И вокруг меня много Подборка стихов 12136

СЕРГЕЙ  НОСОВ

И ВОКРУГ МЕНЯ МНОГО
ПОДБОРКА СТИХОВ 12136


   .   .   .
И вокруг меня много
желанных событий
но ведь есть
нежеланные тоже
и вот мне до сих пор
не понять
по какому закону
события эти кружатся
как осенние листья
вокруг


то ли просто
случайность
направит их вольно
туда и сюда
невзначай
то ли кто-нибудь
строит судьбу для меня
по своим представлениям
то ли сам я во всем
и в плохом и в хорошем
всегда виноват.



   .   .   .
И что такое мир
никто не знает
в нем нет начала
как и нет конца
есть протяженность
вечная
пространства
которая уводит
в никуда


и вот пока
мы в мире существуем
он тоже
существует вокруг нас
мы исчезаем -
нет для нас и мира
ведь мы тогда
его уже не чувствуем
не можем
ни увидеть ни понять.


   .   .   .
Нам кажется
что те кто раньше
жили
они как будто
все же где-то есть
о них мы
пишем книги
с удовольствием
и иногда
читаем с наслаждением
какие письма
все они писали
о чем любили
всласть поговорить


нам чудится
что они где-то рядом
за тонкой дверью
или за стеклом
и то что их
на свете уже нет
нам не представить
просто
в самом деле
и как с живыми
с ними мы беседуем
и нам их
очень нравится
любить.


   .   .   .
Все что есть -
так знакомо
и очень естественно
что нельзя
удивиться тому
что увидишь
под платьем у девушки
или под снегом
в лесу
что на небе
ты можешь
всегда различить
одинокие звезды
ночами
и под кофточкой
чувствуешь
чью-то
упругую грудь
это жизнь…
и она ведь
естественна очень
и ты знаешь -
не странна ничуть.


   .   .   .
Иногда хорошо
если времени нет
не стареешь совсем
и не видишь
что годы уходят
и живешь как и жил
каждый месяц и год
и ни с кем никогда
не прощался


но с другой стороны
дни на крыльях
тебе не несут
исполнения
давних желаний
а летят они мимо
как вольные птицы
и уже
не вернутся назад.



   .   .   .
События идут пешком
как люди
в ненастную погоду
к тебе в дом
стучатся в дверь
а ты их
не пускаешь
дверь на засовах
и больших замках
и в комнате твоей
нет никого
и ничего совсем
не происходит
зато тепло
уютно и красиво
и на полу
никто не наследил


и пусть стоят
события за дверью
ты в свою жизнь
не пустишь никого
в свою уютную
натопленную комнату
где без событий
очень много счастья
и где тебе
все время хорошо.



   .   .   .
Мир ждет снега
его обещают синоптики
а пока снега нет
он как голый
замерзший
глухой ко всему
что вокруг человек
неподвижно лежит
во дворе
и уже ни о чем
не мечтает
и не скажет ни слова
даже если об этом
его очень долго
просить.


   .   .   .
Никто мне не мешает
жить на свете
и днем и ночью
в двери не стучится
не отнимает
солнце и луну
не прячет лето
где-то под кроватью
не запрещает
жаркую любовь
и не украл
судьбу мою когда-то
чтобы под именем моим
всю жизнь прожить
а мне вернуть
лишь старость
на закате
когда все кончилось
и не успев начаться
и души улетают
в небеса.



   .   .   .
Давай теперь
я буду
на твоей ладони
как ты была
когда-то на моей
бери меня
с красивого цветка
и поднимай легко
над головою
и пусть я в небо
голубое улечу
как ты когда-то
тоже улетала
когда тебя
ласкал я
очень нежно
как мы ласкаем
тех кого мы любим
в волшебный  миг
когда так бьется
сердце
как в  окна бьется
летний ураган.



   .   .   .
И в мире есть
свечение любви
и на него конечно
отзовутся
луна и звезды
мотыльки ночные
и те кто дышит
часто в темноте
но кто они
не знаем и мы сами
хотя их сладко
иногда коснуться
и ощутить
биение восторга
как будто ты
в дом счастья
проникаешь
в его щемящую
живую глубину
и превращаешься
в движенье почему-то
и сам так дышишь
глубоко и часто
и кажется
что смотрят на тебя
все облака
с огромной высоты
и потихоньку
иногда вздыхают.



