Личный ад

Ах, волоски мои все ёжатся во тьме,
морозу истинно на наглость отвечая,
иду в качающем, густом коньячном сне,
табачным выхлопом печали испаряя.

Душа колышется, порой в тиши лежит,
монетой звонкою в эмалевом сосуде,
и в спотыканиях поржавленно звенит,
забыв мечту о детях и о чуде.

Навстречу мутные мельканья курток, лиц.
Горбы рюкзачные зло, матно обгоняют.
Бездушный шаг, пробеги верениц,
что отвращение и слёзность навевают.

И не зверится дух средь грязных мешанин,
устав ругать потерянное племя.
И смегма снежная в подмятиях штанин,
и под подошвами скрипящее чуть семя.

Мой курс ведёт куда-то бренный ход,
и кораблём плыву в бессветность мятой ночи.
На островах, в горах туземцы, скот,
и оттого несусь, и в парус дую с мощью.

Поганый мир, погрязший в суете.
Поганый люд, впитавший погрешимость.
Поганый свет в рекламной пестроте.
Поганый род, отринувший решимость.

Они - одно; в Тартар и темь ведут.
Шагаю в муть, дыша спиртами строго,
и, миновав задворный ров, редут,
вхожу в Эдем, что без жены и Бога...