И камень под резцом Подборка стихов 12227

СЕРГЕЙ  НОСОВ

И КАМЕНЬ ПОД РЕЗЦОМ
ПОДБОРКА СТИХОВ 12227


   .   .   .
И камень
под резцом каменотеса
становится
таинственной скульптурой
и ветер
танцем волн
руководит
как будто это
юные танцовщицы
которые послушны
его музыке
и верят в то
что он им говорит


весь мир
в руках
у скульптора небесного
и сам ты
тоже скульптор
в своем мире
и создаешь любовь
весной
из воздуха ночного
и из травы
растущей
в поле диком
одним лишь словом
создаешь цветы
чарующей
волшебной красоты.


   .   .   .
Невероятного
сегодня нет
луна садится ночью
на колени
и так целует жарко
как девчонка
и ласковой становится
опять
и взявшись за руки
бежали облака
по небу темному
в испуге
до рассвета
как будто бы
боялись злого черта
там на окраине
чужой земли
где небо
сходится с морями
и говорят
что тонут корабли


и я любил
простую тишину
которая казалась
доброй феей
шагнувшей утром
вновь
в мое окно
с волшебным
дуновеньем ветра.


   .   .   .
Если буду писать я
о том
что действительно вижу
и любого прохожего
стану пускать
на страницы стихов
у меня будет улица
полная шума
и сияния ярких
безумных витрин
и поедет автобус
по каждой странице
светофор загорится
в углу
моей комнаты
и в пожарной машине
уедут все те
с кем я жил
в неизвестные страны
где всегда говорят
на другом языке.


   .   .   .
Пока я спал
и видел свои сны
весь мир вокруг
в восторге улыбался
нагому солнцу
молодой луне
деревьям травам
на лугу зеленом
и ветру юному
кружащемуся в танце
молчанию
застывшего пруда
где облака плывут
как сказочные рыбы
и музыке
заката и рассвета
которая неслась
издалека


а я проснулся…
и весь мир затих
стал скучным мрачным
и дожди со снегов
уже опять
стучат в мое окно
как нищие
бредущие по свету
чтобы хоть корку
хлеба попросить.


   .   .   .
В беспамятстве
с небес
летели звезды
этой чудной ночью
и танцевала
юная луна
совсем нагая
томно
до рассвета
и ветер
упоительно играл
на старой скрипке
дивные мелодии
и пели ангелы
на белых облаках
о том что счастье
в мире
не кончается
его приносят феи
на ладонях
как милые
весенние цветы.



   .   .   .
И в том что я пишу
нет вымысла
хотя бывают
и иносказания
но я все видел
то о чем сказал
духовным взором
если не глазами
и ощущал -
все это существует
во мне самом
или вокруг меня


я вымысел
вообще не признаю
он как в реке
картонные кораблики
не может никогда
открыть пути
в те дальние
загадочные страны
где счастью нет конца
и нежная любовь
так радостна
проста
и  упоительна
что глядя на нее
и звезды падают
безмолвно
как в беспамятстве
с небес.


   .   .   .
Ты оставалась
ласковой русалкой
заманивала в воду
по ночам
а я тебя любил
как девушку простую
которой трудно жить
на берегу
и  ждал тебя
когда ты проплывала
по тихой заводи
в которой  тени
собрались на воде
словно изнанка света
от всех  таинственных
и  одиноких звезд.



   .   .   .
Ты должен
трогать мир руками
чтобы его почувствовать
как радость
вот взять луну
и нежно прикоснуться
к ее заветной плоти
языком
и ощутить
ее живое тело
и в небо протянуть
тихонько всю ладонь
и пальцами почувствовать
как сладко
вокруг шевелятся
тугие облака
которые
растягивают время
всей радости и жизни
для тебя
и просят окунуться
с головой
в неведомый
волшебный океан
где рыбы плавают
с пушистыми хвостами
и говорят
на чудном языке
касаясь тебя нежно
плавниками.



   .   .   .
Душа
как шорох листьев
в темном парке
как свет луны
за сумрачным окном
или шаги
по коридору ночью
и потому
с ней трудно говорить
она проста
как снег зимой
который утром выпал
и вот лежит
повсюду на земле
и так сложна
как мир
где очень  много
и слез и смеха
и тоски и счастья
с любовью
и со смертью пополам.