   .   .   .
Есть те
кто грубым и родился
не стал потом
а вот таким родился
неимоверно грубым
и простым
как бочка
из под съеденной
селедки
как кирзовые сапоги
и как калоши
бабушки забытой
давно уже
ушедшей в мир иной


и что б такие люди
ни сказали
они вам скажут грубо
и нахально
и никогда при том
не улыбнутся
хотя ведь знают
что всегда хамят.



   .   .   .
В бескрайнем мире
как в большом лесу
нашли мне
тихую поляну
духи ночи
и дали скрипку в руки
и чудную
нашептывают музыку свою
и я ее
на скрипке вывожу
взволнованно
пронзительно и странно
и оживает весь
огромный лес
деревья в нем
так гнутся
как тростинки
и кружит ветер
листьями шурша
луна во тьме горит
опять так ярко
как будто бог ее
нарочно зажигал
чтобы не спать
всю сказочную ночь
и слушать ту мелодию
блаженно
пока не явится
задумчивый рассвет.




   .   .   .
Не всех ты можешь
в жизни покорить
ведь сколько ни ласкай
крапиву
она останется
крапивой навсегда
и будет жечь тебя
до боли
днем и ночью
и комаров
не сделаешь друзьями
когда они
напьются твоей крови
и улетят
неведомо куда
пусть полон мир
всегда
твоих врагов
учись их избегать
везде и всюду
и жгучую крапиву
обходи
и комаров всегда
гони из дома
живи один
в краях
где меньше зла
растущего упрямо
у дороги
летящего к тебе
на легких крыльях
или идущего
на двух кривых ногах.



   .   .   .
И знаю я
что все еще вернется
как возвращается луна
когда темно
как возвращаются  и волны
если ветер
проснулся и задул
в свою трубу
как возвращаются и те
кого мы любим
если мы сами
этого хотим
и если жизнь
перевернется снова
вниз головой
как клоун
в старом цирке
под крики радости
и хлопанье в ладоши
всех маленьких детей
на белом свете
которым в этом мире
очень нравится
когда он добрый
милый и простой.



   .   .   .
Поеду я в город
со всеми своими мечтами
вот возьму чемодан
аккуратно сложу их туда
друг на друга
и захлопну широкую крышку
и будет совсем хорошо
что мне здесь
в окружении темных лесов
и глубоких озер
в них лишь можно тонуть
или взять
и совсем заблудиться в лесу
и плутать по тропинкам
до самой холодной зимы
звать на помощь
далекого бога на небе
но ведь он не услышит
ему же итак хорошо
на своих облаках
что ему до дремучего леса
до этих тропинок

нет уеду я в город
там много таких же людей
как и я
им раздам все мечты
во дворе
прямо из чемодана
и открою квартиру
своим позабытым ключом
стану жить в ней один
и смотреть по ночам
из окна
на высокое небо
где горят и горят
одинокие звезды
и танцует опять среди них
молодая луна.




   .   .   .
А ведь я же могу
с наслаждением жить
на земле
ведь приходят ко мне
эти чудные черные ночи
эти дни что танцуют
всегда нагишом
без стыда
эти юные нежные
в каплях росы
удивительно теплых
рассветы
их могу я ласкать
как хочу
не спросив разрешенья
у строгого бога
что по своему любит меня
но заснул
на коленях
у белого облака
и не знает что в мире
повсюду
уже торжествует любовь.


   .   .   .
У каждого в жизни
бывает зима
и самое чуткое время
наступит
когда она молча
оставит тебя наконец
и входит
в небесном
коротеньком платье
весна
и птицы вокруг
так чудесно поют
и ты чувствуешь рядом
волшебное море
восторга
и пока еще робкие
волны его
вновь ласкают
твое обнаженное тело
и душу
готовую снова
любить и любить.

   .   .   .
Я стен совсем не вижу
или окон
не знаю где есть
пол и потолок
но вижу небо
очень голубое
и чувствую
как ярко
светит солнце
и как цветут
весенние цветы
и лепестков их
радостно касаюсь
не ощущая
снега на губах
и мне тепло
хотя мороз трескучий
свободно в дверь
открытую приходит
из тех миров
огромных и далеких
которые
мне больше не нужны.


