1812 Большой мороз ч305

Ч 305
Большой мороз

Большой мороз и стылый в поле ветер,
Кружили вьюгой над поборниками тьмы,
Исполнив волю верности стране в обете,
Хранить Россию вечно от войны.

Унявшей европейский дух вселенской злобы,
Согнув дугой, бежавших от себя,
Солдат величия свободы,
Без выстрела , их верою и правдою казня.

В восторги прежних откровений,
В истоки счастья и обид,
Творя величие мгновений,
Поставив смерть в ряду на вид.

За всё , что было в душах сладким пленом,
Величия и радости души,
Вдруг обернувшись страшным тленом,
Замёрзнуть в русской праведной глуши.

Открывшейся неведомым знаменьем,
Единства Рода и Божественной Любви,
Принять в себя Высоким Откровеньем,
Грехи Детей Божественной Земли.

Сложивших путь любви и славы,
Из бренных вечности оков,
Нести войну на крыльях величавых,
Сияющих величием орлов.

Смотрящих вечно на истоки мира,
В правителях величия судьбы,
Искавшей победителя кумира,
Среди противников ведения войны.

            Снег начал падать днем 4 ноября, но тогда он лишь чуть-­чуть покрыл собой землю; 5-го его выпало значительно боль­ше, а 6 ноября он вдруг посыпал густыми хлопьями, и под порывы  сильного северо-западного ветра он быстро по­крыл всю беспредельную равнину, расстилавшуюся перед от­ступавшей французской армией толстым белым покровом. Под ним быстро исчезли следы прежней дороги, вследствие чего многим отрядам приходилось подолгу блуждать в по­исках убежища.        Менее сильные и выносливые из солдат, це­пенея от холода, предпочитали бросать оружие и отдаваться в руки казакам. Мало-помалу дорога, утоптанная лошадьми и телегами, стала твердой и скользкой, как в гололедицу. В этих широтах подобное положение вещей продолжается без малого почти пять месяцев. Сами русские, конечно, уже за­ранее готовятся к этой перемене: лошади их подкованы, их телеги, кибитки, все прочие перевозочные средства, а также и пушки артиллерийского парка помещаются на полозья; ка­зачьи полки тотчас же разбились на легкие отряды, каждый с небольшим количеством пушечных лафетов на санях. Во французской же армии, напротив, почти ничего не бы­ло заготовлено для этого времени года: не подкованные лоша­ди скользили при малейшем движении, изнурялись от тщет­ных попыток сохранять равновесие и ежеминутно падали.
                Вследствие этого пришлось потерять большую часть остав­шейся налицо кавалерии и лишиться почти всей артиллерии и почти всего обоза. Повсюду в то время можно было видеть разбросанными по дороге драгоценные вещи, из-за которых в Москве было немало ссор во время грабежа; теперь же эти предметы не вызывали больше жадности, так как каждый ду­мал только о том, чтобы достать необходимую пищу. Некото­рые полки сумели еще приберечь небольшое количество до­машних животных, которые находили себе кое-какой корм при дороге до выпадения снега, но после того, как последний густо покрыл всю равнину, доставлять скоту пищу стало со­вершенно невозможно. Армия совершила свое отступление без всякого отдыха и, не получая ниоткуда для себя прови­анта, принуждена была питаться лошадиным мясом; тех из лошадей, которых все равно приходилось покинуть, солдаты разрывали в мгновение ока на куски. Каждый день на рассвете возобновлялось это печальное отступление; все, кто располагался на биваках у края дороги и кто еще сохранял в себе хоть сколько-нибудь СИЛ,-все снова пускались в путь; можно было также часто наблюдать, как отдельные солдаты покидали ряды армии и направлялись внутрь России, где они собирались более или менее много­численными бандами ... (Руа)

Французы в России: 1812

Силой духа сотворившего закланье,
Преподав «любви» очередной урок
Созидая славы вечное сиянье,
Фимиамом счастья от победных строк.

Бесполезной гибелью похода,
Искупавшего страданья и грехи,
Вечной мудростью из римского подхода,
Обретая дух творения земли.

В строках тех кто радости поддался,
Встать за ним в порочной славы ряд,
И в итоге вечности признался ,
Как творился смерти роковой обряд.

Борей кружил и веял право рода над полями,
Гнал плотной кучей грозовые облака,
Зимою русской , отвергая чуждый дух и знамя,
Творивший образы незримые в века.

Вращая в душах сонмы откровений,
О красоте Божественных Миров,
Заставив вспомнить сотни прегрешений,
Покинувших в войне Божественный Альков.