Рыбный пирог со специями
Нечисто в датском Королевстве. И несвежо.
Лишь уголь на воротах замка и чист, и свеж.
Проныра Клавдий ходит взад-вперед тупым ножом
По сохлой корочке двух апельсинов цвета беж.
Гертруда, корочку свою… смочив водой,
Покорно подставляет рот под старый… штоф.
Она в людских глазах всегда была святой,
И Клавдию она всегда давала… Кров.
Шекспир не всё нам рассказал, не всё отнюдь:
Не тень отца темна, а путь жены.
Отец и сын — над фабулой, да только суть
Не в них, а в той, чьи бедра напряжены.
Бесстыжий Клавдий всё же интеллигент:
Он в недра женщины без свеч не вхож.
Поистине израильский эксперимент,
Когда с молитвою на устах вонзают ложь.
Так отчего же бедра-то напряжены?
Психосоматику тогда не знал никто.
Сэр Вильям знал, что, если руки у жён нежны,
Сердца железны. Старый штоф во рту зато.
Гертруда вечно страдала одной виной
(Она страдала винами — и вплоть до рвот):
В те времена, когда она с чужой женой
Из одного кувшина лизала мёд.
С тех пор вина её и началась —
О дочери её нам не сказал Шекспир:
Вина пред дочерью во внеурочный час
Текла из мира в чресла, из чресел — в мир.
Виною можно захлебнуться себе во вред,
Когда хлебаешь одну бадягу из года в год
Не перед мужем, не перед сыном, а на обед,
На ужин, завтрак, тогда как штоф уж не лезет в рот.
Любимый Клавдий нежно целует в лоб:
Он апельсиновый сок выжал и хочет спать.
Гертруда видит на стенах тени и гроб…
Ей кто-то шепчет: «в кро-ва-ти-не-за-РЫБ-лять»…
Гертруда смысла слов не может понять,
А рыбный запах вины течет меж штор…
«Эй, Пенелопа, просьба не-за-РЫБ-лять»…
Кишками рыб пахнет стыд, и блестит топор.
Сама себе вдруг сказала: не пей вина!
К чему перемешивать Грецию с Датским Двором?
Несвежий запах у Клавдия изо рта.
Нечистый взгляд у беса, что под столом.
Вот тут могли мы Гертруду и пожалеть:
Что уж терзаться так пред всякой падалью?
Но древо чужое есть Древо Познанья, а смерть есть смерть,
А ****ь всегда остается *****ю,
Не правда ли?
22 декабря 2020 г.
(с) Кэтрин Лакмэн
Свидетельство о публикации №120122204693