   .   .   .
Я здесь просто как в банке
какой-нибудь
пойманный жук
за стеклом вижу
синее синее небо
и ползу по стеклу
и не знаю
что это стекло
я ведь жук
просто жук
и понять мне увы не дано
очень многое в мире
я умею ползти
и умею летать
и раскрою прозрачные крылья
когда-то
это будет в дремучем
зеленом лесу
где живут великаны и гномы
и чудные феи
и тогда улечу я
совсем далеко
на высокое дерево
с дивной косматой вершиной
и увижу оттуда
на облаке бога
с очень длинной
седой бородой
и ему буду кланяться
кланяться долго
до самой огромной
сияющей звездами ночи.



   .   .   .
Так и не было
в мире твоем
даже маленьких
детских чудес
когда ночью
вдруг стало светло
когда с неба
скатилась звезда
и в траве ты ее
вдруг находишь
как вода
все текло
в твоей жизни
не вверх
а конечно же вниз
в тот глубокий
лесной
заколдованный омут
где и жили всегда
чудеса
но их просто не видно
под поверхностью
темной воды
ведь они
затаились на дне.


   .   .   .
Есть восторг
в сочетании чудном
событий
что дает тебе силу
по своему жить
и не слушать
и тех
кто кричит
на всю улицу
о справедливости
и вот тех
кто все шепчет ночами
и сказочном зле…
и остаться
совсем одному
на рассвете
видеть синее небо
до самого края
земли
и на нем облака
вновь ласкают
друг друга
как юные девушки
что любовников
старых своих
разыскать не смогли.



   .   .   .

Чувства живые
я не прячу в карман торопливо
как ягоды из чужого сада
я иду с ними в обнимку
к двери своего дома
и выбрасываю их за порог
пусть их склюют
синие птицы удачи
похожие на вестников счастья
которое мне не нужно…
я живу один
сам себя и люблю и лелею
и даже
стегаю прутом
за большую провинность:
потерян, потерян
ключ от замочной скважины
через которую виден
клочок пустоты и забвенья
похожий на платок Бога.






   .    .   .

Днем небо нежно-голубое
ночью по нему рассыпаны
яркие пуговки звезд
и с золотыми хвостами
летят в никуда метеоры…
мне – так хорошо
что я просто живу и лежу
как обычно в зеленой траве
и считаю то звезды
то бабочек с нежными крыльями
которые появляются в полдень
и слышно
как явственно тикают
на стене мирозданья
большие седые часы –
маятник  Бога
качающийся туда-сюда
по старой доброй привычке
от Сотворения Мира.









    .   .   .

В воздухе такая пристальная ясность
что так и кажется:
земля видна насквозь
и на обратной стороне -
цветы деревья солнце
что ласково уже глядится в пруд
и разгоняет сон
как паутину – ветер
когда он дует…
и вокруг -  теплынь
и рядом сад
как сказка о прекрасном…
легко и хорошо
и не пойму
зачем мечты ушли
зачем слова погасли.





   .   .   .

Город  в зелени тонет
как подводная лодка
в глубине океана
и я ощущаю
погружение в солнечный свет
похожий на искрящийся луч
ускользающего  вдаль проспекта…
как прочерк
он летит мимо окон автомобиля
позволяя почувствовать восторг
свободы от реальности
которая почти не касается тебя
как пальцы веток
кустов у счастливой тропинки
влекущей
неизвестно куда
подобно эху далекого
звонкого милого смеха.






   .   .   .

Растворяются в сумраке тени
и закат накрывает полнеба
полотнищем алым
и я засыпаю
забывая про  смех
которым так долго
когда-то смеялся
над крошками маленьких дней
рассыпанных нежно вдоль лета
наверное только затем
чтобы их склевали  ранним утром
сизые голуби
вестники света
и слуги Создателя.




   .   .   .

Капли счастья -
одна за другой
падают с листьев игрушечных
прямо на землю
и осень
еще свои пальцы старушечьи
к сердцу не тянет
неважно
что улетают как дым
эти летние дни
их так много осталось
в карманах подруги-удачи
что могу подарить и тому
кто  сейчас
непременно придет
поиграть со мной
в нежность и радость
как в куклы.





