Беливо - ввысь

БЕЛИВО - ВВЫСЬ

- из бесед калик перехожих


- Уж сколько дней здесь бродим: где же храмы?
В Беливо, говорят, был монастырь,
Откуда пенье чуткое, да звоны,
Да правильно сложение перстов,
Откуда рукописное преданье,
Печатных книг непорченых извод,
Да строгое хранение уставов –
Куда всё делось? Можешь разъяснить?

- Эх, горе нам. Цветенье духа Гуслиц
С Белив пошло, но в вечность унесло
Тот Златоструй, то знаменное пенье…
Царь Николай жандармов понагнал,
(Безжалостное Каиново племя!) –
Они-то и порушили сам скит,
Его колодцы святы, древни срубы,
И книжные собрания сожгли.
Вот оттого и пусто так в России:
Златой источник подлинной Руси,
От «никонов» оболганный, истоптан.
Что нам осталось? Слёзно горько петь,
Разглаживая листики берёзы –
Быть может, в них тот сохранился свет,
Что здесь лампадно грел народу душу…

- А чем так славны были имена
Создателей, поднявших средь болота
Обитель, книжность, тонкое письмо?
Да им зачем же было в грязь такую
Забиться, словно мыши от котов?

- Ах, кабы ведать нам, какое было время!
Леонтий инок был, так он прошёл пешком
Через Царьград в Святую Палестину,
О том своё «Хождение» писал.
За что был прозван, знамо – Цареградец.
Не всякому Софию увидать,
Не каждому Голгофе поклониться…
А с ним был брат, Иосифом как звать.
Вошли они к нам в святцы – оба, рядом.
Мы их Беливскими церковно пропоём,
Мы свечи им с поклоном возжигаем.
Так вот, представь себе: от солнечных щедрот
Пройти из Палестины к нам в болота!
То чащи хвойные, то мокрые леса,
Одна, глядь, «радость» – царство комарино,
Гнездилище для ядовитых змей,
А чуть подале: гулкое Шувое,
Где шум скрипучих веток, вой волков.
Да чем кормиться тут? С болота брали руды,
Да топоры ковали – знак Белив.

- Ну что ж теперь? Нехоженой тропою
Никто пройти не сможет, как и встарь?
Болотных грив не знают старожилы,
Как их деды ко инокам в секрет
Несли для плоти пищу, пропитанье,
А возвращались с книгой и с хвалой?

- Куда ж теперь ходить, коль иноков не стало?
Один убит, другой бежал в Сибирь,
Иного разыскать не можем. Царь Никола
Здесь разгромил свят подмосковный Рай.
Потом и красные пришли: всю землю вспучив,
Вмиг осушили топкие места.
Так техника в двадцатый век сменила
Болотных топей скрытность навсегда.

- И ходим мы с тобой: лишь тряпочки цветные
Как хвостики лисичек, здесь горят
Вокруг оград вновь найденных могилок,
Крестов да голубцов, что ставят на помин.

- Но видишь ли лучи: пробились в толщах сосен,
Растут и ширятся, вразмах таким крылом?
А это ведь предвестье Серафимов –
Они здесь сторожат, враз сгрудились и ждут.
Ждут наше поколенье – что им скажет,
Как обойдёт святыню в Беливом?
Здесь Крестный ход проходит ежегодно,
Знай, кир Корнилий впереди несёт
Надежду на невидимое ныне
Из Гуслиц возрождение Руси.

- Ты не боишься слова предсказанья?
Дерзанье в том, а есть ли тропки в топь…

- Дерзанье – да. Сомненья – от неверья.
Дерзай, молись, трудись. Поверь мне:
В Преполовение святые поднялись
С болот Белива сверх пределов - ввысь.


15 декабря 2020 года

ПОЯСНЕНИЯ:
 
Спрятанные в болотах близ Беливо скиты, основанные святыми Леонтием Цареградцем и Иосифом Беливскими, были очагом Гуслицкого оазиса Древлего Православия, его уставов, иконописания, пения и украшения рукописных книг.
 
Леонтий известен, как паломник и автор «Хождения в Святую землю». Мужики в Беливе, помогавшие инокам, промышляли добычей болотных руд и изготовлением из них топоров.

Указом Николая Первого жандармы уничтожили скиты и разогнали иноков, часть отправлена в тюрьмы.

В советское время были проведены работы по мелиорации, резко изменившие природу этих мест. Ныне в лесу крестами и оградами восстанавливаются (по памяти старожилов) места захоронений, келий и прудов разрушенных скитов.

Митрополит Корнилий с 2012 года проводит ежегодные Крестные ходы в места утраченных Беливских скитов на праздник Преполовения Пятьдесятницы, с пением Пасхального канона.