90. Тетради - отклики

     "Пещера. Освещенные предметы непрозрачны.
Приучившись разглядывать их, можно когда-нибудь направить взгляд и на чистый источник света.
Ум упражняется в послушании, сталкиваясь с недоступным разумению".

      С. Вейль. Тетради.


     Пещера - древний символ трансформации и переосуществления.
Где-то в скрытой от глаз людских пещере дремлют боги и просветлённые нашей Земли, чтобы когда настанет час погибели цивилизации - спасти человечество, дав ему новое начало жизни. Такое сказание устойчиво сохраняется в памяти людей.
    Пещера это тот свод и окоём, в котором возможен бессмертный кокон.
   В самом общем виде, это нечто внутреннее, всё содержащее.
   Пещера - это пропасть внутрь.
В пещере всё моё плещется, сохраняется, длится. Это такая пустота моей чаши, которую я наполняю самостоятельно.
   Именно пещера помогла сохранить древние рисунки прекрасной глубины возрастом в 30 тыс. лет до нашей эры (пещера Шове) и помогла потрясти нас и наши рассудочные убеждения до основания.
   И увидели мы воочию, как нелепы были наши предположения о том, что древнее искусство начиналось с самых примитивных форм, и были вынуждены признать перед лицом поверженной рациональности, что так рисует наш Пикассо - как рисовали эти древние.

   Возбуждённые и перевозбуждённые властью лидеры нашей планеты, одновременно такие же властные, как ссыкливые и убогие, строят бункеры под землёй на случай ядерной войны или мирового климатического сдвига, они пытаются найти для себя пещеру. Пытаются - и не могут.


     "В пассаже о Пещере зрение — это способность к любви, распознавание целей. Зрение не может видеть неосвещенные предметы. Мы можем любить что-либо только в Боге — или, скорее, посредством божественной любви.
Люди в Пещере постоянно идут по направлению к чему-то.
Созерцать отношения, из которых исключены сила и выгода, — это и есть выполнять круговое движение внутри мозга, которое никуда не ведет.
Понимать отношения — значит понимать пределы, то неизменяемое, что господствует над изменяемым, послушание.
Неизменяемое и изменение, вращательное движение вокруг центра. Изменяемое, повинующееся неизменяемому, никуда не движется".

      С. Вейль. Тетради.


     У Платона тоже есть миф о пещере, в которой люди сидят, но не хотят перевоплощаться. Они удовлетворяются миражами пещеры - бликами, тенями, смутными образами. Значит, в пещере, будучи неподготовленным, можно остаться навсегда и стать "пещерным человеком". Смысл пещеры в том, чтобы однажды выйти наружу. Но если известно, что наружу выйти не удастся, то какой в ней смысл? Тогда в ней единственный смысл - быть нескончаемой иллюзией внешнего мира.
     Пещера - это узел, где возможно многое - столь многое, что возможен и неповторимо правдоподобный обман.
    Миф Платона о пещере это миф о пещере - обмане.
  Но миф Платона о пещере хорошо известен, однако некоторая группа специалистов утверждает, что существовал и Аристотелевский миф о пещере, который, точнее, был ответной реакцией на платоновский миф, и который не сохранился доподлинно, но присутствует в текстах Цицерона. Так вот в аристотелевском варианте интересней всего то, что люди в нём больше не прикованы к своим миражам, а живут в комфортабельных и хорошо обустроенных жилищах, но только под землёй, и просто никогда неба не видели, хотя слышали о нём в каких-то преданиях. И когда земля сотрясается и их подземное жилище рушится и они выходят на свет и видят красоту мира, то сразу же говорят, что попали к богам.
    Сравнивая эти два вида творчества, мы видим, что аристотелевское сказание гораздо более рациональное и к символу пещеры, как таковому вообще никакого отношения не имеет. Так могли люди жить и где-нибудь ещё и считать, что живут хорошо, пока не столкнулись бы с тем, что их бы безмерно впечатлило. Пожалуй, исторически такое сказание уже произошло в жизни человека - когда аборигены различных островов и континентов встречали внезапно появившегося перед ними белого человека, они тотчас же называли его - богом. Поэтому пещера тут ни при чём, а при чём - только ум Аристотеля (совершенно не бытийный, но рефлексивный и крайне наблюдательный).
    Зато у Платона при всех индивидуально изменённых смыслах символ пещеры всё же работает. Это то место, где можно родиться и откуда можно освободиться, или нельзя, оставшись навсегда рабом пещеры. Никакие внешние землетрясения-освобождения тут невозможны, потому что слепые не будут видеть даже если их освободить. Мы убеждаемся, что Платон глубже ухватывает проблему и разворачивает её бытийно-символически.
    У Гомера пещера одновременно и дом( убежище) и тюрьма, так пещера циклопа для него самого - дом, а для попавшего в неё Одиссея тюрьма. Платон тут следует по стопам Гомера. Пещера циклопа это место, откуда нужно поскорее убежать, однако когда Одиссей расправился с циклопом и скрывался от разгневанного на него Посейдона, он прожил 7 лет на уединённом острове с нимфой - там пещера Калипсо стала для него пещерой любви и убежищем.
    Поэтому символика пещеры дуальна, она как отчий дом может взращивать и напитывать силами, а может угнетать и подавлять.