       .    .    .

И вот приходит снова
тишина
в своем спокойном
нежном белом платье
в котором
она ходит по дворам
но никого
и не о чем  не  просит
лишь гладит
все деревья  и кусты
ложится
на скамейки белым снегом
и замирает инеем
на окнах
рисуя молча
образы зимы.







   .   .   .

Живу один
и сам себе плачу
за то чтобы не быть
нигде не числиться
ни в чем не состояться
чтобы никто чужой
не приходил
не спрашивал
зачем я здесь
и кто я
а я бы
перед ним стоял
и извинялся:
простите
я ведь часть
божественного слова
«пустота»
я есть и меня нет
фактически
поскольку я
вот этой пустоты
являюсь важной частью.









   .   .   .

Нужны и радости
и горести простые
чтоб кто-нибудь
подарок подарил
что-то приятное сказал
или обидел
в конце концов
забрал свои игрушки
и ушел
тогда ты будешь
чем-то жить на свете
обидами и злостью
и любовью
и кому-то
или просто ни к кому
надеждами большими
и не очень
мечтами
состоящими обычно
из одних шаров воздушных
которые в руках
приятно подержать
иначе ты как будто
на том свете
где ничего уже и нет
один лишь пепел
всего того
что превратилось в прах.









   .   .   .

Не узнаю я
эту ночь
другие у нее глаза
другие руки
и по другому
говорит люблю
и обнимает так
как та другая
не умела
и небо
опрокинуто в нее
как чашка звезд
с луной посередине
которая
все знает в этом мире
и притворилась спящей
до утра.







   .   .   .

А я буду
по прежнему любить
таких как ты
но  не тебя однако
и ты об этом
даже не узнаешь
как не узнают никогда
увядшие цветы
что кто-то
вместо них
в  их бывшей вазе
благоухает
дарит красоту
которую
они уже отдали
за просто так
неведомо  кому.








   .   .  .

Кто держит в мире
эту лавку зла
и продает в ней
бешеные   чудеса
на маленьких
трясущихся цепочках
тому уж
абсолютно все  равно
кто кого  съест
и что за это будет
тому кто   съел
он за кулисой жизни
прописан и живет
и там его семья
и дети ходят в школу
и жена
такая молодая
а он сам
старик
с большущей бородой
и видит по ночам
такие грезы
но об  этом
говорить нельзя
это является
священной тайной
рода.







    .   .   .

Твой долгий  сон
похож на   штору
которой  ты
от жизни  отгорожен
на эту ночь
до самого утра
и кажется
что ты на время умер
и видишь  мир
уже с небес высоких
где бог и ангелы
тебя под руки взяли
и  провожают
молча до земли.











   .   .   .

И очень жаль
что мало мы живем
вот быть  бы скажем
доброй черепахой
и жить  сто  лет к примеру
но  тогда бы
мы медленно ползли
и все носили
тяжелый панцирь
на своей спине
нет лучше щукой
у нее хоть зубы
и живет не меньше
и может даже съесть
кого-нибудь
а это иногда
большая радость
слоном не хочется
ведь он такой тяжелый
и виден всем  увы
издалека
а человеком  быть
почетно
но не сладко
он знает даже то
что знать не нужно
поэтому
так мало и живет.









   .   .   .

Обломки наших кораблей
лежат на берегу
куда мы  на них плыли
непонятно
под парусами
или даже без
или быть может
это лишь галеры
а мы на них гребли
и кто-нибудь с кнутом
стоял за нами
и хлестал нас
чтобы корабли
быстрее
берега достигли
но какого?





   .   .   .

Что мы от жизни
можем захотеть?
ведь это все равно
что высказать  желание
асфальту под ногами
чтоб мокрым стал
или сухим
чтоб  не шуршал
под  шинами машин
и чтобы нас любил
за то
что все мы его топчем
а он лежит под нами
и  молчит.

   .   .   .


   .  .   .

