Один день из жизни Петровича

Петровичу сегодня не спалось.
Лежал, смотрел угрюмо в потолок,
Считал неровный пульс, как повелось,
И понимал, что снова занемог.

Не вовремя сердечко барахлит, -
Подумал он и тяжело вздохнул.
На миг прислушался - похоже, не болит...
Но новый сбой по сердцу саданул.

Со дня, когда похоронил жену,
Уже привычной стала эта боль,
Поэтому ночную тишину
Не выносил он, как на рану соль.

Пора вставать – сегодня много дел,
Сын, наконец, пообещал зайти.
«Помилуй, Господи!» - он просипел,
Перстами крест пытаясь нанести.

«Спасибо, Господи, за всё!» - старик
Привычно произнёс, потом поклон,
Воззрившись на едва заметный лик,
Отвесил молча в сторону икон.

О сыне мысли грели изнутри,
Но он боялся сына огорчить
Недомоганием, как не хитри.
К тому же, нечем сына угостить.

Попил чайку, оделся, в кошелёк
Неспешно заглянул, махнул рукой...
«Не беспокойся обо мне, сынок.
Нормально всё! Всё хорошо, родной!» -

Шептал чуть слышно, собираясь в путь
И сумку на колёсах прихватив,
Себе шепнул: «Лекарства не забудь»
И что-то спел под старенький мотив.

Давно исчез ближайший магазин,
Зато помпезный, на чужой манер,
Есть суперрынок с множеством витрин,
Где лишним кажется пенсионер.

Петрович сумку за собой катил
И в мыслях повторял: «Помилуй, Бог,
Чтоб приступ снова вдруг не прихватил
И не свалиться без сознанья с ног.

Подумают прохожие, что пьян,
Брезгливо посмотрев, пройдут опять,
А мне позор страшнее всяких ран.
О Боже, помоги не сплоховать!»

Вот и Пятерочка! Набрал старик
В тележечку доступную еду,
А перед кассой вдруг почти что в крик
Излил старик нежданную беду.

Забыл в прихожей дома кошелёк!
Какой позор! Старик слегка завыл...
Ведь людям в очереди невдомёк,
Что деньги есть, он просто их забыл...

Молчала очередь, кассир молчал,
Старик уже не мог соображать.
Вдруг сзади женский голос зазвучал:
«Не стоит, дедушка, переживать.

Я заплачу. Всё это ерунда.»
Все обернулись в сторону её.
Была спасительница молода
И о её достатке говорило всё.

«Спасибо, дочка! Я уж как-то сам...» -
Старик, смутившись, робко бормотал
И по его морщинистым щекам
Пот со слезами медленно стекал.

Но в разговор вмешался баритон.
То был на вид солидный бизнесмен,
Который, деловой не снизив тон,
Свои услуги предложил взамен.

«Не спорь, отец! - сказал он, - я плачу!
Потом загрузим всё в багажник мой
И я тебя в два счёта докачу
Туда, куда прикажешь, дорогой».

Старик качал смущенно головой
И не имел на этот случай слов,
А после сказанного «дорогой»
На всё, что предложили, был готов.

Солидный бизнесмен, как обещал,
Всё оплатил, Петровича подвёз,
О чём-то по пути ему вещал,
Потом пакеты на этаж поднёс.

По лестнице Петрович сзади шёл,
Не отставая из последних сил.
Хоть слов спасителю и не нашёл,
Украдкою его перекрестил.

А на прощанье тот сумел сказать
Простые, но душевные слова:
«В последний раз меня крестила мать
Давным-давно, когда была жива...»

Придя домой, Петрович занемог,
По стенке на пол незаметно сполз,
Шептал: «Благодарю тебя, мой Бог!»,
Не замечая благодатных слёз.

Шептал жене: «Любимая, прости!
Там обо мне старайся не тужить.
Хочу ещё хотя б на полпути
Для сына нашего чуть-чуть пожить...»

19.12.2020