И снова о них

Широкое снежное поле,
И как ослепителен свет!
Их души ликуют на воле,
Всего по шестнадцать им лет.

На лыжах их парочка мчится
Средь радужных снежных огней.
Она – шустрой рыжей лисицей,
Лайлапом* спешит он за ней.

И головы им феерией
Вскружили снежинок огни.
Несутся по полю, лихие,
Смеётся она: "Догони!"

И страсть ему сердце тревожит,
И юную кровь не унять.
Быстра! И догнать он не может,
Не может она убежать.

Несутся, влюблёны и смелы,
Туда, где виднеется лес.
Летит она в шапочке белой
Под куполом синим небес...

Он сердцем влюблённым к ней рвётся,
И будто не против она.
Но всё почему-то смеётся,
Задорным лукавством полна.

И любит ли, за нос ли водит –
Не может найти он ответ.
Как будто бы и не уходит,
Но будто и близости нет.

Вдруг видит в объятьях другого,
И радостны с виду они.
Но взгляд уловил из былого,
И в нём огонёк : "Догони!"

Веселье её больно ранит.
Ушёл он, но будто назад,
Чем дальше, сильнее тем тянет
Упругий какой-то канат...

Он чести своей не уронит,
Пусть счастливы будут они.
Окончена, Оля, погоня!
И взглядом меня не мани!

Мелькают случайные встречи,
И годы в заботах летят.
Бесстрастны и вежливы речи,
Но вдруг... Уловил её взгляд.

В глазах её радостной далью
Сверкнули снежинок огни,
И их погасило печалью,
И виден призыв: "Догони!"

Тот самый призыв из былого
В тоску его бросил и в дрожь.
"Привет... Вечер встречи... Ты, Вова
Лет семь не бывал там. Придёшь?

Вспомянем всё, было что в школе..."
Так что же сказать ей в ответ?
Скрыв муки нахлынувшей боли,
Он выдохнул тяжкое: "Нет!"

Печально понурились оба...
И вот уже страшный тот год.
День хмурый. Родные у гроба,
Стоит у могилы народ.

И бледные веки закрылись.
Но что там?! Прощально огни
Как будто сквозь них заискрились,
Послав тот призыв: "Догони!"

И часто с тех пор ему снится
В кошмаре тоскливых ночей –
Несётся Лайлап за лисицей
Сквозь вечность в погоне своей.

И жжёт, не угас давний пламень,
И вновь принимается ныть
Боль в сердце. Уж лучше бы в камень
Навеки его превратить!

*Образ из греческого мифа о погоне чудесного пса Лайлапа (Урагана),
от которого никто не мог убежать, за Тевмесской лисицей,
которую никто не мог догнать. Чтобы погоня не стала вечной,
Зевс превратил обоих животных в камень.