***

Окно покрылось узором льдистым,               
Солнце ушло за небокрай.
Румяное зарево сиропом малиновым
сладко растеклось невзначай.

Пушистым ковром нежно укрытые
красавицы-ели стоят.
Красными каплями, будто рубинами,
снегири уныло галдят.

Пёстрой толпой нагло разбуженный
взметнулся лютый Мороз.
Резко задуло, снегом завьюжило,
а впереди едет воз.

По узкому оврагу хитрО пробираясь
среди седых тополей,
волчья стая о добыче прознала
и разбрелась средь ветвей.

"Сивка-бурка, родная, милая,
эх, краса, поспешай!
Серая братия около рыскает
Н-но! Давай, выручай!"

Старый извозчик, шапку надвинувши,
кобылку хлестал без конца.
Поправил ружьё, молодецки присвистнувши.
Смачно ругнулся в сердцах.

Впереди – пелена вьюги белая.
Ночь – не видно ни зги!
Лошадёнка резво бежит, оголтелая,
пропадая в объятьях пурги.

Мутные тени морды осклабили,
словно предчувствуя пир.
Старый извозчик, оружье наставив,
приловчился, одну подстрелил.

Дёрнулись сани, - всполошилась убогая,
и понеслась во всю прыть.
Жалобный вой растворился сугробами.
Сивке легче трусить.

Кобылка, село почуяв родное,
заржала, мотнув головой.
Цепляясь за сучья возОм и поводьями,
ускакала в тепло и покой.

Лошадиное ржание раздАлось у выезда,
вышла поглазеть ребятня.
Видят: кобылка вся снегом обсыпана,
сани стоят у плетня.

Поглядели ребята, - а сани с подарками!
Что захочешь, - бери, выбирай...
"Дед Мороз никогда не обманывал!" -
восхищённо воскликнул Михай.