М-Ж - 1886 м-ж 23. 12. 2020-6

КЛИП-ТЕКСТ
КЛИП-ПРОЗА
КЛИП-ЧЕЛО
КЛИП-РАЗМЫШЛИЗМ
КЛИП-ПЕРЕСМЕШНИК
================
===========
=======
.
.
.
ДАРИ
ЛЮБОВЬ
ТОМУ
КОМУ
ЛЮБОВЬ
ТВОЯ
НУЖНА
.
.
.
23.12.2020г. 05-05
.
.
.
http://stihi.ru/2020/11/23/953 - Оглавление - 100 М-Ж 27. 11. 2020
.
http://stihi.ru/2020/07/24/606  - Оглавление - 99 М-Ж 15. 09. 2020
.
http://stihi.ru/2020/03/26/1043 - Оглавление - 98 М-Ж 31. 07. 2020
.
http://stihi.ru/2020/07/14/993 - Оглавление - 97 М-Ж 16. 07. 2020
.
http://stihi.ru/2020/06/21/619  - Оглавление - 96 М-Ж 23. 06. 2020
.
http://www.stihi.ru/2017/09/08/1202 - Оглавление - 69 М-Ж 24. 03. 2018
.
.
.
.
.
==================
из интернета
.
.
==================
Вакансии Пикабу

Исповедь немолодого мужчины
Исповедь немолодого мужчины Жизненно, Истории из жизни, Рассказ, Длиннопост
Мы пьём чай на кухне с родственником моих друзей, у которых я сейчас в гостях. Так уж получилось, что хозяева отлучились из дому по делам на пару часов, и я исполняю роль радушной хозяйки. Николай пришёл с какой-то неотложной бумагой для подписи к хозяину квартиры и решил дождаться их в моём обществе. Вот и сидим за ароматным чаем, да только что-то разговор никак не клеится.

Вообще, Николай человек не плохой, уже не молод, не красив, но  заметно выделяется в толпе людей своей индивидуальностью и харизмой, по характеру общительный, весёлый, балагур и шутник. Но сегодня он необыкновенно грустный и задумчивый. Пожалуй, скорее даже печальный. Я не лезу с расспросами о его печалях, мы ещё не очень хорошо знакомы для таких расспросов. Сидим, молчим, думаем каждый о своём, пьём чай.

- Скажи, есть предел боли? Если вот тут болит? – Николай ткнул пальцем себе в грудь.

От его неожиданного вопроса и жеста я едва не подавилась чаем. Но столько было прорвавшейся застарелой боли в его словах и интонации, что шутка по этому поводу застряла у меня в горле. Я не нашлась сразу, что ему ответить. Да ему и не нужен был ответ. Ему нужен был кто-нибудь, кто просто выслушает. Выслушает  его давнюю, неубывающую боль.

- Говорят, что любая боль за три года заживёт, уляжется, а у меня чуть ли не двадцать лет болит, не проходит. Понимаешь, я вот сегодня иду по улице, дохожу до угла, где обычно она с работы до дома шла, и поймал себя на том, что жду, что её рыжая башка сейчас вон из-за тех кустов покажется. Жду! Всю жизнь её люблю. Всю боль, все обиды в сердце ношу всю жизнь, а всё равно…

Нам тогда по семнадцать лет было, когда я её первый раз увидел. Ну, я парень-то ничего был. Девчонки у меня были, вроде как любовь какая-то… А она как в сердце запала, никого больше с тех пор не вижу и не замечаю. А она уже тогда всё парней выбирала постарше, с деньгами чтобы, с подарками. Расчётливая была, умела свою выгоду выкрутить. А я что тогда мог разглядеть? Как я мог в ней вот эту гнильцу увидеть, если я кроме красивой мордашки да вертлявой попки ничего не замечал?

Эх, думаю, как бы мне её возле себя удержать? Чем? Семья у нас небогатая, а у пацана-студента какие деньги? А она то благосклонна ко мне, а то губки надует, дескать, мне вот тот-то духи дарил каждую неделю, а тот всё шоколадками кормил. Вот я и надумал подарок ей на 8 марта сделать. С дружками мотоцикл обобрали, запчасти продали, а я на все вырученные деньги купил ей туфли лакированные красные. По тем временам подарок крутой, дорогой и красивый.

