным,
Примерным мужем будет.

Но Зубейда… поймёт ли,
Что для него – учёба?
На север он уедет –
Учиться так почётно!

«Воспримет ли Зубейда
Отъезд в далёкий город?» –
Текли Абаса мысли.
Ведь был слишком молод!

Совсем в ином бы русле
Текли Абаса мысли,
Они бы были грустны,
Когда бы тот осмыслил,

Как день прошёл Зубейды,
Что встретилась с Исматом,
Что в дом к его невесте
Вот-вот нагрянут сваты…


                *****

В дому Сахрата радость:
Назвал сынок невесту.
Сияющая мама
Отцу вверяет весть ту.

Вдруг сплетница-соседка,
Как на хвосте сорока,
Весть принесла: чабан, мол,
Шару ответит к сроку.

В семь дней, мол, даст согласье,
Что дочку за Исмата –
Какое будет счастье! –
Пастух готов просватать…

Пока, мол, Али в думах –
Торгуется, быть может.
… И стал Сахрат угрюмым.
Что тут поделать сможешь?..
Он думал: «Опоздали!
Просватана невеста!»
Не скрыла мать печали,
Не находила места.

С рассветом сын вернулся
С быками с пастбищ сочных.
Отец какой-то снулый,
Опущен в воду точно.

– Что в доме приключилось?
Стряслось что? Говорите!
Скажите, что случилось?
Не рад ты мне, родитель?..

– К Али ходили ночью
Посланники Исмата.
Открыться нам, сыночек,
Чуть-чуть бы раньше надо.

Ответа им не дали,
Но всё равно тревожно…
И стал Абас печален.
Понять его не сложно.

Неделя всё изменит?
О, шаткая надежда!
Любовь никто не ценит?
Не будет так, как прежде?

Стоит он, как окован,
В своих тяжёлых думах,
Любовью околдован,
Печальный и угрюмый.

К чему мне жить без света
Очей моих – Зубейды?
Тюрьмой мне – безответность!
Я никуда не еду!
Готов стать женокрадом,
К закону впасть в немилость!
С любимой буду рядом,
Чего бы ни случилось!

Он слышит гор шептанье:
«Ты наберись терпенья!»
И  вторят небеса им:
«О, не спеши с решеньем!

Лишь смерть непоправима,
В тупик она лишь ставит.
А чтобы быть с любимой
Возможно всё исправить».

Грустит все дни невеста,
Исполнена страданьем.
Всё не находит места,
Как пленница в изгнанье.

Встреч всяких избегая,
Порыв любви вглубь топит.
Абас по ней страдает,
Печаль он также копит.

И нет ни в ком сомненья,
Что даст Али согласье:
К богатству все с почтеньем,
А бедность так ужасна!

Но никто не знал, ответит
Что Али спустя, потом,
Хоть держали все соседи
В поле зрения их дом.

В пятницу же сваты снова
Заявились к чабану:
«Как с решением? Готово?
Долго ждём мы. Ну и ну!»

Хоть сомненьям нет причины,
Дядя Алихан с муллой
Ждут решенья половины
Столь раздумчивой второй.

– Виноват пред вами, братья, –
Так Али им отвечал.
Нет, не будет пышной свадьбы.
Этот мой ответ – финал.

Мы к решению такому
С дочкой и женой пришли.
Ведь живём мы дружным домом.
Понимание нашли.

– Как? Прислушиваться к детям?
Вмиг адаты изменить?
Что Али вот так ответит
Не могла предположить

Знатная родня Исмата,
Да и сам мулла не мог.
Знать, любовь царит на свете,
А не золота мешок.

                *****

А на следующий же вечер
Гостя принимал Али.
Был он рад с Сахратом встрече –
Породниться бы смогли.

Разговор их шёл о пашне,
О скоте, о бороне.
Позабылся день вчерашний –
Много общих тем в цене.

Цель открыл Сахрат визита.
Предложенью рад Али,
Но по-прежнему всё скрытно,
Как заметить мы смогли:

– Посоветуюсь с женою
И у дочки я спрошу.
Чтоб ответ дать точный свой я
Вновь неделю попрошу.

Ожидание в семь дней
Кончилось согласием.
Стать невестою теперь
Зубейде Абасовой!

Ей жених платок прислал,
Пальцы девы – в золоте,
Оттого, что правят бал
И любовь, и молодость!

–Тот, кто чтит адат, не вправе
Слушать дочку да жену, –
Упрекает, не лукавя,
Папу, отходя ко сну

Сын-Исмат, что зол с досады,
Землепашцем-жеребцом
Он соперника не к ладу
Обзывает. И притом

С сим решеньем примириться
Не согласен, хоть убей!
Упорхнёт из клетки птица –
Не догнать уже, не смей!

Но что любовь взаимной
Должна в любом быть браке,
Исмата не смущает.
Подобен он собаке,

Что, кость свою отринув,
Не дозволяет прочим
Вкусить хоть половину.
Ворчит он дни и ночи.

А заслужил ли счастья?
А стоит ли хоть что-то?
Сгорает лишь от страсти.
Не по нему – работа.

Его удел – гордыня.
Богатством всё кичится.
Чужой невесты имя
Всё повторять стремится.

…Абас же, между прочим,
Стремится к обученью.
Стать инженером хочет.
Поедет – вот решенье

Он в Петербург для пользы
Любимого аула.
Уедет очень скоро.
Удача ведь мелькнула!


               -III-

В Шуре, что близ Буйнакска,
Где паровозы ходят,
Семья стоит Абаса
И с сына глаз не сводит.

Али здесь с Зубейдою
Абаса провожают.
Все связаны судьбою.
Добра ему желают.

Конечно, жаль, что вскоре
Им предстоит разлука.
Им внемлют скалы, горы:
Разлука – это мука!

И что стучать не вместе
Сердечкам двум, не рядом,
Абас свою невесту
Ласкает нежным взглядом.

Как гордых скал величье
Под ласками ветров
Смягчаются обычаи.
Теперь уж парой слов

Обмолвиться возможно
Невесте с женихом.
А прежде было сложно –
Гнул предрассудков ком!

Адат здесь: наречённым
Проститься. Вся родня
Здесь собралась. Учёба –
Надёжная броня.

Ведь для Али стал сыном,
Пусть будущий, но зять.
И две семьи – едины.
И это не разнять!

Всем свистом возвещая:
Настал час расставанья
В вагоне приглашают
Места занять. Прощанье…

Пожатья рук, ладоней
Щедры перед отъездом.
И вот уж из вагона
Абас махнул невесте.

И на прощанье деньги
Всем путникам вручает
От щедрости душевной:
Пусть путь их привечает!