Изгибы  серых  будней
похожих  на  паутину  по  углам
а  рядом   -  отчаянная  толкотня
несметное  количество  острых  локтей
толпы  глаз  сливающиеся  во  всевидящее  око
лес  рук  вырубаемый  только  окриком
и  на  всех  манускриптах
отпечатки  огромных   указательных  пальцев
сначала  обмакиваемых  в  слюну
и   уже  после  этого  грозно  поднимаемых  вверх.

Тихо
тихо  сознании  шуршащем  как  опавшие  листья
душа
несмело  выходит   на  покрытую  хмурыми   лужами   дорогу     времени
и  ждет   ждет   
сына  наверное  внука.

А  свет   в  открытой  настежь  двери
оставленной  за  сгорбленной  спиной
иронический
зовущий  только  к    вязкому   долгому  сну
и  даль  неохватна  для  глаза
и    царство    немого  простора   вокруг  безутешно
как  те  паутинки  сплетения  чувств   те  слова
которые   жалобно  шепчутся  рядом
не  зная  исхода.








   .   .   .

Я чувствую
что оторвался от земли
и стал намного легче
листьев
которые срывает ветер
в октябре
и легче пуха тополиного
в июне
и может легче
даже облаков
что вновь плывут по небу
вереницей
как старые и добрые
друзья
как будто я
вдруг превратился
в лучик света
бегущий поутру
в саду
и заставляющий  сверкать
все капельки росы
на каждой
самой маленькой  травинке.





   .   .   .

Откуда такая свобода
творить все что  хочешь
вокруг
и снег превращать
снова в лужи
и день превращать
снова в ночь
луну одевать в облака
будто бы
в подвенечное платье
и музыку нежной любви
незаметно включать
на рассвете
когда так волшебно поют
в твоем старом саду
незнакомые птицы
которые знают
что счастье
вошло в твою жизнь
и открыло
заветную дверь.





   .   .   .

Досталось так много любви
и весеннего света
что их невозможно уже
на руках унести
в свою жизнь
оставлю  немного
на  тихой поляне зеленой
немного -  у синей реки
и немного - в далеком лесу
туда ведь  бывает
приходят
совсем одинокие люди
и пусть у них будет
частица вот этого  света
и этой любви
той что есть у меня.







   .   .   .

Кто придумал мне мир
полный яркого света
словно всюду зажег фонари
среди ночи
и стало светлее
чем днем
и на свет пришли все
кто когда-нибудь
жил на земле
и любил хоть кого-то
и верил
что любовь
превращается в свет
поднимается в небо
и становится музыкой
вечной души.








   .   .   .
Я живу в облаках
в своем замке воздушном
он не может
вернуться на землю
оказаться опять
среди темных лесов
его в небо уносит
но в нем хорошо оставаться
будто бы на вершине
незримого мира
и почувствовать вдруг
как жить стало легко
словно сам проплываешь
по синему небу
на крыльях
и вокруг видишь только
сияющий свет.








   .   .   .

Разлили во дворе сегодня
кашу манную
дурные повара
она такая белая
как снег
и есть ее нельзя -
она давно остыла
электрики безумные
фонарики зажгли
на трубах и на башнях
они играют вечно
в новый год
и вокруг видят ночью
одни елки
без игрушек
ну а влюбленные
придумали нам реку
в городе вечернем
в которой можно
утопиться от любви
неразделенной
безответной
той что ждет
обычно небо звездное
от маленьких людей
под ним
растерянно  стоящих
разинув в восхищенье
свои рты.




   .   .   .
Нет я не обеспечивал
восторгов
и хлопанья в ладоши
на похоронах
когда цветов
намного больше
чем на свадьбе
и в церкви
изумительно поют
я обеспечивал
один лишь траур ночи
в которой все возможно
в темноте
и тени превращаются
в сиделок
у изголовья тех
кто уже умер
и ждет своих
грядущих  похорон.



   .   .   .
Тебе  было приятно
из воздуха  вылепить мир
в котором  конечно же
есть и счастливое солнце
и звезды  живые
и луна в нем
все грезит о ласках
ночами
о нежной любви
и как мальчики в белом
приходят к постели
рассветы
и девчонки
как бабочки
пляшут в саду
над цветами
и доносится музыка чудная
издалека
словно бог
на  таинственной   скрипке
исполнил сонату  любви
среди шума листьев
волшебного рая.




