Я снова запустил свои часы

Мне кажется, часы стояли вечность,
И я на эту вечность постарел.
И белый иней ещё гуще сел,
На волосы, явив свою беспечность.

И белым стал я, словно дед Мороз.
Ему то что, лежит себе, не тает,
Не то, что снег, что в воздухе летает
Меж хризантем и средь бутонов роз.

Смотрю на небо. Где-то там есть рай…
Но рай закрыт от взгляда облаками…
Шуршит листва чуть слышно под ногами.
Я слышу в шорохе: «Прощай!.. Не забывай!»

Нет, не забуду! – мысленно шепчу, -
Мы все тебя, брат, будем помнить долго.
Ещё три дня до встречи твоей с Богом.
Быть может в степь? Пойдём со мной, прошу!

Смотри, и степь как будто поседела,
Трава седая, словно ковыли…
Ты вспоминай про эту степь, вдали…
Запоминай, пока душа не улетела…

«Смотри, грибок! А ведь земля сухая.
Это тебе, подарок от степи, -
Шуршали травы, - ты, душа, лети,
Тебе открыта вся Земля без края!

Те девять дней, что отпускает Бог,
Ты можешь быть везде, где только хочешь!
Душе ведь всё равно, что день, что ночи,
Пред ней открыты тысячи дорог.

А вот потом, потом, как Бог решит!
Но быть душе твоей, в раю, конечно.
Там всё иначе, там нирвана вечно.
И там уже никто не согрешит».

Я тоже слышал этот шёпот трав.
Шёл и кивал, безмолвно соглашаясь.
Душа, коснулась ветром, попрощалась
И улетела, боль мою забрав.

Я понял это, воздуха вдохнув.
Моя душа, как будто бы проснулась.
Без ноши – боли, выпрямил сутулость:
«Жизнь, к сожаленью, Бог даёт одну!»