   .   .   .
Вокруг меня теперь
поют и птицы
цветы цветут
как будто чудный май
давно уж наступил
в моем саду
и солнце светит
ярче чем повсюду
оно светило
только день назад
и это потому
что я узнал
волшебную
волнующую тайну
которую нельзя
и рассказать
а можно лишь
увидеть утром ранним
вдруг на ладони
неба голубого
чтобы потом уже
не позабыть.


   .   .   .
Ты стал таким
огромным и могучим
что закрываешь
солнце и луну
мешаешь облакам
проплыть по небу
мешаешь снегу
на земле лежать
когда ты сам
ложишься спать
на землю  и видишь
удивительные сны…
стань маленьким
как муравей в лесу
под листья спрячься
и считай минуты
пока ты жив еще
на белом свете
и рад что не придется
умирать.



   .   .   .
Если ты легче воздуха
то небо у тебя в кармане
но на землю
тебе не опуститься
никогда
а если ты намного
тяжелей воды
тогда тебе и на ноги
не встать
на этом свете

уж так устроен мир…
и потому умеренность
во всем -
залог полетов в небе
и мирного покоя
на земле
среди цветов и трав
в саду природы
где чудно птицы
нежные поют.


   .   .   .
Ну и о чем
со всеми говорить
что они знают
а вот ты - не знаешь
и без их помощи
не можешь и узнать
что они видели
а ты совсем не видел
что они чувствуют
а ты давно
не чувствуешь
во что так верят
а вот ты не веришь
и не поверишь
больше  никогда …

и потому они
проходят мимо
уносят знание о том
как жить на свете
а ты в своем
неведенье глубоком
встречаешь и рассветы
и закаты
и любишь по ночам
свою луну.


   .   .   .
Гора была
всего одна на свете
а ныне стало
очень много гор
и город был один
в немой пустыне
а ныне стало
много городов
и дерево росло
одно в широком поле
а ныне лес шумит
больших деревьев
и среди них
такая тишина
как будто бы во сне
глубоком
и спокойно
как в вечности бывает
иногда
поэтому останься ты  один
и станет много
таких как ты
вот так
как  звезд ночами
в небе
и городов далеких
на земле.



   .   .   .
Я мягко живу
никого не касаюсь
обычно
так и тени
проходят по улице
в полном безмолвии
только кто
на них вновь
обращает внимание
на безмолвное шествие
этих теней…
вот и я никому уже
не интересен
с тех пор
как стал тенью
на собственной улице
но зато
существую спокойно
и никто не хватает
меня за рукав
никогда даже время
не спросит
словно нет меня
больше
в составе прохожих
и не будет
уже никогда.



   .   .   .
Пусть твоя юность
вновь
красиво скачет на коне
в полях широких
пусть твоя старость
с тросточкой проходит
старушкой мимо
серым хмурым днем…
но сам ты остаешься
и в своем доме
призраком простым…
и юность с старостью
не знают
где ты есть
нигде тебя
все время  не находят
и видят только
твой пустой портрет
где нет лица
а лишь
одна улыбка.


   .   .   .
Если живешь один
в глухом лесу
наверно слышишь
только веток хруст
шуршанье листьев
крик одинокой птицы
по ночам
встречаешь солнце
по утрам
среди деревьев
и как подругу
любишь тишину…
вот так и я живу
на белом свете
в моем лесу волшебном
каждый день
и до сих пор не знаю
где он кончится
что там за лесом
поле или море
а может быстрая
глубокая река.



   .   .   .
Живу я радостно
и стал знакомым
ночам с их звездами
игривыми смешными
и ласковой
сияющей луной
и утру раннему
с его туманом белым
похожим
на пузатого кота
и дню жужжащему
вокруг
шмелем-трудягой
который все гудит
над полем
отыскивая
новые цветы
и вечеру
в широкой синей шляпе
что во дворе гуляет
шалопаем
не знающим -
вот чем себя занять…
и снова ночи
и всему на свете
что кружится
сменяя вновь друг друга
и так порою
увлекает нас.




   .   .   .
И в космосе
так много невозможного
а на земле
полным полно простейшего
и мы как будто
в космосе немного
на грани невозможного
живем…
потом опять
в простейшее вернемся
к еде
к заботам
о своей семье
дрожим от холода
но любим свежий воздух
и закрываем двери
от прохожих
без приглашения
стучащихся всегда
в простой наш дом
где все
давно известно
от будничных занятий
до любви…
но вот проснется
что-то неземное
в душе разбуженной
и улетаешь в небо
и кажется
что звезды говорят
о бесконечности
где нет и смерти
и счастья
не бывает никогда
а есть вращение
бесчисленных планет
похожих
на воздушные шары
запущенные кем-то
прямо в вечность.