Абаса обнимает
Душевно мать родная,
В дороге пониманья
Она ему желает.

Успел лишь только слово
Шепнуть женил невесте:
– Мы встретимся. Мы снова
С тобою будем вместе!

И засверкали слёзы
На девичьих ресницах.
Ведь это так серьёзно! –
Разлуке долго длиться.

Пронзили слёзы сердце
В один момент Абаса:
– Хранить мы будем верность!
Должёмся встречи часа!

В душе скрывая ласку,
Снимая напряженье:
– Ты – свет моих желанный –
Он, подавив волненье,

Шепнул невесте славной, –
Ты – аленький цветочек!
Сегодня он о главном
Сказать так много хочет,

Но рядом слишком много
Родни… и на подножке
Вагона пред дорогой
Лишь постоял немножко,
Взобравшись на ступеньку
Сноровисто и ловко,
Как уж через мгновенье
Со скоростью, сноровкой

Вдаль паровоз помчался,
Всё прибавляя скорость.
Везя с собой печали,
Что затаил наш горец.

До неба – пара клубни,
В стук – чугуны-колёса.
Гудок прощальный трубный,
Слезинок горьких россыпь…

                -IV-

Из мест родимых в дали
Абас впервые едет.
И Питер величальный
Его уже приветил.

Он восхищен размахом
Столицы-Петербурга
Его земляк ведь, Махач,
Учился здесь, и, чудо –

Стал мастером путейным.
Путь к знанью бесконечен!
Гимназию закончил
В Шуре. Но не навечно

Начальных знаний хватит.
Абас учиться хочет!
Шурой он также, кстати,
Был восхищённый точно!

Но там – родные горы.
Здесь – севера столица.
Родимые просторы
Сменили встречных лица.

Он и не ведал в детстве:
Есть города большие,
Что нам даны в наследство,
В наследство всей России!

Расспрашивал Сахрата
О самых дальних далях.
– Похож наш мир на книгу.
И всю прочтёшь едва ли! –

Тогда, в далёком детстве,
Отец ответил сыну, –
Тот счастлив, кто объездит
Хотя бы половину

Всех городов на свете!
Оценит силу знаний
Лишь только тот, кто станет
Учиться с прилежаньем!  –

Как в детстве, удивленье
Сегодня у Абаса
От города – волненье
С дворцами, как из сказок.

Сахрат бывал здесь раньше,
Ведя дела торговли
Простого землепашца
Манили все дороги.

Сын в институт устроен –
Пора домой Сахрату.
Но не с пустой сумою –
Подарками богат он.

Обновы для невесты
Подобраны Абасом.
Сложив покупки вместе,
Собрал багаж он часом.

Даёт свои последние
Сахрат перед посадкой
Абасу наставления:
– Ведь я, сынок, когда-то

Мечтал владеть уменьем
Искусства инженера
И к знаниям стремленье
В тебе – в меня, наверно.

Обучишься ты быстро.
В краю родимом горном
Нужны специалисты,
Что ценят труд упорный.

Закончу лишь  уборку –
И вновь к тебе приеду.
Учись лишь на «пятёрки»
И одержи победу!

Орлом взлетай высоко
Ты в городе огромном,
И в то же время, сокол,
Не робким будь, но скромным.

Язык родной свой помни,
Огонь его заветный, –
Такие наставленья,
И важные советы

Давал Сахрат Абасу.
Оставит он их внукам.
Поэтому прекрасно
Учился он наукам.

Заметили Абаса
В столичном институте.
Отличник – раз за разом,
Он инженером будет!

В учёбе был он боек.
Учительских похвал
Не раз был удостоен.
Вести себя как, знал.

Своим манерам верный,
Не забывал невесту,
Встречался с ней во сне он
Слал письма с верой вместе.

На каждое послание
Своей невесты милой
Писал он два признанья.
Они ему под силу.

Сокурсница влюбилась
В красивого Абаса.
Тот, верный до могилы,
Не изменил ни разу,

Пусть хороша девица,
Но лучше всех невеста!
Дев много есть пригожих
И здесь, и повсеместно.

Своей невесте верен,
Что ждёт его в ауле.
А златокудрой деве
Сказал: «сестрой мне будешь!»






                -V-

Лучший друг Али – Сахрат
Отношеньям новым рад.
Дети их теперь роднят.
Каждый стал другому брат.

Радости и скоп проблем
Общие у двух семей
Веселее стало всем,
Породнясь через детей.

Помощь вдруг нужна Али –
Рядом будет вмиг Сахрат.
Силы пахарю нужны –
У него теперь есть брат!

На два дома – дочь одна
Кличет дочкою свекровь
Вот такая вот цена
Слову нежному «любовь»!

Месяцы своей чредой,
Зимы вёснами сменив,
Год сложили четвертой,
Как  Абас покинул их.

Злобу копит всё Исмат,
Зависть тешит богатей.
На задумки он богат,
Его пастырь – чёрный змей.

Ищет встреч он с Зубейдой,
Да не встрется никак.
Тот, кто одержим враждой,
Сам себе – заклятый враг.

Заглянул он к ней в окно,
Пристыдила Зубейда:
– Я просватана давно,
Знай, что это – навсегда!


                *****

Уж осени подарки
Глаз радуют и сердце
И гор сверканье ярких
Душе даёт согреться.

Узор из жёлтых листьев
К лицу земле прекрасной –
Словно художник кистью
Провёл в чудесный праздник.

Всех годекан приветил,
Усердно кто трудился
Лик горцев чист и светел,
Поют на сердце птицы.

Приданное готовит
Родня Али. А в светлом
Сахрата чистом доме
Всегда гостей приветят.

Осталось ждать неделю –
И вот Абас вернётся
С дипломом инженера.
Как сладко сердце бьётся!

Разделят с другом радость
Его друзья из группы
Всё-всё готово к свадьбе!
Не радоваться – глупо.

Зовёт уже дорога
Друзей с Абасом в горы.
Нет на сердце тревоги,
Нет между ними споров.
«Трудолюбив, талантлив
Жених, а как красива
Невеста!» – разговоры
Ведутся всем на диво.

Но только для Исмата
Не праздник это вовсе.
Ведь к той, что он посватал,
Вовсю стучатся гости.

Огонь пылает мести
От счастия чужого.
С другим его невеста!
Все рушатся основы

Его счастливой жизни!
Перенести не в силах
Он как на горькой тризне
Вершит любви могилу.

Дал волю мыслям чёрным
Исмат: «Я всё разрушу!
Я усмирю влюблённых
И успокою душу!»

               -VI-

Сварив хинкан, невеста
Так, как бывает в будни,
Обычай повсеместный –
Несёт после полудня.