Ну, и загремел за свою дурную любовь на 2 года. Всё на себя взял, один пошёл на зону. А что, всё правильно, деньги-то вырученные я один потратил. Дали мне 2 года. Ну, я половину отсидел, на помилование прошение подал. Такие дела обычно долго ходят, столько там разных комиссий надо пройти! Ну, думаю к весне, не раньше, если отпустят. Так и домой написал, чтобы к весне поджидали. И приносят мне письмо от любимой… Да, такое вот письмо, чтобы я, значит, надежд глупых не питал. Она замуж, мол, выходит за достойного человека, за учителя. И в Новый год у них свадьба уже.

Я ещё толком осознать ничего не успел, а меня вызывают на комиссию и помилование зачитывают, а время-то!...25 декабря! И прибыл я домой в аккурат 28 числа. Утром приехал, родители к вечеру сразу давай застолье собирать, а я своих дружков. Давайте, мол, быстро всё разузнайте про Лерку и организуйте ей неожиданную встречу со мной, а уж я сумею эту свадьбу расстроить. Жених её точно учителем был. Старше её лет на десять, хлипенький такой, но в пиджаке ходит и при галстуке, а я-то кто? так… зек презренный! На мне зона никакого отпечатка не оставила: ни в поведении, ни в разговоре, никаких там наколок или чего ещё, одно только – острижен налысо, тогда это позорно было. Но зима же, я шапку поглубже натяну, и ничего…

В тот день у учителя в школе вечеринка была, он Лерку с собой не взял, а назначил ей встречу в клубе. Вот мы с дружками её возле клуба и дождались. Подхватили её под руки с двух сторон. Она шагать не хочет, упирается. А мы её на её валенках как на лыжах катим. Вот какие только есть слова ругательные, она все их на мою голову свешала. А мы окружили её со всех сторон, подвыпивших изображаем, горланим песню самую модную на то время, я её никогда не забуду: «Ночным Белградом шли мы молча рядом, казался близким самый дальний путь…» Никто на нас и внимания особо не обращал, так, мол, кампания дурачится…

Пришли домой ко мне, а там уж родители стол накрыли для нас. Уснули все уже под утро. И Лера на диване до обеда спала. Нет, я её не тронул, Боже упаси! Просто не отпускал от себя ни на минуту, да всё о любви своей говорил. Ну, а жених понятное дело её потерял. Никто ж не видел, что это мы её от клуба увели, кто и видел - не проболтался. Так у них и скандал сразу же получился, ревнивый жених-то оказался. В общем, свадьба состоялась. Только не в Новый год, а в Старый новый год. И не с ним, а со мной.

Отгуляли свадьбу, жить начали. Я работал, как вол. По две смены ворочал, а всякое свободное время на своей стройке – дом строил для своей семьи. Через год-то у нас сын родился, Владик. Вот я  и пластался, чтобы семья моя ни в чём не нуждалась, чтобы Лера моя, красавица, одета была как королева. Я ни силой, ни здоровьем не обделен был, лодырем я тоже не был. Всё у меня получалось. И для себя мне ничего не надо было, все для нее, все для семьи.

Горько теперь всё этого вспоминать. Ох, как горько! Однажды я пришёл с работы на свою стройку. А я сначала там времянку такую поставил, летом-то Лера с Владькой туда, как на дачу приезжали, ну а я и жил там, можно сказать. Слышу Лера с матерью разговаривают. Мать ей говорит, что вон в банке простокваша заплесневела, выбросить надо. А та, да ничего, мол, Колька придёт – съест. Понимаешь? Я и спал-то стоя, можно сказать, на ходу. Ради чего?...

На заработки уеду месяца на два, домой спешу, как на крыльях лечу. Жена дверь мне откроет, а в глазах…презрение. Сколько раз я её с любовниками заставал… Если нет тепла в семье, его на стороне ищут. И я искал, да безуспешно все, никто мне не нужен был, и ей я всё прощал…

А однажды, домой вернулся… Владику уже 16 лет было. Сидит Владька на диване один. Меня, как по сердцу резануло, распахнул шифоньер, а там висит мой костюм, да Владькина куртка.

