DDesire-4. Секс как работа

Распорядок составлен так, что съёмки могут проходить в любое время суток. Анатом – ночная пташка, чего и требует от своих актёров. А ещё он – перфекционист, диктующий и отслеживающий любые мелочи, вплоть до того, под каким углом держать ногу. Именно поэтому одна сцена может сниматься два часа, а вторая – шесть. Время уходит не только на дубли, но и на постоянно обновляемый макияж актрис. Все нюансы заранее оговариваются, так что внезапные порывы, экспромты и отсебятина рубятся на корню.
Мужчины-актёры занимаются своим телом во всех смыслах, поддерживая не только физическую форму, но и дрессируя член. Так, за пару часов до начала съемок они мастурбируют, зная, что повторная эякуляция наступит  нескоро. Длительная эрекция в кадре поддерживается отработанной техникой со сменой ритма и поз, размеренным дыханием и контролем мышц живота, ягодиц, бёдер. Некоторые парни намеренно пьют алкоголь, используют интимные спреи с лидокаином и ментоловые смазки, продлевающие половой акт до часа – этого достаточно, чтобы отснять нужное количество дублей.
Женщины-актрисы, как принимающая сторона, могут обманывать зрителя, маскируясь за громкими криками, но Анатом не любит телесного вранья. Единственная поблажка, на которую он может пойти, так это – фальсификация для фото: вместо слитой спермы в отверстия актрис вводятся вагинальные свечи, чья белая полиэтиленоксидная основа, растекаясь от тепла тела, обеспечивает  должный визуальный эффект.
И главное – люди, задействованные в порно, должны уметь абстрагироваться от камер, софитов и кутерьмы вокруг, и, как профессионалы, не капризничая, отыгрывать сцены именно с теми партнёрами, на которых укажет режиссер.
А случающиеся казусы нужно уметь выправлять… 

Заказчику требуется отснять  классическое трио «МЖМ».
В студии знают, что у актрисы, известной своими громкими оргазмами и скандалами, были реальные отношения с обоими мужчинами, но все вместе они впервые. Её сценический псевдоним – «Гофра», который как нельзя лучше отражает её любовь к фаллическим предметам и глубокое ненасытное горло.
По сценарию, стоя в коленно-локтевой позиции, она должна продемонстрировать долгий вкусный минет своему Бывшему-Любовнику-Номер-Раз, в то время как Бывший-Любовник-Номер-Два обрабатывает её половую щель.
В павильоне установлен ровный рисующий свет, вдобавок пара осветителей заходит сбоку, держа обеими руками большие фонари ниже уровня пояса, и кажется, что у этих молчаливых прислужников порока пах горит белым холодным огнём.
Оператор знает своё дело: ему даже можно доплачивать за наглую смелость влезать во все потаённые местечки. Как бывалый рыцарь, он врубается со своей камерой в самую гущу голой схватки и показывает её с разных ракурсов: то прорываясь к самому источнику наслаждения, то зависая под невообразимым углом, отчего вся конструкция из двигающихся тел приобретает эффект стерео. При этом у него – крепкая рука и стальные нервы: камера послушно заглатывает в себя только то, что ей скармливают.
И всё, как будто бы, идёт хорошо, если бы не разительная разница в настроении актёров: парень спереди увлекается, заводится двойной игрой, темпераментно грубит, нажимая на женский затылок и натягивая сладкую глотку на свой член; в то время как второй – молча сопит, наяривая короткими частыми ударами. Гофра, зажатая между двумя мужчинами, превращается в суккуба, сосущую и подмахивающую тварь, – как вдруг парень, стоящий между её колен, вынимает свой разбухший орган и входит выше, входит толчком, резко, болезненно, без всякой подготовки, и лицо его искажается садисткой гримасой, когда не ожидавшая столь ярого анала любовница вскрикивает, изворачиваясь розовым влажным червём. 
– Сука!
Оператор отступает назад, опускает камеру и выжидающе смотрит на Анатома. Но тот молчит. Лишь поднятая бровь выдаёт удивление и раздражение.
– Что, прости? 
– Я не согласна работать с этим уродом! – кричит Гофра – Анала не было в сценарии! А твоё трио напоминает эксперимент в виварии! Разденься сам, стань сюда и попробуй кончить по команде!
Анатом поднимается с кресла, подходит к бунтарке, берёт за плечо и буквально вздёргивает на ноги,  нависая сверху так, что воздух между дышащими ртами кажется горячим сирокко. Он чует  запах мужского естества на её губах, запах её текущего лона и проговаривает слова влажно, тихо, медленно, чтобы они, как сбрызнутая в оргазме сперма, попали на язык, проникали глубже:   
– Работай. Или – пошла вон.
Да, он умеет ценить время и деньги. А из-за этого досадного недоразумения члены упали, фонари сожгли сотню киловатт, и теперь нужно всё начинать заново.   
Гофра какое-то время сопротивляется, потом затихает. Она понимает, что такого заработка, как здесь, ей мало кто предложит, а перспектива стать шлюхой-индивидуалкой малопривлекательна.
Объявляя перерыв, Анатом ловит на себе красноречивый взгляд Бывшего-Любовника-Номер-Два. Качает головой: «Нет, парень, это не для тебя».
«Эксперимент в виварии», кажется, продавил непрочный панцирь из отстранённости, возродив фантомную боль как память об отношениях, в которых никто никому не может принадлежать.