Вот-вот придёт с отарой
Али. Его кошару
Дочурка моет, драит,
К обеду поджидая.

Али чуть припозднился –
Отцу накрыла ужин.
Уж сумерки сгустились
За окнами снаружи.

–  Мне проводить бы надо
Тебя. Устал я что-то, –
Сказал отец дочурке,
Прикрыв глаза с зевотой.

– Да мне впервые разве
Идти в такую пору?
Я полечу стрелою,
Тебе знаком мой норов!

Сама ж насторожилась,
Ловя ночные звуки.
Страх пробежал по жилам –
То филин «туки-туки»

Заухал где-то рядом…
– Ступай, беги скорее! –
Али нежнейшим взглядом
Зубейду до дверей и

До отчего порога
Устало провожает.
И вот уж торопливо
Она почти летает!

Бежала что есть мочи!
Неслась быстрее ветра!
Спуститься скоро ночи –
Уж звёздочки заметны…

И вот овраг уж виден,
И вот родник уж скоро.
А в сумерках всё резче
И всё острее горы.

Вдруг слышен внятный шелест,
Затрепетал кустарник
И тень заметна еле
Чья тень? Того же парня!

Предчувствия удара,
Невнятное – в сознанье.
Вмиг голос вдруг злорадный
Привлёк её вниманье:

Шайтан ли, человек ли?
Он рядом, злобный гений!
Затрепетали ели,
Пронзила дрожь в коленях…

– Что, станешь звать аул ты
На помощь в эту пору? –
Вопрос, как эхо, гулкий,
Какие уж тут споры?..

Скучаешь, видно, сильно,
Абаса дожидаясь.
Подарок изобильный –
Такой, что всем на зависть

Преподнесу сейчас вам!
Отлична обстановка!
Нет-нет, это не яства
И это не обновка –

Я не приду на свадьбу,
Ты понимаешь это
И, утешенья ради,
Прими мои советы:

Отец да мать далече,
Никто и не услышит!
Теряешь ты дар речи?
Гляжу, с трудом ты дышишь?

Но Зубейде не сдаться!
Смела она, и слишком:
– Исмат, ты – горец! Значит
Позорные делишки

К лицу тебе едва ли!
Так низко пасть не можешь!
Коль жизнь мою сломаешь,
Себе ты не поможешь!

Иль сбрось с себя папаху,
Иль уступи дорогу!
Такие вертопрахи
Едва ль угодны Богу!

Ты обретёшь проклятье
Аллаха мерзким делом!
К чему ты так некстати
Свой путь ко мне проделал?

Твоя большая сила
Нет, чести не прибавит
Камням, горам немилым
Ты станешь враз, мерзавец!

Сейчас ведом ты злобой,
Затмили разум чувства.
Ты дьяволу подобен,
Чьё соблазнять искусство!

…Но лишь гримасы корчил
Исмат во тьме кромешной.
Как будто кто-то порчу
Наслал к нему поспешно.

Восстал он в позе кобры,
Готовой к нападенью –
Весь изошёл на злобу.
Изрёк через мгновенье:
– Ты мне ещё грозишься?!..
Набросился на жертву –
Посмотрим, кто здесь лишний,
Фиаско кто потерпит!

И, как зайчонка филин –
Зло и остервенело
Девчонку мощно, сильно
Он повалил умело.

В напряженье сил тогда,
Скинув цепкое кольцо,
Грубияну Зубейда
Кисть впечатала в лицо.

Ярость вспыхнула в глазах,
В зверя парня превратил,
Мощной длани цепкий взмах
Враз девицу сокрушил.

И вмиг, от боли корчась,
Неведомой ей прежде,
Девица разрыдалась.
Цветок ведь хрупкий, нежный,

Взлелеянный под солнцем –
Так берегли, хранили!
Удары в грудь сознанье
Ей разум помутили.

Лежащей без сознанья
Исмат отрезал косу
И сыпались удары
Ответом без вопросов…

Вся в синяках, в кровище
Красавица лежала.
Сама земля под нею
Печально трепетала.
Задул холодный ветер.
Повергнут ангел навзничь…
Дракон его отметил –
Безумный, дерзкий, праздный.

Исчез во тьме преступник.
И не случилось чудо.
Аллаха он – отступник,
Родимый брат Иуды.

Когда рассвет забрезжил
С трудом пробравшись к дому
Растоптанная нежность
Нашла порог знакомый…
               
                *****

Дочурки  не дождавшись,
Заснула мама сидя,
Не осознав спросонок,
В каком дочурка виде.

– Прости меня, родная,
Что ты ждала так долго.
Я припозднилась, знаю
Был длинным путь и волглым.

Отец вернулся поздно,
Ждала его до ночи.
Могу тебе подробно
Все описать до точки,

Но только, мама, завтра…
И мать уснула снова,
Ответив полусловом,
Заснула мать внезапно.

И тут девица волю
Дала слезам горючим
Всё корчилась от боли
И от обиды жгучей.

День райский обернулся
Ночных страданий адом,
Свечу надежд задул он,
Разбив корабль отрады.

Сверлят упорно мысли:
«Укрыться под землёю?»
«Уже нет в жизни смысла,
Не жду уж ничего я!»

«Я разве не мертва уж? –
Внутри заледенело,
Мне раздавили душу,
Мне истоптали тело.

Лишь только бы Абаса
Увидеть пред кончиной,
И то  издалека лишь.
На это есть причина…»

И лили вместе с девой
Горючие те слёзы
И родники, и горы,
Предутренние звёзды.

Смыть ливнем всё желая,
Что ночью приключилось.
Земля, как будто в траур,
С утра уж нарядилась.

День хоть уже проснулся,
Папаху туч надвинув,
Окрестные шлют горы
Потоки cлёз в долину.       

Казалось в этой мгле всем,
Что мир попал в объятья,
Низвергнув  светлый день,
Ужасного проклятья.

Заметила лишь утром.
Что кажется больною
Любимая дочурка
С тревогой, что не скроешь,

Мать с горестным вопросом:
– Ответь, что приключилось?
Откуда эта взрослость
И всё тебе не мило?

Утративши к жизни вкус,
Дочь так ей отвечала:
– О камень я споткнулась
В кромешной тьме случайно.

Не нужен врач, не нужно
Кому-то знать об этом.
Боюсь молвы досужей,
Сокроюсь я от света.

Не знает пусть и  папа,
Я непременно встану.
К приезду же Абаса
Уж заживут все раны.

А ты сходи на хутор,
Сегодня я не в силах,
Немного всё ж мне худо…
С ней мама согласилась.