Я сгоряча-то на Владьку заорал - чего ты с ней не ушёл?!  Давай, мол, следом дёргай! А  он, губёшка трясется, ручёнки дергаются, сам в рев дикий: «Не гони меня, папка, я с ней ни за что не пойду! Мы с тобой и без неё проживём, не нужна она нам такая!» Обнял я его и сам заревел…Сидели в обнимку и ревели в четыре ручья...  Так вот и стали жить, без нее, стараясь нигде не пересекаться, не встречаться. Да только через год я  не сдержался, при встрече с ней и её новым мужем. Врезал ему, всего-то один раз.... А она уж постаралась опять на два года на нары меня упечь. Ей соседка наша как-то при встрече сказала – дескать, зачем же ты мужика-то в тюрьму посадила? А Лерка ей: «А чтобы не лез ко мне!» Соседка в крик: «Ну, а как же сын теперь один будет? Что ж ты его к себе не берёшь?». Лерка только отмахнулась:  «Он может помешать моей личной жизни!».

О разговоре этом отец мой узнал. То ли сам слышал, то ли соседка  рассказала. Хорошая она была, сердобольная, тётя Клава, соседка наша.  А отец у меня - ветеран, инвалид войны был. Надел свои медали и пошёл к первому секретарю горкома партии в городе. Лера у меня же активисткой была, умела быть у всех на глазах такой правильной, что её в горком на работу взяли. Отец как рассказал всё секретарю, тот сразу проверку ей учинил. Всё, что отец рассказал – подтвердилось. Леру с работы  выгнали. Это всё, больше никакой мести.

Отсидел я, дальше жить надо. Владьку вырастил, он теперь бизнесмен. Отсюда я уехал, мне подарки шлет из столицы, машину вот подарил. Потом я опять женился. С Настей уже 12 лет живём. Хорошая она мне жена – Настя-то. Заботливая, хозяйственная. Вот я за стол сяду, а она мне и чаю самому налить не даст, всё поднесёт. Мне поначалу-то это дико казалась. Если я чего-то не стал есть, она уж второй раз это на стол не поставит. Да, хорошая… А только я до сих пор нет-нет, да и оговорюсь – Лерой её назову. И ей обида смертельная, хотя привыкла за много лет, виду не подает, и мне  такой тоской сердце резанёт, что хоть вой волком! Изменяю я Насте иногда, сам потом ей в глаза смотреть боюсь, стыдно. Она может и знает, но прощает мне все.  Нет, не то, чтобы я её не уважал… Даже и сам не могу объяснить – почему? Наверное, Леру всё ищу в других. Да только сам себя обманываю, да Настю мучаю зря…

Ты уж прости, что я тебе тут свои болячки раскладываю, а только невмоготу мне сегодня стало. А вот выложил стороннему человеку всё, и легче, вроде бы... Слушаешь ты хорошо, глаза у тебя с пониманием, вот я и… исповедался. Ты уж не суди меня строго, много я по жизни намутил, а боль эту, видно, до конца дней мне носить в сердце. Пока оно биться будет.



А тут и хозяева пришли, как раз и чай еще горячий, продолжили уже все вчетвером чаепитие. Николай с хозяином квартиры дела быстро порешал, все бумаги подписал и уехал. Больше  мы с ним и не пересекались. Не знаю как там у него дела сложились, хорошо ли? плохо ли? Но надеюсь человеку легче на душе стало и все у него устроилось.



P.S. Вот такая история из старых записей. С Николаем я не знаком, навряд ли познакомлюсь, судя по записям, события его молодости пришлись на 60-70-е годы, ему должно быть за 80 лет, а может уже и нет его на белом свете. А маминых друзей, у которых она гостила, я знаю, до сих пор иногда переписываемся и перезваниваемся. Можно  у них узнать про Николая, да только зачем? Вообще у мамы был талант -  умение слушать, к счастью, а может быть и к несчастью, мне этот талант не перешел по наследству. Но ей часто изливали душу за чашкой чая или кофе ее многочисленные друзья и знакомые. Думаю, так и появилась эта тетрадь рассказанных ей историй из жизни, историй на пожелтевших страницах, которыми я сейчас делюсь.
==================
.
.