   .   .   .
Ну вот откуда же
к тебе приходят силы…
и неужели ты
горишь своим огнем…
тебя совсем никто
не поджигает
как стога сена
воровски ночами
и как из мести
чей-то старый дом
как страсть безумную
в нас разжигает кто-то
тот кто не знает
более стыда
и кажется
что все уже возможно
и горит в пламени
бушующей любви
вмиг забывающей
все детские запреты
обманы хитрости
все слепленное грубо
старухами
прожившими всю жизнь
так как они хотели
но дать другим
жить так же
не хотят
под небом
бесконечно голубым
и полным вечного
весеннего восторга.


   .   .   .
И жизнь переливается
все время
через край земли
огромной и тяжелой
и улетает в вечность
той вселенной
где остается
все что мы не знаем
и может
не узнаем никогда…
а здесь ей тесно
как в железной клетке
свободной птице
тесно как всегда
как тесно воздуху
весеннему в квартире
как тесно
в правилах приличий
той любви
что знает только
радости земные
и никогда
не вспоминает бога
придуманного
чтобы осуждать
за все грехи земные
очень строго
гром посылая людям
с высоты.


   .   .   .
И камни могут
только разрушаться
а дерево растет
и зеленеет
рождение и смерть
любой волны
так удивительно похожи
как будто море
и их колыбель
и похоронная процессия
на берег
где белый саван
их покроет
оставив на сырой земле…
как много
удивительного в мире
и как приятно все
в чем есть и жизнь
цветок цветущий
лучше авторучки
хотя она
для дела и нужна
и листья клена лучше
чем листы
бумаги белой
где ты пишешь письма
неведомо кому
и днем и ночью
и молча
отправляешь в небеса.





   .   .   .
И день как заяц
притаился за окном
и только уши белые его
торчат в тумане
робко и наивно
а сам он уже слился
с облаками
и снега ждет
в суровом декабре…
но я все так же
посреди весны
живу весь год
не замечая время
на берегу
таинственного моря
где волны бродят
чудные большие
и кажется
что с богом говорят…
хотя я их
котятами зову
и напоил бы
молоком из крынки
да только нет ее
и не бредут коровы
по полю
с выменем тяжелым
не спеша
лишь ветер хмурый
кружит вновь
повсюду
и кажется что в нем
играют птицы
в свободу вечную
которой нет конца.


   .   .   .
Пусть все тебя
забудут
но останется
твой дом стоять
на той горе высокой
где ты когда-то
очень долго жил
никто не вспомнит
как тебя зовут
но приходя на гору
он почувствует
что кто-то здесь
всю жизнь свою прожил
и много думал
глядя с высоты
на море синее
где вечно пляшут волны
на землю вдалеке
в тумане белом
ту по которой
много он бродил
и может что-то знал
об этом мире
и вдруг сказал
кому-нибудь о том
однажды
темной ночью
как будто
дверью хлопнул
уходя.




   .   .   .
И как волнам
одно лишь важно -
мчатся в море
и не встречать
ни берегов
ни дна
вот так  и мы
живем не рассуждая
как волны в море
буйном и огромном
где каждая волна
сама себе хозяйка
и пенится от страсти
жить и жить…
бывает кто-то
бросится на берег
бывает -
разобьется о скалу
но остальные
все бегут бегут
как табуны коней
в степи без края
и их никто уже
не остановит
и только пыль стоит
по всей степи широкой
от их стучащих
с цоканьем  копыт.




   .   .   .
И снова
удивительное рядом
фонарь горит
вот прямо за окном
то он зеленый
то потом бледнеет
становится
небесно-голубым
и в ласковом
сиянии заката
его небесный цвет
так близок людям
как будто
они с богом говорят…
а в остальном -
какие чудеса…
оркестр маленьких
счастливых музыкантов
играет на паркете
чудный вальс
вот прямо
в комнате моей
танцуют феи
сплошь -
в прозрачных платьях
и все они
такие молодые
как будто
лишь сегодня родились
из пены моря
среди грозных волн
в далеком океане
синем синем
и вот ко мне
на танцы прилетели
с заката
и до самого утра.

