Холинолитическое

...А в нашей палате всех странных
хватали за шкварник,
незаросшие швы надрывали
откровениями,
                нейролептиками,
                покаяниями,
тащили к умывальнику
и делали из них тихих, и пасмурных,
и совсем не дождливых,
слишком тихих,
чтобы не бояться грозы
и просачиваться сквозь шум,
не становясь жидкими;
слишком тонких,
чтобы ломаться, а не гнуться
от выворачивающих наизнанку
все потайные кармашки души
ветра стуков
в акварелистые окна,
отражённые в фольговых зеркалах.

...И каждый был со своим царём в голове,
спящим на горошине
чудовищем,
которое обязательно проснётся,
как только ты уснёшь.
Через зарешёченное
в наголо выметенном дворе,
особенно – в сезон воображаемых дождей,
по выходным
можно было увидеть пластилиновых человечков,
а если очень крепко сжать зубы, глаза и кулаки,
то даже мама иногда появлялась...
Перепелёнутым и босым –
к окну,
теребя в предвкушении свою
младенческую седину,
и всегда казалось – летишь,
а оказывалось – ползёшь.
Неизменно тоскливая, каменная и промокшая мама,
а вокруг неё:
воротники,
               каблуки,
                платки,
но это всё не она...

<...Сколько лет подряд можно смотреть один и тот же страшный сон,
Не теряя понимания, что это сон, а ты его фанатичный зритель?>
– Переключи канал, у тебя безлимитное кабельное – и ты спасён.
– Я этот хочу досмотреть. Я сплю. И вы со мною спите.