– А коли люди спросят,
Ответь: готовлюсь к свадьбе.
И промелькнула осень
В девичьем горьком взгляде…

Чай с молоком её мама
Горячий, крепкий, сладкий
Дала испить… глоточек
Лишь сделала украдкой

И трудно не заметить,
Что чай ей показался
Отваром горькой редьки,
Нутро он жалил жалом…

Вкус молока невнятен.
Ни есть, ни пить не в силах.
Лишь мать ушла – как встала
И раны все промыла.

И кроткий взор к Аллаху
В молитве обращая,
Прощения просила:
– Судьба со мной играет.

Теперь такую жизнь я
Терпеть едва ли.
Аллах мой милосердный!
Возьми меня в могилу!

Абас мне всех дороже.
Но вряд ли он поверит,
Что рвал мне душу, кожу
Тот, кто опасней зверя.

Прошли три дня в сомненьях,
И вот – письмо Абаса.
Упрочилось решенье
Всё враз покончить часом…

– В четверг придёт в селенье,
А уж сегодня  вторник.               
День только на решенье
Покончить с жизнью вздорной.

Нарядом станет саван,
Не свадебное платье.
Согнулись горько травы
Под ветра злым объятьем.


              -VII-

От слабости качаясь,
В четверг невеста встала,
До претворенья плана
Часы свои считала…

Абаса вновь приветить –
Сильнее всех желаний.
Ну, а потом – хоть в петлю
Без слёз и содроганья.

Есть край села. А рядом
Стоит гора большая.
И каждый встречный взглядом
Ту гору провожает.

Здесь пролегла дорога,
Дорога у подножья.
К ней девушка с тревогой
Крадётся осторожно:

Найти б такое место,
Чтоб путь увидеть сверху.
И броситься с утёса
В объятья сразу смерти.

Из сил последних сверху
Невеста на дорогу
Взобравшись на вершину,
Уже глядит с тревогой.

И так, собравши силы,
Стояла на вершине,
Взгляд устремила милый
К началу всех извилин.

В сознанье – чередою
Родные лица близких,
Отец и мать с Абасом…
И наклонилась низко,

Простившись в мыслях с ними –
С любимыми, с родными,
С селом, где свадьбы ждали,
С немыслимой печалью.

С селом, что ждёт Абаса
С дипломом с часу на час.
Аул дух хлебный кутал.
И так текли минуты.

Мелькают лица близких
Всё в памяти упрямо.
Вот наклонилась низко:
«Простите, папа с мамой!

Простите и – прощайте!
Не поминайте лихом…».
И затаились горы.
И сразу стало тихо.

                *****

Краски осени свежи,
В синем небе жёлтый  круг.
Величавые орлы
Солнце гордо стерегут.

Совершив намаз, в обед
Собрались на годекан –
Появления гостей
Ждут зурна и барабан.

Для Али замена уж
Послана к отаре их.
Дочки  будущий же муж
Ведь сейчас грядёт жених.

Тянутся  тугой струной
Мысли и движения.
Как на новом пандуре
Перед выступлением.
               
Ни для кого не бремя,
Что в груши старой кроне
На кладбище в то время
Раскаркалась ворона.

Что, затаив дыханье,
Следят холмы и горы
За девушкой на камне,
Сидящей в слёзном горе.

Извилина дороги
Гостей явила взору.
Абас красою строгой               
Подобен был герою.

Черты лица и жесты
Изящества полны в нем.
Конечно, о невесте
С друзьями говорил он.

Любовь к невесте милой
В нём сочеталась скромно               
Пред краем, где родился,               
Почтительным поклоном.               

Абаса приближенье
Зубейде сильной дрожью
Передало волненье:
Уж подошли к подножью.

Секунды всё решают,
Стремясь за ходом мыслей:
«Не прыгну или прыгну? –
«С позором жить нет смысла».

Слетел с вершины голос,
Путь смертный предрешая.
Подняли гости головы:
«Абас, привет – прощай!..»

Уже она не слышит,
Как к ней «постой!» несётся,
Взлетая выше, выше,
Чохто невесты рвётся.

Нет остановок, взлётов
К камням голубка мчится.
Абаса громкий возглас
Не даст остановиться.

И не допета песня,
Что он домой приехал.
«Любимая-я-я!.. Невеста-а-а!..» –
Несётся горным эхом.

Он туром горным прыгнул
Навстречу её телу,
Но цели не достигнул,
Хотя спешил умело.

Всего лишь на два шага,
Вдохнув глоток надежды,
Абас с немой отвагой
Спешил к невесте нежной

И не успел… невесту
Прижал к груди, взмолился
Всевышнему: «Не место
На свете мне. Я лишний!»

И в наступившем мраке
Вдруг горем  ослеплённый,
Стоял Абас в овраге,
Вмиг горем приземлённый.

Жестоко стиснув зубы,
Предался он печали.
Почто же жизнь не люба,
Как было то вначале?

С немыслимой любовью
Донёс до годекана
Облитую всю кровью
Невесту на руках он.

Друзья за ним бежали,
Догнать его пытаясь.
В отчаянье, в печали,
Что их переполняли.

Весь годекан им вторил,
Село покрылось плачем.
Внезапное то горе
Людей всех озадачило.

Сельчан потоки скорби
Мгновенно охватили.
Родители все в горе.
И траур все носили.



                -VIII-

И в мифах не встречали
Такой ужасный случай.
И чьи-то вдруг догадки,
И чьи-то сплетни, слухи…

Один Исмат всё знает
Подробно и дотошно.
Людей он избегает
И на душе так тошно!

– А что, если успела
Всё рассказать девица?
Тогда уже мне смело
Придётся удавиться.

Здесь места мне не будет.
Меня убьют сельчане!
Все проклянут, осудят.
Невыносимо станет.

Я в этой суматохе
Сбежать ещё успею.
У времени есть сроки.
Я временем владею.

Из сундука взял деньги
И пистолет на случай.
Продумал всё, бездельник,
Ему так будет лучше.

Всё делал он неспешно:
С Али Шару с супругой.
И в мыслях этих грешных
Седлал коня с подпругой.





Конь седока другого
Уж ждал, отца Исмата.
Отвлёкся суетою,
Всему селу – охватом.

Исмат коня седлает,
Скрывая преступленье,
И тут же исчезает,
Не изменив решенья.

Сменился плач молчаньем.
И в горести-кручине
Весь джамаат в печали
Трагедии причину

Всё ищет – не находит.
Конечно же, невеста
Была счастливой, вроде.
И это всем известно.

Она лучилась счастьем,
Ждала Али и свадьбы.
И вдруг… и вдруг несчастье!
С чего бы это ради?..