   .   .   .
Все время ты хотел
найти друзей
и с одиночеством
вдруг очень подружился
к нему приходишь
просто
как в свой дом
положишь руки
ласково на плечи…
«ну что мой друг
и ты опять один»…
как этот день
один
и этот вечер
и ночь будет одна
спать до утра
и солнце утром
одиноко выйдет
на небо синее
и будет так светить
в завидном одиночестве
как миллионы ламп
в девичьих хороводах
здесь в мире
не светили  никогда.



   .   .   .
Все у меня свое
и небо голубое
и милая зеленая земля
таких и нет
ни у кого на свете
земли и неба
близких и любимых
которые со мною
дни проводят
и нежно днем и ночью
говорят…
моя зима
ко мне приходит
скоро
как девушка
в красивом белом платье
ее встречаю радостно
всегда
да только
она очень холодна
для всех моих
горячих поцелуев
ну а весна
всегда моя на свете
чужой весны
совсем не признаю
и лето обожаю
лишь родное
и осень только
верную свою
встречаю утром
в октябре пустынном
чтобы так долго
тайно целовать
вот всю ее
до капелек росы
и до тех сказочных
багряных листьев
скрывающих
трепещущее тело
в котором столько
ласки и любви.




   .   .   .
Как утомительно
все ждать
счастливый случай
как будто
караулить дичь
в глухом лесу…
вот ждешь
что вылетит сейчас
на легких крыльях
твоя удача
прямо на тебя…
а вылетает чаще
что-то очень
ненужное
в твоей простой судьбе
ворона серая
и воробей бездомный
и ты вернешься
скоро
к добрым людям
с понурой головой
той самой
потайной тропинкой
по которой
за случаем счастливым
приходил
в дремучий лес
где всякое бывает
придет порой
и счастье для тебя
когда его
совсем не ожидаешь…
а когда ждешь  -
скрывается за тучи
капризным солнцем
в теплый  летний день.



   .   .   .
Если я буду
что-то знать о мире
и перестану верить
что он добрый
то он другим и станет
для меня -
чужим холодным
грубым и тяжелым…
я не пущу его
в свою квартиру
и буду окна
вечно закрывать
и двери запирать
и днем и ночью
и отвернусь
если проходит кто-то
из мира этого
усталый или злой…
но я не знаю
ничего о мире
поэтому
он милый для меня
и в нем наверное
растут цветы
до неба синего
где бог живет
счастливый
а может просто
холодно немного
хотя легко и радостно
дышать.


   .   .   .
Никто еще не жил
как я живу
и жить не станет
или не сумеет
ведь я дружу
как нежно
с облаками
целую милую
волшебницу луну
по воздуху
хожу пешком
до дома
пишу большие письма
в небеса
и их читают
ангелы на крыше
когда слетаются
со мной поговорить.



   .   .   .
И если ты живешь
обычной жизнью
кому ты нужен
в мире – никому…
не нужен вечеру
который занят солнцем
и с ним прощается
так нежно
как всегда
с нужен ночи
с звездами большими
они между собою
говорят
и что им до тебя
как и тебе до звезд
какое дело
ты ночью спишь
спокойно на земле
и утру все равно
есть ты на свете
или вот нет тебя
пропал
и не вернешься…
итак светло
и очень хорошо
с тобой и без тебя
в знакомом мире
и все как жили
так и будут жить.



   .   .   .
Мой дом на опушке
далекого темного леса
стоит
где деревья
такие большие
что ветвями касаются
даже седых облаков
и идет к моему
одинокому дому
тропинка
по которой
никто не ходил
может я ее
просто придумал
чтобы верить

опять в чудеса
а на самом же деле
высокая всюду трава
и поля за опушкой
старинного леса
без края
и нами ними летит
день за днем
незнакомая птица
и никто и не знает
куда…



   .   .   .
Я не имею отношения
к тому
что день похож
на белую бумагу
ту на которой
ветер пишет письма
кому-то
на край света
иногда
и люди в многоточия
так просто
невольно превращаются
на улицах
и запятые ставят
между ними
простые деревянные дома…
написан текст
глухого ноября
и подпись осени
под ним
едва заметна
и бог приходит
проверять тетради
у каждого
неряшливого дня.




