Баллада о модальностях

Один творец, решив творить реальности,
В небесной лавке приобрёл модальности.
И, так как зримого пока не сотворял,
Начать решил с коробки «Визуал».

И в первый день для своего творения,
Решил он обозначить Положение:
В пространстве в центре, влево, вбок.
Слегка наклон, правей чуток.
Здесь близко. После далеко.
Как будто речки молоко.
Растянем вдаль ещё чуть-чуть.
О! – Так отлично! – Млечный Путь!
Теперь детали в проработку:
Кругом размытость. Нет обводки.
На тёмном фоне звёзд сиянье,
Тем, что подальше – цвет-мерцание.
Чтоб дух захватывала радость,
Подкрутим ручку «панорамность».
И, чтоб частиц узреть активность,
Добавим ассоциативность.
Объёмно, быстро, как кино.
Чуть ретушь. – Самое оно!

Второй день. Бокс, где надпись «Звук!»
Он и внутри, он и вокруг.
Лишь только он раскрыл коробку,
Вокруг распространились ловко:
Дискант, сопрано, тенор,  бас,
(Пометка: сделать контробас)
Меццо-сопрано, баритон,
Контральто, альт и обертон.
Звук громкий, тихий. Ультразвук.
Прерывистый, ритмичный стук.
Ступеньки нот, волнистость гамм.
Хрусталь капели по утрам.
Ох, нет пока ведь хрусталя!
Зато уже есть нота «ля»!
Теперь внедрим мы два закона:
Есть «стерео» и звуки «моно».
- В конструкторе, где «Голова»,
Ей сделать уха лучше два.
Кому же «моно»? Хмм.. не ясно..
Конечно! «Моно» - для контраста!
Да, в «голове» ведь будет «рот»,
Ему, вот, «моно» и пойдёт.
И раз уж так я всё создал -
Внимал и меньше, чтоб болтал.
Всего второй творю я век,
А в прорисовке – Человек!

День третий. «Ощущения».
Всё для прикосновения.
Объятья и причастность.
Тоска и беспристрастность.
Жара, тепло, прохлада, холод.
Воздушность, тяжесть, сытость, голод.
Шероховатость, липкость, свежесть.
Вибрация и чувство «нежность».
Себе Замечу, как «Родитель»,
Что чувствам нужен их носитель,
Хранитель их из века в век.
Да, очень нужен Человек!
Я понял важное одно -
Он – очень нужное звено!
И должен он являть активность,
Чтоб проявить вариативность.
А то обидится Инструктор,
Что не использован конструктор,
Во всей его большой красе -
Чтоб впрок пошли детали все.
Чтоб проявились все в реальности,
Приобретённые модальности.

Затем, Творец, собрать, чтоб вес,
Вселенский закрутил замес.
Он мял, месил, крутил, вертел,
Копал, ровнял, пыхтел, кряхтел.
Даже Потел – не просто ведь,
Работу делать там, где твердь.
Налил воды по берега,
Воткнул деревьев, где тайга.
Громады льда на пики гор
Он водрузил с собой на спор.
Где степь – посеял он газон.
Вокруг планеты – шар-озон.
Зажёг звезду, чтоб грела мерно.
И твердь крутнул – чтоб равномерно.
 
Завис в пространстве, чуть дыша,
И молвил: "Чудо-хороша!
Да, удалась моя работа.
Чуть отдохну. – Как раз суббота!
Отлично вышло, очень рад!
Вот, где экватор, будет Сад.
Тепло, светло и нет проблем.
Я назову его – Эдем!
Река и лес, и синева.
Плоды, зелёная трава.
Тепло и тень, и тучки-вата,
Вот только как-то скучновато.
Прекрасно вышло, ого-го!
Вот только.. нету никого.
Пожалуй, загляну в инструкции,
Чтоб сверить свойства все конструкции.
Так-так.. угу.. ага..ого!
Ну да, забыл я одного!
Со мной такое очень редко -
Создам и выпью сам таблетку!
Ну да, модальностей полно,
Но здесь отсутствует одно..
Один, кому здесь всё навек.
Да будет создан Че-ло-век!"

И взял Он искру от Себя,
И Сотворил его любя.

Проснись! – и хлопнул он в ладоши.
И встал вдруг Человек хороший.
Вдохнул, моргнул:"Вот это да!
Вот это, бог мой, красота!"
И разом ожили модальности,
Оттенки, донося реальности.

Над головой, как бездна – синь,
Хоть вправо взор, хоть влево кинь.
Игривый ветерок слегка
Толкает в небе облака.
Они легки, как кудри хлопка,
И зАмки строят в небе ловко.
И все растут, и возвышаются,
Как будто в танце наклоняются.
И вдаль и вширь – моря-луга,
Могучий лес как берега.
Прозрачность рек, душистость трав,
Величье вековых дубрав.
И звуками все незнакомые,
Стрекочут в травах насекомые.
Жужжат, кружат жужжа жуки,
И огонёчками сверчки,
Мерцают, тенором урча,
Или контральто хохоча.
И полосатый, залихватский,
Вступает басом колорадский..
Волшебный сад, как будто тайна,
Вокруг томится не случайно.
В нём тихий шёпот, полный ласки
Стихи рассказывает, сказки..
И нежный голосом Ирис,
Творит в нём песенный абрис,
В тон переливчатого флёра,
Что источает сада флора.
Цветы манят себя вдохнуть,
К изящным лепесткам прильнуть,
И терпко-сладкий их нектар,
Принять к губам как будто дар,
Палитры яркой их красы.
А поутру испить росы,
И чистой свежести вдохнуть,
И из ручья воды черпнуть.
Плеснуть в лицо, потом испить,
И всё вокруг любить, любить..
И в этом чувстве, в тишине,
Понять, что места нет нигде,
Где ты не мог бы в счастье быть,
И вновь любить, любить, любить!
И ощущая благодать,
Смотреть на звёзды и мечтать,
И говорить душой с отцом,
Вокруг создавшим всё Творцом.

Творец был в шоке. – Обалдеть!
Вот сотворил же-я-же ведь!
Так удивительна реальность,
В которой каждую модальность
Смог ощутить тот-для-кого,
Я здесь Насотворял всего!
Пожалуй, стоит эти практики,
Распространить по всей галактике.
Чтоб заключить смогли в объятья,
Друг друга, по планетам братья.
Ну, а пока Земля одна,
Творению нужна жена.
Вдвоём им будет веселей,
В любви Моей жить много дней.
И постигать оригинальности,
Любви, как огненной модальности.


А человек пока лежал,
И, глядя на небо, мечтал.
Глядел на тучи, что как вата.
И думал: «Что-то скучновато!
Хожу один тут неглиже,
Который год один уже.
И, вроде, всё здесь ого-го,
Вот только нету никого.
Ну, кроме разве что, зверей.
Зачем один я из людей?
Да создал бы мне кто таблетку,
Чтоб убрала тоску мне метко.
В душе какая-то стагнация..»

Не знал, что завтра – операция..