Притча об одной знакомой всем Обезьяне

Творец устал, он землю создавал
и всяких тварей - мудрых и не очень,
вот, наконец, пора б и на привал,
но очередь к нему, и каждый хочет
в себе исправить что-нибудь своё:
слон хобот просит сделать подлиннее,
лисе хвоста пышней не достаёт
жирафу самой длинной в мире шеи…
Не отмахнёшься и не отдохнёшь,
со вздохом принялся Творец за дело,
он недостатки исправлял умело,
к обеду всё закончил, видит - всё ж
стоит одна из тварей – Обезьяна.
Бог пригляделся – не видать изъяна,
спросил, нахмурясь: «Что тебе не так?»
Та отвечает: «В сущности, пустяк –
в душе я беспокойство ощущаю,
сама не понимаю, что хочу,
вдруг и во мне ошибся ты случайно?
Исправь и мне хоть что-нибудь чуть-чуть!»
Уже сердясь, сказал Творец: «С твоими
причудами не разобраться мне!
Что изменить тебе?» «Смени мне имя,
и буду я довольная вполне».
Всевышний призадумался: «Какое
ты хочешь имя?» «Скажем – Че-ло-век»
Господь спросил: «Зачем тебе такое?»
«Я буду развиваться целый век!»
«Ну, ладно, лишь оставь меня в покое,
а то ведь не отступишь ты вовек,
И вот ещё - будить меня не пробуй,
я буду спать полмиллиона лет,
и сообщи всем тварям мой завет»  –
вздохнул Творец и в сон глубокий отбыл.
А Обезьяна та, добившись своего,
всё так же ощущая беспокойство,
немедленно покинула его
и принялась за дело. Дело, бойся!
Ох, что творила, умничала всё,
всё рушила, изобретать пытаясь,
по миру необъятному скитаясь.
Ах, кто от Че-ло-века мир спасёт?
Когда Творец проснулся, шар земной
разрушен был почти до основанья
бессмысленными склоками, войной,
не уцелело ни зверьё, ни зданья.
За голову схватился Господь-бог,
исправить было невозможно это,
и до конца сломав земной лубок,
стал заново он сотворять планету.
Когда всех тварей заново создал,
гордясь в душе успехами своими,
к ним строго обратясь, Творец сказал,
что никому он не изменит имя.