Хождения

Яков Есепкин

• Из книги

«Архаика»

Хождения

Четвертая глава

Шумишь о чем, летейская волна,
Поешь ли, плачешь, Сузские ворота
С печалью вспоминаешь, холодна
Печаль твоя, холодного и счета

Достойна слава, мир ей и хвала,
Блуждающие звезды вдохновенья
Сияют над юдолью, тяжела
Сиянность их, сколь нет и дуновенья

Теперь во тьме небесной ветерка,
Зачем тревожить времени тенета,
Есть вечность иль покой, лети, строка,
Синоним безнадежности поэта

Горение ночное, ах, обман,
Обман лишь есть, а истине служенье
Не более, чем призрачный туман,
Умов нестойких вечное броженье

Смешит и хор небесный, и толпы
Колпачников на ярусниках ада,
Смотри, печаль моя, горят столпы
Одне во мглах, еще мирского сада

Жасмин мы не избыли, нам и сны
Кошмарные лишь снятся, и чаруют
Нас демоны, сладкая песнь волны
Звучит в ушах, бессмертие даруют

Альфийские ли вершники, пустых
Теней эдемских темные миражи,
А в деле нет подвижников святых,
И вот летят всемимо экипажи,

Квадриги неб, каретницы богов,
Глорийные пустые колесницы,
Нельзя гореть, не минув четвергов,
Еще упоевают слух синицы,

Ложь иль обман и это, не смотри
На небы и на землю, туне виды
Сии певцов манили, спят цари
И видят ночь, больные аониды

Печалью завлекают нас туда,
Где волны по две мчат, бегут, вонзаясь
В гранит Невы ль, горит, горит Звезда,
Мы с ней летим, колпачники, лобзаясь

И плача, нам вверяют сны веков,
Над крышей мира черм аляповатых
Влекут в погибель Фриды без платков
Младенцев душат – прочь от бесноватых.

Давно в сумраке призрачном и лес
Всенощный Циминийский, и чертоги,
Манили нас какими, легок вес
Земных иллюзий, суе, боги, боги,

Искать следы гармонии мирской,
О славе грезить, ложно уповая
На некое кровительство, покой
Мы честно заслужили, моровая

Нас язва не брала, но кончен путь
Героев, удостоившихся адской
Холодной мести, символы и суть
Растаяли во мраке леса, ****ской

Мистерии возвышенный финал,
Благим уготованный черемами,
Уже далече, всякий столпник знал
Покой и свет, а ныне теремами

Иными очарован, сколь покой
Один сейчас предписан и по смерти
Мы свет уже не видели, такой
Пусть будет жизнь иная, опер черти

Барочных сокрушат ли потолки,
Мы это не узнаем, но горели
В миру мы очевидно, бредники
Лихие миновали, акварели

Свое на нет свели и течной мгле
Оставили, Гамлет, земле -- земное,
Сейчас еще копаются в угле
Искатели архивов, основное

Занятье их – надежды сокрушать
И юношей вести к пустому, целей
Достойных мало, истинно решать
Не может всяк живущий, азазелей

Колпаки и хламиды высоки,
А прочее сокрыто мглою, Лета
Несет корветы наши и в куски
Разбившиеся грезы, фиолета

Мы ране и не видели, от стен
Мраморных присно веяло армою
Чудесной, а итог земных картен
Всегда печален был, какой чумою

Упоевали этих палачей,
Сугатностью равенствующих аду,
Они вершили судьбы, мелочей
Одесным не прощают, яду, яду,

Смеясь, и подают хоть на пирах,
Не стоит вспоминать мирские требы,
Мы нынее во ангельских мирах,
Гостим легко, ночуем ли у Гебы,

Казалось бы, давно избыть пора
Хождения, оставить упованья
На промысел небесный, мишура
Вся эта речь, лишенная вниманья

Толпы, беги, летейская волна,
Неси в иные дали силуэты
Отравленных звездами, времена,
Реку опять, иные, днесь поэты

Забыли слово горнее и неб
Высокую порфирность, смысла мало
Дано им априори, виждь, Эреб,
Сколь все они смешны, им славы жало

И вовсе рты закрыло, немость их
Печальнее иного, но внушает
Пустое снова глория, мирских
Они достойны замков, искушает

Всегда пустым небесность, низких сфер
Капканы есть ко небам дополненье,
Где истина и слава, Агасфер
Ответит вопрошавшим, но гоненье

Свое имеет прочие, среда
Мирская златоустов не приемлет,
Кто истинно мог речь, беги, сюда
Нет входа говорящим, небо внемлет

Пророкам и не может вынесть сех
Молчащих тяжело речеголосцев,
Звездами их чарует о власех,
А после убивает, знаменосцев

Порфирных всех позвездно извели
Еще до нашей эры, спи, Геката,
Мы кровь свою засим и пролили,
Чтоб видеть мглу эдемского заката,

Урочно ль угол зрения смещен,
А видима одна лишь крыша мира
Иллюзий, Вертер плачущий смешон,
Гремят пиры и несть иного пира,

Какой нам был явлен, во очесах
Горит, горит истленный сад, юдоли
Жасмины мы всезрим, на небесах
Подобных нет цветов, молчи, глаголи,

Нет счастия и там, нет ничего
Страшнее вечных странствий и хождений,
И сумрак леса дарит волшебство
Скитающимся пленникам видений.