   .   .   .
И в жизни
не случается такого
чтоб ты
намного больше
получил
чем хочешь
просто так
и за «спасибо»…
вот хочешь дом
простой
а получил дворец
и хочешь
хоть чуть чуть
поесть
когда голодный
а вдруг приносят
яства
в чудном блюде
официанты
кланяются низко
и просят
хоть кусочек откусить
жаркого
и пирожных дорогих
которые тебе
во сне не снились…
так не бывает
и не может быть
хотеть надо всегда
намного больше
чем можешь получить
в реальном мире
тогда и будет
хоть что-нибудь
на свете у тебя
а скромность
не приводит ни к чему
кроме того
что будешь ждать
в прихожей
весь праздник жизни
пока все танцуют
ну а потом
конечно же поют.

   .   .   .
Песочные часы перевернутся
и время потечет наоборот
ты станешь молодым
и встретишь счастье
оно тебя возьмет на день влюбленных
а там тебе уже подарят куклу
а после - соску
ползунки пеленки
и наконец ты превратишься в рыбу
в утробе матери
а позже в яйцеклетку
которую так ждет сперматозоид
кто был ничем
конечно станет всем
когда-нибудь
в другом каком-то смысле.


   .      .     .
Так много красоты
любви так много
в мире
и ее надо
только лишь узнать
увидеть
и почувствовать вокруг
и в шуме листьев
в роще одинокой
и в облаках
на небе голубом
в цветах
цветущих
на лугу широком
в улыбке девушки
счастливой и простой
во всем что рядом
и давно знакомо
но что ты раньше
не умел понять
как книгу тайную
где всюду -
заклинанья
которые откроют
тебе радость
на множество волшебных
долгих лет.


   .   .   .
Если станешь философом
будешь все меньше
и жить на земле
и приблизишься к миру
которого нет
в самом деле
там есть вечность
и смысл бытия
но цветы не цветут
и воды из ручья не напиться
и зимы не бывает
и лета
и снег не лежит
по полям в январе
не печет упоительно солнце
в июле
там столпились какие-то тени
и ищут того
чего нет в пустоте
и не будет
так как в старом
засохшем колодце
никогда не бывает
живой и волшебной воды.




    .   .   .
На крышах домов
бог наверное пишет
как дети на партах
«здесь был я»
и спешит поиграть
на веселой земле
остаются пыхтеть
в вышине
едким дымом
высокие трубы
они курят свои папиросы
давно
и давно почернели
от дыма
деревья пустынного парка
и седые от старости
листья
уже появились на них
и проспект
словно путник
счастливый
уходит от нас
на рассвете
у него в рюкзаке
тишина и простые слова
и мы машем ему
на прощанье
платками стеклянными
окон
за которыми наши
обычные души
с утра
улыбаясь стоят.


   .   .   .
Ты вместе с воздухом
вдыхаешь и деревья
в твоем большом
запущенном саду
дорожку желтую
из мелкого песка
ведущую на дальний
край вселенной
вдыхаешь небо
сонное седое
где снова
притаились облака
а вместе с небом
и осколки солнца
вдыхаешь медленно
оно же ведь сегодня
разбилось вдребезги
когда летело к нам
из тех миров
где ничего и нет
и никогда ведь больше
не случится
и все что остается
нам от солнца -
лучи как стеклышки
прозрачные пустые
их с воздухом
так сладко долго пить
и ты вдыхаешь мир
ну просто весь
легко и без остатка
чтоб смерти
никогда не замечать.



   .   .   .
Могли бы вы
пройти пешком по  нарисованной  картине
к художнику
в простую мастерскую
пожать  ему на счастье руку
и выйти через  холст
бесшумно
в ночь
где  светят звезды
как глаза  влюбленных
и нежная луна
ласкает языком всю вашу душу
чтобы в ней остаться
за просто так
до самого утра.



   .   .   .
Позвольте
вытирая  руки этой фразой
допить   стакан  вашего нежного взгляда
и  выйти  в аквариум  томной  прохлады
и  извольте
раздвинуть  изящные  шторы  интимности
ставится  нежная  точка
в  финале
она  совместима  с  улыбкой
улыбки  -   нужны
они  носят любовь  на усталых  плечах
за  нами   как слуги.


   .   .   .
Я избегаю зла
вот как воды холодной
избегают
под зонтом
когда вокруг
так барабанит дождь
и снега избегают
зимним утром
плотнее закрывая дверь
в свой теплый дом
и от несчастья прячутся
со смехом
когда оно
вновь пробегает рядом
как кровожадный
дикий Бармалей
и хорошо без зла
спокойно тихо
нет раздражения
и не знаешь страха
и хочется
все время улыбаться
и ни о чем не думать
никогда.


