Иван Грозный в Хутыни

Ехал великий князь на богомолье в Хутынь,
Сопровождала его толпа бояр и дружина латников,
Признаками величия обставлено шествие государя.
Встречали в монастыре его игумен с братией,
Вылез он из саней и прямо к церкви направился.
На ступенях паперти заметил сидящую девушку,
Показалось знакомой лицо, окликнул ее,
Поднялась со ступеней та, поглядела на князя,
«Нет лица у тебя», грустно сказала,
«Нечем будет тебе Христа целовать…»
Прошла по лицу государя тень суеверного страха,
Успокаивал государя старец-игумен,
«Отжени от себя сомнение, господине княже».
Облобызал иконы местные государь
И направился к гробу чудотворца Варлаама,
Поклонился ему до самой земли,
А самому слышался голос девицы: «Нет лица у тебя…»
Задал вопрос он Нафанаилу-игумену,
Почему не откроют они чудотворной раки?
Почему не прикладываются к мощам святого?
Руками в ответ древний старец разводит,
Не дерзают они, нет такого обычая,
Не являлся им чудотворец Варлаам
И знака какого-либо тоже не подал.
Рассердил ответ такой великого князя,
Ведь имеет он усердие мощи святого облобызать!
Если вынет он из-под спуда мощи Варлаама-угодника
И почтит их, как мощи других святителей,
Союзником станет тот и сломит «рог» Новгорода!
Отдает государь тот час же монастырским приказ,
Велит при себе открывать мощи святого угодника.
Застучали ломы, отразилось эхо в куполе храма,
Брызгали искрами гранитные плиты помоста,
Игумен и братия крестились при каждом ударе,
У образов чуть теплились свечи,
Казались все лица мертвенно-бледными.
В церкви темнело, стало вдруг князю страшно,
Какими-то призраками казались ему чернецы,
Может, не время еще выйти из-под спуда святителю?
Вдруг поразит он дерзкого гневом своим?
Показалось ему, с укоризной лик Спасителя смотрит,
Словно хочет спросить: «Ты зачем это делаешь?»
И раскатисто каркнул у окна черный ворон.
От раскрытых дверей какая-то тень к могиле идет,
Может это святитель пришел на их деянье взглянуть?
Тихий голос раздался: «Нет лица у тебя…»
А из ямы, словно дым, поднимается пыль,
Кажется князю, из могилы вылетает огонь,
А ворон каркает снова над ними зловеще.
Слышится князю, кричит он: «Варлаам! Варлаам!»
Затрепетал от страха великий князь,
Впервые в жизни неодолимый ужас объял,
«Не копайте, бросьте! Варлаам, прости мя грешного!»
И бросился прочь из церкви великий князь.
Княжеский жезл о гранитные плиты стучал,
От ударов искры снопами летели в ночи,
А князю казалось, гонится пламя за ним по пятам
И ворон ужасный каркает вслед: «Варлаам!»
Сел торопливо в сани великий князь,
«Домой!», хрипло возницу он торопил,
Быстро двинулся княжеский поезд назад,
А вслед доносилось карканье страшного ворона.