Чем объяснить поступок? –
Все в поисках ответа.
Самоубийство глупо
По всем земным приметам.

Али, отец невесты,
Всех мучается пуще.
Он не находит места,
Страх гложет сердце сущий.

Его ещё сильнее
Абас переживает.
И мысли вьются змеем,
И сердце разрывают.

Записку отыскали
Между грудей в одеждах
И матери отдали –
Вдруг там ответ? – в надежде.

– Отец прочтёт, – сказала
Рукой махнувши, мама:
Ведь к горлу подступало
Отчаянье упрямо.

Али раскрыл записку
И передал Абасу:
– Держи, сынок, прочти ты.
Нам дочери наказы.

Причина смерти спешной      
Откроется народу.
Окажется безгрешной
Хотя б после ухода.

С тревогой и сомненьем
Абас читает строки.
В них – мольбы о прощенье,
Ни одного упрёка.

И страшными словами
Описано насилье.
И – «Я прощаюсь с вами,
Чтоб вы меня простили.

Жить не смогла в бесчестье,
Поруганной, в позоре…»
И взмыла жажда мести
В Абаса гневном взоре.



Село как в ад спустилось.
Всем стыдно сразу стало:
Зачем-то усомнились
В безгрешности кристалла.

Окрестность огласилась
Безумным Шару криком.
Кинжал из ножен вынут
Как мести знак, реликтов.

Он зычным нервным гласом:
– Сюда осла ведите!
Расправлюсь в одночасье!
Убью! Ведь я – родитель!

В дом кинулся он в гневе
И в ярости бескрайней:
– Конец ему! Наследник –
Убийца! Чрезвычайно!

Вослед бегут сельчане.
Все в поисках Исмата
И в гневе, и в печали
Сельчане джамаата.

Вновь у Али собрались,
Нигде не обнаружив.
Убийцы, что вначале
Хотел стать верным мужем.

Средь всех так жалок Шару –
Не совладать с собою.
Рыдает, плачет, старый.
Потоки слёз не смоют

Семейного позора.
Богатство не поможет.
И все к нему – с укором.
«Поджечь дом! – клич итожит, –
В тлен превратить богатства,
Копились что столетье.
Отменного мерзавца
Ты воспитал? – Ответишь!»

Но Сулеймана-Гаджи
Внезапно глас раздался:
– Сейчас вы в мести жажде.
И каждый расстарался.

Не позволяйте чувствам
Вы разум подчиниться.
В суждениях Аллаха
Ошибок не ищите.

Бог тех лишь забирает,
Кто жить уже не в силах.
Аулы мне встречались,
Где есть обычай «милый» –

Сжигать убийцы саклю
Со всем добром нажитым.
Конечно, время плакать
По чувствам неизжитым.

Но разве мы поднимем
Убитую –  поджогом?
За одного мерзавца
Тухум страдать не должен!

Должно же  наказанье
Настигнуть виноватых.
Как будет тяжко, знаем
Здесь жить Али с Абасом.

День каждый видеть Шару,
Чей сын – их враг заклятый.
Пусть вместе с мерзким парнем
Уедет он куда-то.

Коль нет напоминанья
О горе этом страшном,
Залечит время раны –
Об этом знает каждый.

– Вы очень милостивы,
Родные мне сельчане.
Нестрогое мне выбрав
Такое наказанье.

Я воспитал мерзавца
И кары я достоин.
И не сегодня-завтра.
Позор свой кровью смою.

Ужасный я родитель!
Мне дайте наказанье.
Кинжал в меня вонзите –
Последнее желанье!

Он протянул Абасу
Кинжал, из ножен вынув.
Али же тем же часом
Оружие отринул.

В овраг швырнул с размаха
–Ты не творил бы глупость!
Вины не смоешь махом.
В твоём что толку трупе?

Один из аксакалов
Сочувствует Шару он.
И задрожали скалы
В волненье беспокойном.

– Вины собой не мерь ты.
Был грешен сын Адама.
Бог Каина до смерти
Изгнал, до смерти  самой.

Адам наказан не был
За преступленье сына.
И просветлело небо
Почти наполовину.

– Но легче умереть мне,
Чем край родной покинуть.
В скитаньях мне, поверьте,
Месть – за бесчестье сына!

Но, видно, наказанье,
Мне данное Аллахом –
Жизнь доживать в изгнанье –
В бесчестии и в страхе.

Свой дом и двор в награду
Я завещать не буду
Решайте джамаатом,
Решайте честным людом.

Сожгите иль раздайте.
Сегодня ж я уеду.
Что ж земляки, прощайте,
Друзья мои, соседи.

Уж дочь его с женою,
Сидевших на поминках,
Ведут тотчас домой,
Хотя они невинны.

Он брата видеть хочет –
С семьёй собрался Шару,
Покинул в эту ночь он
Дом отчий – прочный, старый.

Перевернул потомок
Судьбу поступком низким.
И не вернуть ни дома,
Ни уваженья близких.

Село терзают плачем
Рыданья без надежды –
Невесту облачают
В последние  одежды.               

Освящена молитвой
Могила девы милой.
Зашлись в рыданьях слитно
Родные, что не в силах

Унять тоски-печали.
Жених так безутешен!
Далёкое «вначале»…
Утраченная нежность…

Поэт любви Махмуд лишь,
Муи потерю знавший
Поймёт сейчас Абаса,
Любимую терявший.

Вновь на сороковины
Весь джамаат собрался.
Отмстить за половину
Абас ему поклялся.

«Желаньем мщенья полон.
Клянусь пред Зубейдой,
Ее не смыв позора,
В село я не приеду.

Прошу я вас, сельчане
Оставить рядом место.
Здесь сбудется  свиданье
С любимою невестой.

Смысл  жизни для меня уж
Ушел с её потерей.
Не к лучшему меняюсь,
Всё лишнее теперь мне.

Не светит солнце утром
И ночью гаснут звёзды.
Душевной всхлипы смуты
Нахлынули серьёзно.

Тот рай, где жил я прежде,
Мне обернулся адом.
Живу в слепой  надежде:
Мне смерть врага – награда.

И каждый совершая
Здесь на земле я шаг свой,
Одну цель приближаю –
Ответить должен враг мой.

Сахрат согласен с сыном,
Тухум согласен тоже:
Отмщенья вполовину
И в шутку быть не может!

Абас с друзьями утром
В обратный путь подался.
И с годеканом каждый
Торжественно прощался.

– Счастливо оставаться, –
Сахрат, что растревожен,
Был крепко сжат Абасом:
– Дождись меня! Ты сможешь!

