Перчатка фаворитки. гл. 8

8

Придворный костюм, как просто обычный,
Свободе движений ей в танцах мешал,
И Анна признала его неприличным,
Так Павел изъять их все ей обещал.

Сему повелению очень все рады,
И, не исключая великих княгинь,
Удобней и краше все сшили наряды,
Законным свободным в одежде стал стиль.

Оно огорчило лишь императрицу,
К одежде в ней строгий ютился подход,
Но к радости всех ей пришлось подчиниться,
За этот, в угоду любимой, исход.

Желанья и даже бывало капризы,
Он ей потакал и во многом прощал,
Обидные часто рождались репризы,
Супругу, детей кто-то всё ж обижал.

Вчера, добивавши(е)ся их благосклонность,
Теперь – равнодушие им лишь даря,
Двуличье людей – суть нахальная данность,
Всех тех, кто служил в окруженье царя.

«Уж всё при дворе изменило свой отклик,
Теперь декорацией стала семья,
Престиж фаворитки затмил её облик,
Все взоры министров – на Анну – не зря».

Обычно тянулись они к фаворитам,
Иметь у них чтобы какой-то успех,
Пришлось изощряться им в низости сытой,
Порой на себя принимающих грех.

Она же меняла в общение дело,
Она стала но;вым для них божеством,
И к культу примешивать начали смело
Своё восхищенье красой и умом.

И с долей какого-то их волокитства,
И вызвать в ней гордость, что только она
Смогла возбудить собой в нём любопытство,
Затмила для Павла понятье жена.

Им надо признать, в этом все преуспели,
Поскольку у Павла большая семья,
То всем угождать, все шаги надоели,
Лишь все для неё берегли своё я.

Обычно о Павле бытуют все мнения,
Как чуждом любезных всех качеств царе,
Суров он и мрачен в момент раздражения,
В нормальной же жизни – приветлив в судьбе.

В основе характера – великодушие,
Его благородство во многом видно;,
Угоден ли кто, на того он обрушит
Подарки, чины и своё торжество.

Всё это сказалось в истории с Анной,
Сумел воздержать свою первую страсть,
Хотя для любви она была и звана,
Но не применил к ней монаршую власть.

Он вёл себя с нею, как истинный рыцарь,
Он ей поклонялся, как царь, божеству,
Он страсть облачил словно в вежливый панцырь
И тем укротил свой успех к торжеству.

Общение с Анной, как высшей наградой,
Считал для себя он в московских краях,
Сбылись их желания, оба так рады,
Добыли всё счастье своё, как в боях.

Свидания с Анной для Павла – особый,
Почти как мистический весь ритуал,
Своей императорской, светлой особой
Все мысли и чувства в него погружал.

Его романтический образ любимой
Особый ритм жизни ему приписал,
И имя её, как девиз – озаримо,
Средь прочих имён оно не;победимо.
Как будто с рожденья его он впитал.

Почти каждый день был желанным он гостем
В тот дом на Дворцовой – он стал, как вторым,
Где приступам злости «ломал он все кости»,
Где он становился совсем, как другим.

Где взгляд платонических чувств восхищенья,
Дарил ему словно для жизни заряд,
Он в нём судьбоносное принял решенье,
По имени Анна – принять этот «яд».