   .   .   .
Один привык все время
врать и врать
как ветер дуть привык
неутомимо
другой куда-то ехать хочет
постоянно
как рвутся волны
все бежать бежать
а третий деньги собирает
с тем восторгом
с которым дети
собирают утром
на солнечной поляне
яркие цветы
ну и пошли они
один второй и третий
в леса дремучие
в поля
где нет и края
или хотя бы просто
в мир иной
и пусть там вечно
зажигают свечи
и молятся о том
как им вернуться
чтоб заново играть
все ту же роль.



   .   .   .
Весь мир -
сплошное колдовство
хотя и можно
найти ему
и то
и это объясненье
и доказать
что небо - это воздух
который
окружает землю
как синяя
сплошная скорлупа
а сам ты просто
мелкая случайность
на ясном как ладонь
пространстве бытия
сегодня жив
а завтра уже умер
и жизнь ведь
обойдется без тебя
пусть это так
но кто-то все колдует
наколдовал любовь
потом тоску
придумал зиму
а затем и лето
и наконец
придумал себе бога
который есть
там где его и нет
он точно знает
что такое вечность
и может думать
сразу обо всем.



   .   .   .
Жизнь такая
свободная стала
словно кто-то
шнурки развязал
на ботинках
и гуляет она
босиком
по паркету теперь
без стыда
и тебе самому
неизвестный волшебник
даже пуговки все
расстегнул
на твоем пиджаке
и забросил
на очень высокое дерево
старую шляпу
сбрил седую
и длинную бороду
чтобы ты стал
музыкантом
в оркестре любви
и игривому небу
послал поцелуи
ведь оно же
давно голышом
над землей
провожает закат
и украдкой
встречает рассвет
нежным утром
и невинность готово
со смехом
легко потерять
в облаках.






   .   .   .
Мне будет приятно
когда это небо
откроет окно
и появится в доме
пускай оно просто заменит
былой потолок
земля пусть окажется
вместо паркета
зеленой и мягкой
в квартире
и буду по ней я
ходить босиком
и птицы
пусть рядом поют
залетая
сквозь двери
я буду кормить их
мечтами
как в детстве кормил
и солнце
как круглая желтая булка
пусть  глядит на меня
с того самого места
где люстра когда-то была.



   .   .  .
Как странно
устроена жизнь
что все время
приходится прятать
что любишь
и хочешь любить
от чужих посторонних
и злых
ненавидящих глаз
и так жить
будто ты
постоянно ползешь
в очень темной норе
и боишься
что вдруг
вновь обвалится вход
или выход
и останешься
в этой земле навсегда
а ведь там наверху
так красиво
и птицы поют
и счастливые девушки
звонко смеются
но нельзя о них думать
приходится
только ползти
день и ночь
и всю тяжелую
и долгую жизнь
и всю скользкую вечность.



     .   .   .
Солнце будет
сушить этот мир
на своем одиноком костре
словно путник
сырую одежду
и луна вместо сна
приготовила
порцию счастья влюбленным
за шторой
больших облаков
и какой-нибудь
старый  волшебник
пролил океан
из своей
нескончаемой чаши
и теперь океан
заливает леса и поля
города и дороги
и люди с хвостами
как рыбы
плывут по нему
молчаливо
вместо рук
плавниками
легко шевеля.


   .   .   .
И ты сам
словно русло реки
по тебе
вода жизни течет
неустанно
заливая твои берега
и ты создан
для этой воды
ее волн
и кружения вечного
и тебе так легко
оставаться в покое
когда рядом проносится
эта вода
и уносит песок
незамеченных дней
в ту далекую
синюю вечность
что зовут океаном
во все времена.



   .   .   .
Вдаль за тобой
я не пошлю  гонца
он не  доскачет
или не вернется
я просто
подарю тебе  любовь
как дарят все
цветы на этом свете
она сама
на крыльях прилетит
как белая
и сказочная птица
к тебе
на обнаженное плечо
чтоб до утра
нам нем же
и остаться
и будешь ты
в ответ меня любить
я это знаю
как же
как и утро
которое
приходит  как всегда
неся в руках
фарфоровое счастье.