Привлёк людей вниманье
Шум с гор – то скал осколок
На землю с  содроганьем
Упал, как стукнул молот.

За поворотом скрылись,
Исполненные мщеньем
Абас  с его друзьями –
Исмату нет прощенья!

Придал упавший камень
Загадку вдруг  прощанью.
Отец найти пытался
Абаса  очертанья…

                -IХ-

По улице мощённой
С вокзала Петербурга
Вёз экипаж их к дому
Его большого друга.

Евгений звали друга.
Он разделил печали.
Семья и вся округа
Абаса привечали.

Был дружен с дочкой с курса
Полины и Ивана.
И у друзей у русских
Был часто гостем званым.

Сокурсницу же Зою
Он звал своей сестрою.
Обняв, зашлась та в плаче:
– Вновь встретились мы, значит!

Полина стол накрыла
Невесту помянули.
О деве вспомнив милой,
Все горестно вздохнули.

Общенья полон вечер –
О будущем и прошлом
Абаса намерения
Узнать была возможность.

Пойти в аспирантуру –
Евгения решенье.
Коль свадьбы не случилось,
Ученье – в утешенье.

Во взгляде друга Женя,
Поймал недоуменье
– В науке лишь спасенье
От всех земных затмений.

Средь аспирантов встретишь
Теперь уже их лица.
Абас мечтал: невесте
Здесь суждено учиться,

Что в Ленинград приедет
С женой своей, он думал.
Но сколько зла на свете!
Он приуныл угрюмо.

Иссох родник мечтаний.
Жизнь новая Абаса
Течёт как бы в тумане.
Миг к мигу, час за часом.

Учёбы напряженье,
Работа лаборанта…
Шли дни, часы, мгновенья
У горца-аспиранта.

В движенье безоглядном
Сложились быстро годы.
Других забот не зная,
Был занят  лишь  работой.

Защита кандидатской,
О докторской уж мысль.
Науке он отдался,
Лишь в ней увидев смысл.

Везде и повсеместно
Труды его известны.
И даже заграницей
Те могут пригодиться.

Казалось, всё удачно
В его сложилось жизни.
Но не проходит тяжесть,
Навек в него вселившись.

Невесты имя нежной
Сочится кровью вечно.
И крик её последний
Стучится болью свежей.

С её убийцей встреча
Никак не состоится.
Во всех девицах встречных.
И в их улыбках, лицах

Всё Зубейда лишь мнится–
Желанная, родная.
Во встречных всех девицах
Увидеть он желает.

Следы замёл умело
Бессовестный преступник.
Отмщенье будет смелым.
Вины он не искупит.

Полёт с таким вот креном
И есть вся жизнь Абаса –
Одним взлетая в небо,
Другим крылом он вязнет.

Его успех в работе,
Открытия в науке
Страна возносит гордо!
Тоску же память будит.

И Зоя ждёт с надеждой:
Под времени бальзамом
Затянутся забвением
Излеченные раны.

Но в сердце, полном злости,
Для нежности нет места.
Усилья тщетны Зои –
Оно пылает местью.

Никто уже из пепла
Не восстановит пламя.
«Зачем же без ответа
Представлю ей страданья?»

Со златокудрой Зоей
Их разошлись дороги.
С ней только как с сестрою
Быть отношения могут.

                -Х-

Жизнь горною рекою
Несла сквозь время воды.
То – взвившись в непокое,
То – замерев на годы.

И новый строй крепился,
Ведя страну к  расцвету,
И опыт пригодился
По всем земным приметам.

Но вздумал злобный Гитлер
Вводить свои законы.
Народ поднялся слитно
За Родину, за дом свой.

Отвлёк враг ходом лисьим
Россию мирным пактом.
Сюда направив силы,
Поставил перед фактом.

Война здесь затянулась,
И с фронта приближеньем
В Сибирь переселились
Науки учрежденья.

Среди коллег известный,
Стремится дагестанец
Там пользу для победы
Извлечь из всех познаний.

После блокады город
Их повстречал разрухой,
Когда туда вернулись
Два неразлучных друга.

Народ поднялся скопом
Союз свой вновь отстроить
И вышли из окопов
Фронтовики-герои.

Оправился, воскреснув
Их город от блокады
И снова повсеместно
В людей вселилась радость!

Дворцы всё краше, зданья,
Все площади, проспекты.
Здесь Муза созиданья
Склонилась над проектом.

Сознаньем одобряя
Преображенья эти.
Душою всё страдает
Учёный по Зубейде.

И никаким лекарствам
Боль эта не подвластна.
И в поисках Исмата
Нет тоже результата.

Он отомстить поклялся
Невесте на могиле.
Где годы враг скитался,
Понять Абас не в силе.

От всех он так укрылся,
Убийца и негодник,
Как будто испарился,
Он до сих пор свободен!

«Всё, чем меня Всевышний,
Ты наделил так щедро,
Мне стало в жизни лишним
И принесло лишь беды.

Когда б я не учился
В далёком русском граде,
Успешно бы женился,
И быть бы пышной свадьбе!

Для нас была бы в радость
И мой талант, и слава,
Коль милая будь рядом.
Мне ж ничего не надо.

С большим дворцом роскошным
Вся жизнь моя сравнима
На сердце очень тошно,
Коль рядом нет любимой».

О клятвы исполненье
Абас вздыхает чаще
Он жаждою отмщенья
Исполнен в настоящем.

Года летят к закату,
Душа стремится в горы,
Туда, где рос когда-то
Он сильным, смелым, гордым.

Зря на судьбу обижен –
К обочине не брошен.
К нему всё люди ближе,
Полно друзей хороших.

Всех преданней Евгений,
В его и Зои семьях
Прекрасные мгновенья
Глушили боль на время.

Абаса любят дети.
Чтит русские устои.
Но месть одна на свете
Все мысли беспокоит.


             -ХI-

В один прекрасный вечер
Абас узнал от друга,
Что собирать им вещи
В путь скоро нужно будет:

Друзей включили в группу
Симпозиума вместе.
Отказываться глупо:
В Америку! И с песней!

Всех членов делегации
Встречали  в Вашингтоне
И русских, и аварца –
С почтением достойным.

Знакомый был учёный
Из свиты, что встречала.
Ведь год назад в их город
Судьба его примчала.

Абас помог в то время,
Сопровождал коллегу,
Оказывал почтенье
В науках человеку.

Артура и Абаса
Работа та сдружила
В науке мастер-классы
Показаны. Есть силы!

В Америке их встретить
Артур рад сей же час.
В отеле поселились
Евгений и Абас.

Все гости конференции
За рамки вышли узкие.
Открытий обсуждения
Позволили в дискуссиях:

– Наука для науки?
– Или предназначенье
Оказывать услуги
Для практики движенья?

