Очерк на заказ

 
…Как всегда, последней сигареты в пачке не оказалось. Последнюю он выкурил час назад, а свежий глоток никотина был ему сейчас необходим, как воздух.

Голова раскалывалась и трещала, как вязанка сухих прутьев, в шее и плечах онемение достигло той стадии, когда не можешь повернуть голову, а из рук сами собой вываливаются мелкие и крупные предметы. Пальцы одеревенели, словно он часа три бродил по морозу без перчаток, и ничего не чувствовали.

«Поспать бы…» - тоскливо подумал Сергей, прекрасно понимая, что не уснёт,  даже если и доберётся до постели.

- Вот подлость, - пробормотал он, выискивая в переполненной пепельнице самый длинный «бычок», - какого лешего ему понадобилось, чтобы я писал всю эту ахинею от руки?! Правда, за такие деньги…

 Сергей попытался выпрямить спину, подвигал затёкшими ногами под столом. По икрам побежали стаи отвратительных крупных «мурашек»,  парень громко охнул и скривился.

 Кое-как он вылез из-за стола, за которым просидел над рукописью, не разгибаясь, часов пять подряд, не меньше. Сделал шаг, другой, помахал руками в воздухе, выполнил несколько простых упражнений.  Добрался до другого стола, стоявшего в противоположном углу комнаты, и с тоской посмотрел на компьютер.

Заставка призывно светилась мягким голубовато-зелёным окошком, по которому медленно проплывали экзотические яркие  рыбки.

- В чате посидеть… - пробормотал Сергей, прекрасно понимая, что сидеть он больше не может.

Отсидел он себе уже всё, что возможно и невозможно. Ничего он больше не может, вряд ли даже кофе сумеет  сварить в таком состоянии. Да и не хочет он никакого кофе, ничего он уже не хочет, только одного он хочет – послать всех на свете куда попало! Далеко и надолго! А самым первым послать того странного заказчика - со всей его кучей денег!

Но вот этого он как раз сделать и не сможет. Из-за кучи денег.

«Куча» лежала возле клавиатуры и выглядела совершенно нереально.

Во-первых, денег в «куче» было слишком много.

 Конечно, Сергей ценил себя как журналиста.  С «жёлтой» прессой он дела не имел, про беременных от инопланетян одиноких скромных девушек не писал, как и на такие, скажем, темы, что все представители  всех властей на планете Земля давно этим инопланетянам продались за бешеные бабки и теперь разными способами ставят эксперименты над собственными нациями… Он писал по заказам,  да, но это были добротные репортажи, подкреплённые фактами хотя бы наполовину. А тут… Чёрт знает что, с какого перепуга он решился влезть в эту авантюру?!

Так, значит… Куча денег – слишком большая. Это у нас – «раз». Во-вторых, деньги в ней были самые разные. И российские – карамельные, розовые с желтизной «пятитысячные», и разноцветные «фантики» евро различных номиналов, и штатовская зеленовато-серая «капуста»… И ещё масса самых разных купюр из государств, которые с трудом можно было найти на современной политической карте мира. Ладно, от вида японских йен в обморок упасть сложно, хотя для большинства россиян они  в каком-то смысле – экзотика;  бразильские реалы – тоже вполне нормальные деньги…

 - Но кто, скажите вы мне, - громко вопросил себя и пустую комнату Сергей, - имеет понятие  о валюте государства Ингурбия?! Что это за государство такое, а?! Нет его ни на одной карте! Нет, и всё тут! А валюта ихняя,  – тут  Сергей смачно выругался, с упоением повторив слово «ихняя», которого не существует в русском языке, – а ихняя валюта – вот она, лежит! В куче других денег лежит! Байда какая-то!.. Деньги государства Атлантида, бред собачий…

 Он перевёл дыхание и ещё раз осмотрел деньги, которые лишь очень условно мог бы назвать своими.

Голубоватые купюры, номиналом в сто крантов  («Никогда я ни о каких крантах не слышал!»), все положенные деньгам магнитные полоски и водяные знаки – в порядке. Надписи на английском, русском («И с какой же стати - ещё и на русском?!») и на каком-то неведомом Сергею языке, похожем то ли на чешский, то ли на польский…  Большая толстая пачка в общей куче разноимённой валюты. Ингурбия, блиииин!

- И вот за это вот всё, - Сергей бросил пачку  крантов в общую горку разномастных богатств,  - я обязался, так меня и эдак, придумать, каким был бы 2020-й год, если бы не долбаный вирус! Идиот, какого лешего я согласился… да ещё и от руки! Да я сто лет от руки ничего не писал, только в бухгалтериях разных редакций расписывался!.. Кретиноид,- уныло заключил он эту нелестную самохарактеристику.