   .   .   .
Да я большой
я много больше дома
в котором я живу
и больше улицы
где я всегда гуляю
и выше всех деревьев
во дворе
и достаю до неба
головой
как будто это
низкий потолок
где облака из досок
провисают
под тяжестью
невидимого бога
заснувшего
в невидимом раю
и мне легко
перешагнуть и реку
и вычерпать всю воду
из пруда
в старинном парке
просто
чайной ложкой
как из стакана
на столе обычном
который выпиваю
иногда.


   .   .   .
На подоконнике
лежало счастье
как маленькая
старая игрушка
ты взял  ее
и выбросил в окно
без счастья лучше
как-то интересней
и можно плакать
целый день
слезами
прошедшего дождя
лететь по небу
хмурой тучей
неведомо куда
и почему-то
девушек любить
плохих хороших
просто всех на свете
что до сих пор
старушками не стали
как ты и сам
не стал
вчерашним днем.

   .   .  .
И я живу на воле
в отдалении
от шумного
бессмысленного мира
где голоса слышны
все время
незнакомые
и выкрики доносятся
безумные
из всех подъездов
темных по ночам

что мне до этого…
пускай
танцуют призраки
пусть феи
исчезают в темноте
мне в моем доме
так тепло
и радостно
и старенькие
добрые волшебники
ради него
обходят вокруг света
чтоб просто
постучаться в дверь
ко мне.


   .   .   .
И дождь шумит
негромко за окном
и капли частые
стучат по подоконнику
как пальчики
кудесниц неземных
по клавишам
волшебного рояля…
да только музыка
сегодня не звучит
стоит январь
он потерял весь снег
и растерял
суровые морозы
и вот его
отталкивает осень
и девушкой
танцует за окном…
и так и юность
к нам опять приходит
нежданная
с которой жил когда-то
играет вновь
на скрипке или арфе
но музыка уж больше
не слышна.


   .   .   .
Может быть
я просто все придумал
от самого начала
до конца
и не было меня
на белом свете
и я могу
нечайно появиться
и так же
улыбнуться и исчезнуть
как исчезают
первые подснежники
когда вовсю
вокруг цветет июнь
а может быть
я просто показался
и сам себе и людям
чудным утром
когда светило солнце
в небе синем
и все решили
что им хорошо
и ветер вновь
заглядывая в комнату
так удивился
что меня в ней нет
а лишь колышутся легко
на окнах шторы
и клен шумит
как целый детский сад
детей веселых
во дворе у дома
где и зимой
гуляют вновь
волшебники
творя тихонько
всюду чудеса.

   .   .   .
Ни в чем и нет
преград
на белом свете
закрытых нет дверей
нигде и никогда
и невозможного
уже не существует
возможно все
сегодня и всегда
и будь готов
с восторгом встретить
чудо
среди зимы
люби свою весну
она твоя
и вечно молодая
и ты ведь любишь
лишь ее одну.


   .   .   .
И меня любит
небо голубое
но только где оно -
не знаю сам
наверное
оно теперь на юге
где пальмы ананасы
попугаи
и волны синие
вдоль желтого песка
но я верну его
к себе обратно
то небо голубое
в славный миг
оно теперь мое
я это знаю
на много долгих
радостных мгновений
которые уже
кружатся рядом
крикливой стаей
чудных белых птиц.


СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ:
Носов Сергей Николаевич. Родился в Ленинграде ( Санкт-Петербурге) в 1961-м году. Историк, филолог, литературный критик, эссеист и поэт. Доктор филологических наук и кандидат исторических наук. С 1982 по 2013 годы являлся ведущим сотрудником Пушкинского Дома (Института Русской Литературы) Российской Академии Наук. Автор большого числа работ по истории русской литературы и мысли и в том числе нескольких известных книг о русских выдающихся писателях и мыслителях, оставивших свой заметный след в истории русской культуры: Аполлон Григорьев. Судьба и творчество. М. «Советский писатель». 1990; В. В. Розанов Эстетика свободы. СПб. «Логос» 1993; Лики творчестве Вл. Соловьева СПб. Издательство «Дм. Буланин» 2008; Антирационализм в художественно-философском творчестве основателя русского славянофильства И.В. Киреевского. СПб. 2009.
Публиковал произведения разных жанров во многих ведущих российских литературных журналах - «Звезда», «Новый мир», «Нева», «Север», «Новый журнал», в парижской русскоязычной газете «Русская мысль» и др. Стихи впервые опубликованы были в русском самиздате - в ленинградском самиздатском журнале «Часы» 1980-е годы. В годы горбачевской «Перестройки» был допущен и в официальную советскую печать. Входил как поэт в «АНТОЛОГИЮ РУССКОГО ВЕРЛИБРА», «АНТОЛОГИЮ РУССКОГО ЛИРИЗМА», печатал стихи в «ДНЕ ПОЭЗИИ РОССИИ» и «ДНЕ ПОЭЗИИ ЛЕНИНГРАДА», в журналах «Семь искусств» (Ганновер), в петербургском «НОВОМ ЖУРНАЛЕ», альманахах «Истоки», «Петрополь» и многих др. изданиях, в петербургских и эмигрантских газетах.
После долгого перерыва вернулся в поэзию в 2015 году. И вновь начал активно печататься как поэт и в России и во многих изданиях за рубежом от Финляндии и Германии, Польши и Чехии до Канады и Австралии - в журналах «НЕВА», «Семь искусств», «Российский Колокол» , «ПЕРИСКОП»», «ЗИНЗИВЕР», «ПАРУС», «АРТ», «ЧАЙКА» (США)«АРГАМАК», «КУБАНЬ». «НОВЫЙ СВЕТ» (КАНАДА), « ДЕТИ РА», «МЕТАМОРФОЗЫ» , «ЛИТЕРА НОВА», «ГРАФИТ», «ЛИТКУЛЬТПРИВЕТ!», «СОВРЕМЕННАЯ ВСЕМИРНАЯ ЛИТЕРАТУРА» (ПАРИЖ), «МУЗА», «ИЗЯЩНАЯ СЛОВЕСНОСТЬ», «НЕВЕЧЕРНИЙ СВЕТ, «РОДНАЯ КУБАНЬ», «ПОСЛЕ 12», «БЕРЕГА», «НИЖНИЙ НОВГОРОД». «ДЕНЬ ЛИТЕРАТУРЫ» и др., в изданиях «Антология Евразии», «АНТОЛОГИЯ РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ ХХ1 ВЕКА». «ДЕНЬ ЛИТЕРАТУРЫ», «ПОЭТОГРАД», «ДРУГИЕ», «КАМЕРТОН», «АРТБУХТА», «ЛИТЕРАТУРНЫЙ СВЕТ», «ДЕНЬ ПОЭЗИИ» , «АВТОГРАФ», «Форма слова» и «Антология литературы ХХ1 века», в альманахах « НОВЫЙ ЕНИСЕЙСКИЙ ЛИТЕРАТОР», «45-Я ПАРАЛЛЕЛЬ», «ПОРТ-ФОЛИО»Й (КАНАДА), «ПОД ЧАСАМИ», «МЕНЕСТРЕЛЬ», «ИСТОКИ», «БИЙСКИЙ ВЕСТНИК», «ЧЕРНЫЕ ДЫРЫ БУКВ», « АРИНА НН» , «ЗАРУБЕЖНЫЕ ЗАДВОРКИ» (ГЕРМАНИЯ), «СИБИРСКИЙ ПАРНАС», «ЗЕМЛЯКИ» (НИЖНИЙ НОВГОРОД) , «КОВЧЕГ», «РУССКОЕ ПОЛЕ», «СЕВЕР», «РУССКИЙ ПЕРЕПЛЕТ», «БАЛТИЙСКИЙ БЕРЕГ» (КАЛИНИНГРАД), «ДАЛЬНИЙ ВОСТОК», «ЛИКБЕЗ» (ЛИТЕРАТУРНЫЙ АЛЬМАНАХ), в сборнике посвященном 150-летию со дня рождения К. Бальмонта, сборниках «СЕРЕБРЯНЫЕ ГОЛУБИ(К 125-летию М.И. Цветаевой), «МОТОРЫ» ( к 125-летию со дня рождения Владимира Маяковского), «ПЯТОЕ ВРЕМЯ ГОДА» (Альманах стихов и прозы о Любви. «Перископ»-Волгоград. 2019), «Я ДУМАЮ. ЧТО ЭТО ОТ БОГА…» ( Сборник стихотворений современных авторов к 80-летию Иосифа Бродского. «Перископ- Волга». 2020 ) и в целом ряде других литературных изданий.
В 2016 году стал финалистом ряда поэтических премий – премии «Поэт года», «Наследие» и др.
Является автором более 20-ти тысяч поэтических произведений. Принимает самое активное участие в сетевой поэзии.
Стихи переводились на несколько европейских языков. Живет в Санкт-Петербурге