Сошлись в едином мнении:
Должны служить народам
Все те изобретения,
Что созданы за годы.

– Науки цель – познанье,
Согласье и храненье.
Все отнеслись с вниманьем
К Абаса выступленью.

– Учёный мир не должен
Войне идти навстречу! –
Симпозиум отметил
Абаса мудрость речи.

Неделю преньям длиться,
Но выходные – в силе.
Слегка повеселиться
Втроём друзья решили.

Артура предложенье
Заманчиво манило.
Он пригласил друзей
Вдруг загород на виллу.

Сюрприз там ждёт Абаса
Среди красот природы.
Манила час за часом
Прекрасная погода.

В чудесном окружении
Садов стоит та  вилла.
В реке их отраженье
И птичек яркокрылых.

Лишь только за оградой
Авто остановилось,
Все испытали радость,
Войдя гуськом на виллу.

Но чуть хозяин виллы
К ним выбежал навстречу,
Всё сразу изменилось!
Артуром не замечен

Вспотевший лоб Исмата,
Что был хозяин виллы –
Разбогател когда-то.
Всегда его манило

Богатство, не наука.
– Абас – тот самый горец, –
Артур заметил другу,
В котором знаний – море.

Напряг Абас в молчанье
Встревоженную память,
Всё метко замечая,
Всё меряя шагами.

Своей идеей занят,
Им шлёт Артур улыбку:
– Такую встречу разве
Предвидеть вы могли бы?

Хозяин ждал гостей, но…
Сюрприза – не такого!
Назад жизнь провертелась,
К позору  взгляд прикован.

С усилием вернулось
К хозяину радушье:
– Как там живут в аулах? –
 Хочу, Абас, послушать.

Роль удавалась плохо –
Никак не получалось
В расспросах скрыть неловкость.
Исмат страшился пауз.

Гостей в дом пригласил он.
Ведя их неуклюже.
Пред всеми впереди шёл,
Не ведая, как сдюжить

С вновь охватившим страхом…
Абас хранит терпенье,
Как будто бы на плаху
Ведёт врага с решеньем.

Гостей Исмат знакомит
С женой и сыновьями.
Все разместились в доме,
Менялись новостями.

Два сына уж женаты.
Участлива, степенна
Была жена Исмата.
Вернулась постепенно

Та мысль, что не узнает
Абас врага в Исмате.
Надежда же не тает –
Нет мести в гостя взгляде.

День клонится к закату.
И разговоры праздны.
Исчезла виноватость –
Никто не жаждет казни!

Известно горцу-гостю,
Откуда эта роскошь
От золота, что – горстью,
От давней кражи в прошлом.

То золото в основу
Исмат вложил, должно быть,
И множеством уловок
Тот прибыль приумножил.

Краса вечерних красок
К реке их увлекала,
Повеяло Абасу
Хунзаха водопадом.

И снова стол ломился,
Накрытый в доме пышном.
Абас вдруг оживился,
Исчезло вдруг затишье.

Истории, рассказы
Сменялись раз за разом.
Одну из них поведал
Абас среди беседы.

– Я думаю, вас тронет
И та, что мне известна,
Реальней всех историй –
В горах имела место, –

Открыться всем рискуя,
Абас вступил несмело,
– Всё то, что расскажу я,
Случилось в самом деле.

Отыгранный годами
Сюжет сложился гладко
В сознании Абаса –
Над ним он столько плакал!

Абас гостям поведал
Печальное событье
Лишь перед тем, как сделать
Признания открытье.

И души растревожил
Рассказом об изгое,
Что подлостью и ложью
Лишил аул покоя,

Что погасил поступком
Своим мерзейшим веру
В любовь, в мечту, в надежду.
Позор же изуверу!

Что скрылся он куда-то
Имён не называя.
Хоть строгий ход адатов
Не каждый представляет,

Но слушатели в страхе
И злобе цепенея,
Проклятья посылали,
От ужаса бледнея,

Ведь девушка погибла,
Прекрасная, как роза.
Проклятьями злодею
Уже насыщен воздух.

Абас о том поведал,
Что годекан был в гневе
И что изгнал соседа –
Отца того, кто предал

Обычай гор великих.
Жена пошла за мужем.
Он, бедный, на чужбине
Был никому не нужен.

Ведь сын перед побегом
Их разорил, укравши
Всё то, что тем соседом
Век нажито на пашне.

И никогда имён их
В ауле не давали
Ни детям, вновь рождённым,
И не упоминали.

И было обещанье
Дано – отмстить за подлость.
Для горцев  – завещанье,
Как данность, а не доблесть.

Вскипели возмущённо
Вдруг сыновья Исмата:
– Выходит, он прощённый,
Кто сподличал когда-то,

Раз всё ещё по свету
Он где-то ходит-бродит? –
И в ужасе супруга
Воскликнула: «Выходит,

Что сам он терпит это –
Ужасный свой поступок?
По всем земным приметам
Он жив ещё, преступник!..»

И цепкий взор, что местью
И  скорбью был наполнен,
Чтобы вселить известность,
Абасом был исполнен

В хозяина. Но резко
Его одёрнул: – Хватит! –
Вцепившись в занавеску
Исмат в цветном халате.

Из-за стола вскочил он.
И вновь не всякий понял,
Что липкий страх сочился,
Наматывая волны.

Не стал жалеть подонка
В рассказе гордый горец.
Теперь на грани тонкой
Всё то, то эти годы

Так мучало, терзало…
Дичь, пойманную в сети,
На остриё кинжала
Пускай нанижут дети.

– Вы посмотреть хотите,
Кто в гибели повинен?
Он здесь не просто зритель.
Он прячется за спины!

Уж, думаю, не нужно
Мне оглашать то имя.
Преступник безоружен
Пред близкими своими.

Враги – Абас с Исматом
С тех пор уже на веки.
Я был влюблён когда-то.
Навечно человеком

Остался одиноким
И не женился вовсе.
Вернусь в аул, чтоб с милой
Мне слиться на погосте.

И обуял вдруг внуков
И сыновей с супругой
Такой позор, что молча
Ушли те друг за другом,

Из-за стола поднявшись…
Застыла изваяньем
Исматова супруга
Пред страшным излияньем.

Абас же на аварском
Сказал Исмату: – Помнишь
Обычай предков – царский
Обычай гордый горцев?

– Ты заслужил лишь смерти.
Но даже смерть едва ли
Позор с тебя омоет.
Ведь столько зла, печали

Принёс своим ты близким,
Не говоря о дальних.
Аллах тебя накажет!
И твой удел печален.