***

Заказчик, назвавшийся Степаном Семёновичем (простое русское имя, ничего особенного, бывает...)  явился к нему вчера вечером. По предварительному созвону, разумеется.  Обычный человек…

- А человек ли?! – холодея, спросил себя СЕЙЧАС Сергей…

…В дорогом пальто, в сверкающих чёрных лакированных ботинках. В очках. С портфелем – старомодным, даже старинным, благородной тёмно-рыжей кожи, перетянутым ремнями. С эдаким пухлым вместилищем важных документов и, как вскоре выяснилось,  полным валюты каких-то диких, неведомых нормальному человеку стран.

Посидели, кофе попили, поговорили. Заказчик, похоже, никуда не торопился этим сумрачным декабрьским вечером, а у Сергея «горела» недописанная статья, так что через полчаса беседы ни о чём (как погода, как жизнь, как всё вообще в мире) он начал откровенно посматривать на часы, хоть это и было невежливо.

И тогда заказчик наконец сообщил, с какой целью он к Сергею явился.

- Мне вас рекомендовали… - тут заказчик назвал несколько имён редакторов солидных периодических изданий, с которыми Сергей регулярно сотрудничал, - как талантливого журналиста. Я хотел бы заказать вам… очерк.

Перед словом «очерк» заказчик сделал небольшую паузу, и чуткое к интонациям ухо журналиста сразу эту паузу уловило.

- Криминал? Политика? «Чёрный» пиар? Лоббирование? Личные сведения о ком-то? Диффамация? – деловито спросил Сергей, подливая себе кофе из кофейника. – Простите, но я такими вещами не занимаюсь, Степан Семёнович. Мало ли что,  потом кто-нибудь ко мне домой  заявится и морду мне начистит, уж простите великодушно.

-Нет, - очень внушительным тоном произнёс Степан Семёнович, и Сергей как-то сразу осёкся и даже выпрямился на стуле. – Ничего подобного! Ни-че-го по-доб-но-го, - по слогам повторил заказчик. - Вы напишете очерк… причём, от руки, ручкой, на бумаге, - Степан Семёнович внушительно поднял указательный палец, и на соседнем пальце Сергей уловил блеск бриллианта, кольнувший его сразу в оба глаза.

«Мужик носит кольцо с бриллиантом! Понты какие у нас, а?» - мельком подумал Сергей, но тут же забыл о кольце, услышав:

- А темой вашего очерка… будет новый вариант 2020-го года. Этого рокового года коронавируса, - заказчик вымолвил это сакраментальное предложение и умолк, внимательно разглядывая кофейные чашечки и крошки от печенья на тарелках.

Сергей заёрзал на стуле.

- Простите, я не очень хорошо вас понял, - наконец, сказал он, убедившись, что добавить что-либо  к уже сказанному  им заказчик пока что не собирается. – То есть… это получится нечто вроде очерка-фэнтези, так? Что было бы, если бы… если бы никто не болел и не умирал, всё везде работало бы, как прежде, люди толпами летали бы себе, куда угодно, на отдых, и не ждали бы возврата денег от того же Аэрофлота, например, так?..

Заказчик поднял на Сергея тёмные непроницаемые глаза.

- В мировом масштабе, - мягко произнёс он, и за этой мягкостью таилась сталь. Такой… еле слышный непреклонный звон… старинных шпаг… дамасских клинков… лязганье танковых гусениц…  – Не стоит ограничиваться только лишь Россией. Нам требуется планетарный масштаб.

- Вам? Кому это – вам? Вы… вы из ФСБ? Или из ГРУ? Из МОССАДА?.. – Сергея, похоже, «понесло», и заказчик перебил его:

- Нет. Я – сам по себе. А сказав: «Нам», я имею в виду – всем нам. Всем людям на планете нужен очерк о том, каким бы был другой вариант 2020-го года.

- Ух ты… - невольно присвистнул Сергей, подумав, что перед ним – явный сумасшедший. Пока тихий, но кто знает, не вломит ли он сейчас ему, Сергею, по голове своим роскошным пухлым портфелем?..

- Ух ты, это вы верно сказали, - кивнул Степан Семёнович. – И вот вам доказательство того, что я выступаю представителем ВСЕХ людей планеты Земля, - он расстегнул ремни своего шикарного портфеля и принялся деловито выкладывать на стол, где стоял компьютер  Сергея, пачки денег  - валюту самых разных стран, в том числе, и  несуществующих, как выяснилось.

Сергей к тому моменту мог лишь тупо моргать всё больше и больше расширявшимися глазами  и щипать себя пальцами одной руки за мякоть ладони другой. Ни заказчик, ни куча денег от этих «процедур» не растворились в воздухе и выглядели более чем материальными.

