Письма

Словно вещи в шкафу разбираю былое;
вот конверт... дата чёткая, адрес и след
тех мгновений, что снова царапают болью
тем, что я не вложила в почтовый ответ.
А в отцовском письме выцветают чернила,
а в моём, прилетевшем когда-то к нему,
понимал он, что я ничего не просила,
что к лицу деревенское я не прижму.
Понимал и прощал. Отличая без брани
мишуру, шелестевшую в яркой фольге;
пас овец и волков отгонял от отары
и ходил по знакомой мне с детства земле.   
Исчезает из памяти смута поступков,
только вижу я в толще мелькающих лет, –
всех дворцов мне сегодня милее халупка,
на окошке которой засохший букет.
Из отцовской степи, что парила, согревшись,
в днях весенних, тогда мне напомнивших «гжель»,
до сих пор я на тополе вижу скворечник,
крепко сбитый отцом, почерневший уже.
Помню в письмах отцовских поклоны, приветы,
обязательный ряд добрых слов о родне:
как в гранёном стаканчике горкой монеты, –
голос века ушедшего в их серебре.
Дети выросли. Внуки играют в игрушки
и причудливость форм принимают всегда,
только внучка всем куклам рисует веснушки,
будто видит себя там, где выросла я.
декабрь 2020.