Жить станешь ты изгоем
И одиноким волком.
Свершённое тобою,
Пусть жить ты будешь долго,

Тебе не даст покоя.
Бесцветны дни пустые.
Не подойдут к изгою
Соседи и родные.

Тебе не хватит духа
Жизнь оборвать пустую.
Что проку в сытом брюхе,
Когда душа тоскует?

Артур же в подтвержденье,
Ошибся что в Исмате,
Покинуть дом решенье
Вдруг выразил так кстати.

Сменилось так веселье
Заклятием угрюмым.
Достигнуты все цели.
Исмата гложат думы.

Кровь в жилах горько стынет.
Как обездвижен громом,
Стоит он среди дома
Чужим и незнакомым.


             -ХII-

После разлуки долгой
Прекрасный невский город
Друзей двоих вновь встретил,
Чтоб разлучить навечно.

Абас ключ от квартиры
Евгению вручает:
– Отдай его ты сыну,
Ему нужнее, знаю.

Хочу отцом себя я
Почувствовать на время.
Ведь дети ваши знают:
Хоть не одно мы племя,

Ты был моей семьёю,
Ты мне родней родного.
Всё это в Ленинграде
Я принял за основу.

А книги дочке Зои
Придутся очень впору.
И тотчас стал спокоен
И просветлел он взором.



           -ХIII-

Другой волной омытый
Махача гордый город
Как после главной битвы
Абаса встретил гордо.

Подвод и фаэтонов
На улицах не встретишь
Автомобилей тонны
Здесь обгоняет ветер.

Рад переменам горец,
Заметным в Дагестане.
Принёс ему он гордость.
Поспешно к старикам он,

Родителям любимым
Спешит, чтоб сердце грелось.
Два оборота мимо
Проехал он несмело.

От милой ждать он может
Могильный холод только.
Полвека промелькнули –
Не разлюбил нисколько!

Шура им так гордится,
Встречая вновь Абаса.
Да, бывшая столица
Всё краше час от часа.

Город дважды провожал
На учёбу в Петербург
Юношу, что долго ждал
Выбрав правильный маршрут.

«Горца ты того узнал,
Изменился так же?» –
Он, немного постояв,
Шёл в смятении дальше.

Средь прохожих растворился, –
Не узнал его никто –
Не взглянув на встречных лица,
Шел к селу Абас пешком.

Пожилой наследник гор
Всё же был замечен
Предложил подсесть шофёр:
– На машине легче.

Возвращенье – узел чувств –
Словом не опишешь.
– Вот и на машине мчусь,
Точно здесь – не лишний!

Не видать пока села,
Скрылось в кручах горных.
Вдаль дорога увлекла.
Слышен голос звонкий –

Это вдруг запел шофёр,
Пыль столбом клубится
Встрече с гордым сыном гор
Рады даже птицы!

Пассажира в плен взяла
Песня на аварском.
Но дорога тяжела
Встреченным коварством:

Поворот. Погост. Утёс.
И могила милой.
– Остановишь?
                – Не вопрос!
– Дай, Аллах, мне силы!

С чемоданом вышел он.
Сердцу снова тесно.
Вот утёса острый склон.
Падает невеста

С криком: «Здравствуй и прощай!»
День восстал далёкий.
Воцарилась вновь печаль
В сердце одиноком.

Крик свой снова слышит он:
– Милая, не надо!
Вновь к нему со всех сторон
Раненые взгляды.

Наважденье отогнав,
Дышит он всё чаще.
В прошлое себя загнав,
Как ненастоящий.

Снова спрашивает он:
–Зубейда, ну где ты?
В сердце – мыслей перезвон.
Нет ему ответа…

Слёзы горькие текут
По усам Абаса.
Долог путь и крут маршрут.
Горьше час от часа.

Пусто на земле родной
Без улыбки милой.
Давит гулкой тишиной
Девушки могила.

– К годекану приведи,
Пыльная дорога.
Столько горя позади,
Что прошу не много.

– Это, кажется, Абас? –
Удивились старцы.
Рады встрече. Светел час.
Это – как лекарство.

Вот приветствует его
Молодое племя
За героя своего
Радуется время!

–Это Вы, учёный наш,
Кем гордимся все мы?
Юноши впадали в раж –
Ох, младое племя!

И не ведали конца
Те рукопожатья,
Хоть хотел скорей отца
Заключить в объятьях.

Вскинул брови вдруг Сахрат
В старческой тревоге:
– Чудится мне? Был бы рад:
Сын мой на пороге!

Обнял старика Абас,
Повинившись, крепко:
– Мать жива? – спросил тот час,
Сдвинув влево кепку.

– Да и я не постарел,
Старость сторонится.
Вот и вырос наш пострел.
Есть нам, кем гордиться!

Деньги ты пересылал
Сын наш, каждый месяц.
Вот он, отчий твой причал,
Колыбели песня!

Рады хоть денёчка два
Рядом быть с тобою.
О тебе гудит молва
Нам без перебоя.

–Вовсе не на пару дней –
Насовсем вернулся.
Нет дороже и родней
Гор больших, аула.

С мамой видеться теперь
Буду каждый утром каждым.
Ты, отец, уж мне поверь,
Встречи очень жажду

С ней, с сельчанами, и с ним,
Родником заветным
Милым, ласковым, родным,
Где я давним летом

Сердце девушке открыл,
Чист я перед всеми.
А сейчас – родных могил
Посещенья время.

Джамаат пошёл за ним,
Следом за Абасом.
Груз утраты разделим
Всем  аулом разом.

Завершился ритуал
Светлою молитвой.
– Я вернуться обещал.
Вновь мы вместе слиты.

В камень он ладонь упёр:
– Больше никуда я
Не уеду с этих пор.
Слышишь, дорогая?..

Но внезапно голос стих
И рука поникла.
И осел старик-жених,
Он не вынес битвы

С тяжкой горечью утрат,
С долгим возвращеньем.
Опечалился Сахрат:
Вот и возвращенье…

– Может, в обморок упал? –
Всполошились люди.
– Он сознанье потерял
В перекрёстке судеб, –

Горько произнёс Сахрат
И закрыл рукой
Сына-горца гордый взгляд
В вечности покоя.

Вслед за чемоданом труп
К матери приносят.
Звуки всех небесных труб
Слышит эта осень…



 
               *****

Встретит сельский вас погост
Стелами из камня.
Ты остановись-ка, гость
Перед главной тайной.

Двое пленников любви
Вновь навечно рядом.
К ним Аллаха призови
Добрым кротким взглядом.

Уготовил чтоб в раю
Душам этим светлым
Место… пусть их узнают
По любым приметам.