97. Тетради-отклики

     "Переносы. Ж<оэ>Б<уске>. Перенос глубочайшего несчастья, сознание которого внушает ужас, в форму страдания.
Перенос «я» в красоту любимого существа; в этом случае происходит настоящее перемещение.
Некоторые переносы — настоящие перемещения, другие — нет. —
Надо стремиться к такому переносу, который бы выводил за пределы пространства".

     С. Вейль. Тетради.


     Перенос нашего"Я" возможен потому, что само наше "Я" это перенос - само наше "Я" получено из переноса внешнего образа моей самости на меня. Ребёнок в зеркале впервые видит своё тело, и двигаясь постепенно догадывается, что это движется именно Он. Но мысли, как таковой ещё нет, есть чувство, мысль же появляется тогда, когда другой говорит мне "Ты" и требует на это ответа "Я", требует, чтобы я сказал "Я". Сначала я чувствую себя в зеркале других предметов и людей, вплоть до чистого отражения себя в зеркале, а затем я порождаюсь Другим - как первым, признавшим моё "Я", как "Я".
     Таким образом, на самом деле существует только моя самость, а моё "Я" - это всего лишь её движения - её переносы или её отражения. Мое "Я" - это чувственный перенос, то есть то как я воспринимаю свою самость через других. И моё "Я" как мыслительный перенос - то есть то, как меня утверждает Другой.
С тех пор как всё это состоится я начинаю жить не своей подлинной самостью, а её отражениями-переносами - своей "яйностью". И передо мной встаёт задача вернуться к своей самости во чтобы то ни стало и больше не упускать её и не путать со своими отражениями.

     В принципе моя самость может дотягиваться до любого из моих "Я" ( а их бесчисленное множество) и присваивать его. Но реально, как правило самость оказывается неспособной это сделать - она тонет в своих отражениях. Когда Мераб Мамардашвили говорит, что мы экранированы самими собой, он имеет ввиду именно это - бесчисленные отражения меня - экранируют меня самого.
    Самость - это изначальное нерушимое единство, не знающее ни времени, ни пространства. Моё "Я" это всегда несколько моих основных "Я", за которыми скрываются ещё более мелкие "Я" в их неисчислимом множестве. Только у великих, необычных людей самость превалирует над её отражениями.
    И шизофрения как заболевание возможно потому, что не человеческая самость разрушается в ходе её течения, а нарушается принятая система переносов и человек запутывается в дурно-произвольной игре "Я", между тем как самость его ничем не может быть разрушена и всегда остаётся здоровой и невредимой и поэтому могла бы, если бы на неё смог кто-нибудь опираться (сам человек или лечащие его) помочь и совершить буквально "чудо" выздоровления.

    "Я", как система отражений и переносов это культура и общество и поэтому наше "Я" принадлежит культуре и обществу, и времени естественно. Но наша самость не принадлежит ни обществу, ни культуре - она свободна и не зависима от них.

    Гения ведёт вперёд только самость. Ни отражения, ни переносы, ни культура, ни общество не в состоянии сбить гения с его пути.

    Давайте представим себе такую игру: боги или семена духа и света или монады воплощаются в тела для того, чтобы выйти на сцену и сыграть или исполнить какие-то роли, прямо как мы в своём театре. Их задача как можно полноценнее прожить свою жизнь или сыграть свою роль. Их задача обогатится бесконечным многообразием чувственного опыта, а ещё просто развлечься, как и мы развлекаемся, когда играем в свои игры. Монады никогда не гибнут и не умирают, но если они об этом будут помнить, то они не будут играть по-настоящему. Чтобы я растворился полностью в той игре, в которую я играю, я должен забыть о себе, так называемом - реальном.
В такой ситуации мы наверное всё понимаем немного не так. В такой ситуации нам пожалуй не стоит забывать о всех своих бесчисленных"Я" и возвращаться просто к своей голой самости - зачем, если из этого состояния мы как раз и пришли, как боги на эту Землю? Но и потеряться в своих "Я" выглядит крайне глупым занятием. Не того хотят монады - ни того и ни этого. Они хотят, чтобы самость могла настолько реально и полно слиться с переживаемым ею, что стала бы вместе со своими чувствами и мыслями как одно. Чтобы монада и именно она, а не наше "Я" получила таки свой опыт. Но самость не может слиться с глупостью и миражом так просто - нужно ещё постараться для того, чтобы это произошло. Мы же, как обыкновенные люди пребываем в раздвоенном состоянии - самость у нас томится в темнице сама по себе, а наши "Я" бесконтрольно управляют нашей внешней жизнь и наша жизнь проходит мимо - мимо и зря.

    Больше всего на свете мы любим играть - играть, петь, танцевать, веселиться и обманываться в том числе. Мы хотим играть и мы хотим обманываться, потому что мы сами - игра, потому что боги играют в нас, и потому что мы сами есть их обман. Но только и этот обман, и эта игра должны происходить по-настоящему, а происходить по-настоящему означает, что что-то должно происходить именно с самостью, именно с монадой. Не с нами должно что-то происходить, а с теми богами, что у нас внутри. Всё происходящее должно происходить божественно. Поэтому долой человеческий обман и да здравствует божественный обман!