    "Выйти из Пещеры — значит научиться не искать целесообразности в будущем.

Настоящее не допускает целесообразности. Будущее тоже, ибо оно — лишь то, что станет настоящим. Но мы этого не знаем. Сопротивление настоящего очевидно. Если мы переносим в настоящее точку того желания, которое в нас соответствует целесообразности, она (целесообразность) прорывается насквозь, в самую вечность.
Вот в чем польза утраты надежд, которая отвращает от будущего".

      С. Вейль. Тетради.


     Если бы у меня спросили "чего я хочу достичь?", я бы ответила, что я хочу наконец-то достичь того, что у меня есть.


     "Использование разума делает вещи прозрачными для ума. Но прозрачное нельзя видеть. Сквозь прозрачное мы видим непрозрачное, то непрозрачное, которое было скрыто, когда прозрачное не было прозрачным. Нам видна или пыль на стекле, или пейзаж за стеклом, но не стекло. Если протрем стекло, это лишь позволит нам лучше рассмотреть пейзаж. Разум должен выполнять свою доказательную функцию, только пока не столкнется с подлинными тайнами, с подлинно недоказуемым, с тем, что и есть реальность. То, что не понято, скрывает то, что недоступно пониманию, и по этой причине должно быть устранено".

       С. Вейль. Тетради.


     Умом называют всё - и собственное мнение, заимствованное из коллективного бессознательного представления, и обыденный здравый смысл (рассудок), почерпнутый непосредственно из жизненной практики, и доказательный метод (научный, рациональный), и интеллект в целом как культуру вообще, и мышление как таковое (рефлексию), и наконец - понимание, как самое глубокое знание человека.
С таким набором, ведя речь об уме, мы никогда не знаем о каком уме мы ведём речь.
     Обыденный человек умом, как правило, называет две первые составляющие - собственное мнение и здравый смысл, предполагая также, что существует ещё и научное знание, неведомое ему (он в нём не участвует, а лишь потребляет его продукты, следовательно не знает). Отстаивать ум на такой базе даже не хочется.
Философия начинает с того, что "перепрыгивает" мнение и здравый смысл, а к научному знанию относится крайне осторожно.
     Философия располагает себя в некотором ином промежутке, отличающемся от обычной позиции: она дружит с интеллектом (культурой), использует рефлексию и пытается пробиться к пониманию.
     Любовь к мудрости означает стремление стать мудрецом, который понимает мир. Правда, философия не раз и не два сбивалась с этого пути и гораздо уверенней себя чувствовала в культуре и мышлении, чем в понимании, однако никогда полностью не забывала своё "сердце".
     Понять - значит зрить воочию тайну. Именно о ней говорит Симона - как к ней пробиться? Сделать предмет прозрачным, чтобы увидеть что в нём есть непрозрачного. Перестать видеть стекло, а увидеть за ним пейзаж. Перестать "изучать" зеркало, а наконец-то в нём отразится.
     Экранирование человеком самого себя не позволяет этого сделать.
Философ - тот, кто устраняет это экранирование, философ - тот, кто смог ликвидировать свой экран и помогает устранять остальные экраны людям.
Собственно тайна всегда остаётся за завесой, какой угодно малой, но можно приблизиться к ней и увидеть как колышется занавеска.
     Платон, например, ощущал дыхание тайны, это чувствуется в его текстах, а вот Аристотель был научен до мозга костей - предельная рефлексия и предельная рациональность создали из Аристотелевской системы очень странную философию - слегка "не в своём уме", где это выражение должно пониматься буквально - не в СВОЁМ уме.
     Но что значит "понимать?". Понимать это значит "быть бытием", потому что только бытие "понимает". Не голова, не мозжечок, не сознание, не тело - даже не тело (которое понимает в разы больше, чем голова), а всё бытие в его целокупности через твоё "есть" понимает само себя.
     Несмотря на видимую простоту этой фразы - это самое сложное из всего, что только знает человек - понимать бытием, потому что это - самое простое, и это то, что происходит с нами каждый день - мы понимаем бытием, но мы не замечаем этого или искажаем это понимание.
     В общем вопрос стоит так - как прийти или перейти от самого сложного к самому простому?