В реанимационной

Мне чудится линия прямая
сквозь глаз прищура от окна,
на мониторе для кого-то голубая,
а для меня зелёная такая,
два робких всплеска, вновь сплошная,
снова ломаная ступеньками кривая,
век воли не видать, ну точно жизнь моя.

Вдох - скачок зигзагом резко вверх,
выдох - и камнем книзу без помех.
По телеку показывали, мол,
в госпиталях капстран лишь так бывает.
Лежу, как будто бы живой в натяжку,
курнуть бы беломорчику одну затяжку,
не тут то было - медсестр конвой
склонился над распятием врастяжку.
Рука в клещах, не у запястья,
рукав давления выше локтя даёт стяжку,
басом рычание, – не дёргайся, родной.
Я ей моргнул чуть приоткрытым глазом:
– Прорвёмся милая, шевельнув губой.
Попробовал махнуть другой рукой,
ан нет, пришпилена та - другая,
под капельницей лежу ни в зуб ногой.
На голове сооружение - дуга большая,
электроэнцефалограф, я не  матерюсь,
тот, что для мозгов,- чем хош клянусь,
аппарат мудрёный, не простой.
Скажу вам по секрету,
чтоб ни гугу и никому:
там жизнь моя, как на ладони,
мигает датчиками, согнувшись в дугу,
не пожелаю такого даже и врагу.
В носу две трубки, ой, щекотно,
поковыряться хочется ногтём.
Щас чихну, подумалось мне громко,
да не достать, рукам не вольно,
а, может, попробовать ногой?
Но на ногах повисли гири,
по пуду каждая, клянусь женой.
Растопыренные ноги врозь пошире,
каждая норовит быть сама собой,
под самым-самым потолком.
Мысль щёлкнула в мозгу –
а если аппарат заклинил!
Где я? На космодроме, ой!
Хуже того - уже в полёте, боже мой!
Мысль подсказала, мол, ещё живой.
В палате реанимационного покоя,
после очередного традиционного запоя,
попал в аварию, убей не помню:
когда и с кем, и как был за рулём.
Тело печёт, как после побоев,
не удивишь сестёр одним рублём.
Лежу, как мерин перед убоем,
апохмелиться хоть бы ликёром,
под колокольный в ушах звон.
Спирта кругом, по запаху определяю,
как в супермаркете, реки алкоголя,
догадками страдаю, мыслями петляю;
на халяву плесните капельку кагора,
пошевелил на всякий случай стопой.
На радости сладостных видений захотелось –
станцевать с хирургом вальс Бостон,
в палате я такой один больной,
по их мнению - уж там... одной ногой.
Но вместо собственного голоса родного,
к сожалению, раздался всего лишь тихий стон.

Алексей Иванов
2020 г.