Потом они спорили. Долго. Сергей пытался объяснить, что он такого, с позволения сказать, «очерка» в жизни написать не сможет, хоть золотыми пиастрами его осыпайте! И почему – от руки? Почему нельзя на компьютере? Заказчик своим мягко-стальным голосом заявил: «Нельзя, и всё», - и на этом вопрос был закрыт.  Только в самом конце их разговора заказчик как-то вскользь обмолвился, что готовый очерк  он желал бы получить не позднее, чем дня через два-три.  А лучше – завтра утром. Вот так!

Сергей замямлил было какие-то маловразумительные возражения, но Степан Семёнович молча постучал пальцем по куче денег, горкой возвышавшейся возле клавиатуры.

Сергей махнул рукой… потом этой же рукой пожал твёрдую прохладную ладонь сумасшедшего заказчика, вывалившего на его стол минимум тысяч десять евро и тысяч пятнадцать долларов, не считая всех этих бразильских реалов и, как выяснилось позже, каких-то крантов какого-то неведомого государства  Ингурбия… этой же рукой отомкнул замки и выпустил психа, носящего такие портфели и такие кольца с бриллиантами, из квартиры… и пошёл  в кухню. Водки выпить.

После чего, чертыхаясь, сел за другой стол, который сохранил из чисто сентиментальных соображений – он за ним ещё школьные уроки готовил в детстве, - достал из ящика пачку бумаги для принтера, криво надорвал  упаковку и вытащил первый пласт белых листов. Выкопал из того же ящика «Биковскую» шариковую ручку…

А заказчик, стало быть,  удалился восвояси. Точнее, «во-куда-си» - выпив водки и выглянув в окно кухни, Сергей успел увидеть только габаритные огни какой-то чёрной машины, покидавшей его двор на разрешённой ГИБДДшниками скорости.

В Ингурбию свою укатил Степан Семёнович.

Степан Семёнович оставил поверх кучи денег свою визитку, на которой значились только его имя, отчество – БЕЗ ФАМИЛИИ, как запоздало сообразил Сергей! – и номер мобильного телефона.

И – всё.

Исчез, как мираж.

А вот деньги, похоже, были самыми настоящими. Только вот кранты эти… Что за чертовщина, в самом деле…

***

Сергей просидел пять часов, то есть, почти всю ночь,  за своим старым детским письменным столом, не отрываясь от писанины, даже не выходил в кухню, чтобы кофе сварить. Только время от времени закуривал очередную сигарету…

У него было странное чувство, что рука его пишет сама. Во всяком случае, пытаясь перечитать то, что он корябал на девственно-чистых листах бумаги своим угловатым почерком – почерком человека, давно отвыкшего писать от руки, - Сергей никак не мог поверить в то, что именно его мозг, мозг крепкого журналиста-«середнячка», способен «рожать» подобные фразы, создавать подобные коллизии, и вообще, выдавать такие обороты.

Ему словно кто-то на ухо диктовал, вот честное слово!

В этом «очерке» (с позволения сказать) весь 2020-й год цвёл, словно Райский сад.

В нём играли счастливые дети. В нём встречались – запросто, как было ДО – счастливые люди. Эти люди шли весёлыми  дружными толпами – или по двое-трое – в театры, в кафе, в музеи… на пляжи, в солярии, или просто – гуляли…

В «очерке» беспрепятственно летали самолёты – по всем направлениям.

Экономика расцветала – везде. Не болел – никто. Разве что старушки и старички – лёгким насморком, который проходил за два-три дня.

Никто не умирал. Совсем. Вообще. Ни от чего. Даже от СПИДа, не говоря уже о том, что коронавируса просто НЕ БЫЛО В ПРИРОДЕ.

В очерке Сергея – «Другой 2020-й»  за весь этот год не было ни единого случая смерти - на всей планете…

***

Дойдя до этого места – уже в самом конце «очерка», - Сергей вскочил, осознав, что читать эту бредовую фантастику он больше не в силах.

Оказывается, он сидел в кухне и ел бутерброд с колбасой, одновременно перечитывая с самого начала этот «очерк», который его заставила написать некая тайная сила, присутствия коей он не осознавал, пока не начал вникать в написанное…

Да – тайная сила!..

Сила…

СИЛА.

КТО?

Сергей бросил пачку листов на пол, с наслаждением потоптался на ней, ловя ногами  то и дело соскальзывающие тапочки, и пошёл в комнату.

Подобрал с груды денег визитку и набрал номер Степана Семёновича.

Тот ответил через минуту:

- Да?

- Вот что, - Сергей перевёл дыхание, - приезжайте и заберите ваши деньги.

- Вы закончили? – спросили в трубке.

- Закончил. Думаю,  что закончил, - поправил себя Сергей. – Но это… ЭТО написал не я! Не знаю – кто, но только не я. Вы же… следили за мной, да? У вас ведь есть такие… возможности, я не ошибаюсь?

В трубке на какое-то время повисло молчание.

-  Да, следил, - наконец, признался Степан Семёнович. – Но я, - он подчеркнул это «Я» интонацией,  - лично  Я вам ничего не диктовал.

- Ну, значит… кто-то другой мне подсказывал, - устало сказал Сергей, потирая свободной рукой переносицу. – И я уверен, вы знаете – КТО.

Опять пауза в разговоре.

- Знаю, - произнёс Степан Семёнович.

- А почему вы сами пришли ко мне с этой дикой кучей диких денег? А не он? – спросил Сергей. – Какие-то кранты… Кстати, как правильно ударение ставить:  «крАнты»- или «крантЫ»?..  Какое-то государство Инбургия…  простите - Ингурбия… Это ведь, по идее, его штучки, разве не так? ИЛИ ВЫ ЕДИНЫ НЕ ТОЛЬКО В ТРЁХ ЛИЦАХ, А – В ЧЕТЫРЁХ?  Ведь он – ваш идеологический противник, если я ничего не путаю?

- Не путаете.  Но я и он… В общем, мы иногда используем методы друг друга, - помявшись, произнёс Степан Семёнович.

- МОССАД, - кивнул самому себе Сергей, глядя, как за окном неохотно просыпается  хмурое декабрьское утро. Опять мокрый снег, переходящий в ледяной дождь…

-  Простите, но я вам уже говорил… - начал было заказчик, но Сергей его перебил:

- Да-да, вы  не оттуда, я уже понял. Вы - ОТОВСЮДУ… как и он. Приезжайте и заберите деньги, я вас прошу. Я вряд ли сумею объяснить в соответствующих инстанциях, откуда ко мне попали эти деньги… да ещё в таких количествах. Не говоря об этой вашей… Ингурбии.  У нас с этим строго, вы и сами должны это знать, - Сергей не мог удержаться от этой мелкой «шпильки». Надо же хоть какое-то удовольствие себе доставить после этой бедовой ночи, когда он писал чёрт знает что, словно заполошный, под чужую диктовку прямо в голову!

- Хорошо, я сейчас приеду, - сказал Степан Семёнович. Помолчал и добавил: - У вас… нет ко мне никаких вопросов?

- Нет. Никаких, - медленно проговорил Сергей. – Я вообще не очень-то в вас верил. Вы сами должны это знать,- повторил он.

Заказчик негромко кашлянул:

- И что же? Если вы отказываетесь от авторства… этот очерк… ВЫ ХОТИТЕ, ЧТОБЫ ВСЁ ОСТАЛОСЬ ТАК, КАК УЖЕ ЕСТЬ?

- А что, возможны варианты? – устало спросил Сергей. – Я, конечно, многое знаю только по верхам, на то я и журналист, а не философ… но устраивать мне нечто вроде искушения Святого Антония не стоит.  Забирайте ваши… или его… деньги, и пусть всё будет, как будет. Сами решите – что и как с нами будет… а мы просто постараемся со всем этим  справиться. И с вашей помощью, и… и уж как получится.

Он отключил связь и уткнулся лбом в стекло, за которым вступало в свои права мрачное зимнее утро. Скоро Новый год… опять Новый год. Как всегда. Но всё-таки – Новый. Слово это таит в себе каплю надежды. Главное – чтобы эта надежда не истрепалась…

Соседка с девятого этажа, Ирина Павловна, 82 года, заслуженная учительница СССР и России, на прошлой неделе умерла от постковидной пневмонии. Он тоже дал денег на её похороны, когда соседи ходили собирать, Ирина Павловна была одинокой.

Мама переболела в лёгкой форме, сейчас идёт на поправку.

Дети и студенты будут учиться дистанционно ещё долгое время.

Он, Сергей, не полетит будущим летом в Севилью, как планировал. Скорее всего, не полетит, хотя… кто его знает. Посмотрим…

«Мы, наверное,  многое делаем не так, - думал Сергей, провожая глазами редкие снежинки, медленно плывшие с неба вниз, на землю,  в ритме печального вальса. – Не так любим, не тем верим… Себя не бережём, других – не ценим… Но уж «крантов» этих нам даром, как говорится, не надь! И неведомого государства Ингурбия – тоже  не надь. Мало ли что там было бы, в этой Ингурбии… фашизм какой-нибудь - мирового масштаба… мерси, нетушки, на фиг! Мы ещё поборемся.  Мы как-нибудь разберёмся».

Никто не знает, что будет дальше. Многое изменилось необратимо, многое продолжает меняться прямо на глазах, и далеко не всегда – в лучшую сторону.

Но что-то точно будет. Возможно, просто –  жизнь…

В дверь позвонили. Сергей отлепился от оконного стекла и пошёл открывать.