   .   .   .

Я остаюсь
в краях любви
там где бывают
дивные рассветы
в садах цветут волшебно
все цветы на свете
и птицы удивительно поют
и кружат голову
чудесные закаты
и там я нахожу
все что искал
восторги
бесконечных поцелуев
и серебро
чарующих мгновений
и россыпь
упоительных утех.






   .   .   .

Я в своем доме
прячу целый мир
и под подушкой
храню звезды золотые
луну счастливую
целую по ночам
и с солнцем по утрам
играю в прятки
и на окне моем
всегда цветут цветы
такие же как в поле
голубые
и девушки красивые
приходят
любить меня
как любят  эту жизнь.







   .   .   .

И все таки что-то
меняется в мире
невидимо
словно в нем бродит
колдун
и взмахнув своей палкой
волшебной
подменяет
горящие звезды
и меняет любовь
на другую
ту которую
ты не видал
и приводит
к заветной поляне
где чудесное счастье
лежит
в колдовском своем
бледном сиянье
рядом с ним
превращается все
в голубые цветы
и растут они
прямо до самого неба
чтобы там
стать таинственной частью
его синевы.



   .   .   .

И ты все время ждешь
дождя среди зимы
и снега жарким летом
и шалостей от старости
глубокой
в невинном детстве
упоительном любви
и удивляешься
что этого не видишь
и ищешь тех
кто в этом виноват
и обижаешься на жизнь
как обижается ребенок
на свои игрушки
за то что они с ним
не говорят
а лишь лежат
недвижно на полу
красивые
но слишком неживые
чтоб стать его друзьями
навсегда.





   .   .   .

И что теперь?
вид из окна банален  -
видны одни деревья и кусты
да клочья облаков
и сморщенное небо
с лучами солнца где-то на краю
а вместо удивительного -
прочерк
тропинки скользкой поперек двора
и скоро - снова дождь
и холода и осень
где серость дней
как будто серость крыс
мы ничего у господа не просим
а он не предлагает....
и повис
воздушный шарик лопнувшего счастья
как тряпка
только я его опять
когда-нибудь найду в ногах у лета
и поцелую.
и возьму домой
и снова положу на подоконник
перед распахнутым в мир солнечный окном.


    .   .   .

Белые перья снега
лежат вповалку
на  голой земле
это белые птицы
летели  куда-то
и их потеряли
и теперь
они  скоро растают
бесследно
вместо них
будут серые  лужи
лежать и смеяться
глупым смехом
таким же
как серые мыши
смеются
прибежавшие к дому
с высокого неба
откуда их ангелы  гонят
всегда по утрам..






   .   .   .

Как все зимой пустынно
тихо голо
укрыто простыней
как будто бы
под ней
лежит покойник
и его  скоро
тихо  унесут
к могиле  на носилках
закопают
и не поставят
даже и креста
среди бескрайнего
тоскующего поля
где днем и ночью
лишь  метет пурга.









   .   .   .

На улице пустой
бродили сны
в обнимку
и смеялись
а я  смотрел на них
печально из окна
окно было открыто
колыхалась
за ним
волнующая   ночь
и тишина
как девушка
которую ты любишь
улыбалась
и все это казалось
просто чудом
которого  вообще
не может быть.







   .   .   .

И кто придет
давно уже ушел
и кто найдет
давно все потерял
и кто получит
у того отняли
и будет  так
всегда
на белом свете
а почему
не ведает никто.




   .   .   .

Тьма танцует  томительно
медленный танец
кружатся черные тени
целуясь
фонари
свои желтые шляпы
швырнули
на   мокрый  асфальт
и молчат
и не слышно шагов
вдалеке
ночь
как  старый колпак
звездочета
накрывает весь мир
лишь одна телебашня
пронзила  ее
своим острым копьем
словно древний
воинственный всадник.





   .   .   .

Если откроешь дверь
то чудом попадаешь
в море
где рыбы плавают
вокруг тебя
если окно откроешь
улетаешь в небо
и рядом облака  окажутся
как шапки снега
где-нибудь в пустыне
а если же
останешься один
в своей любимой комнате
то станешь вновь
часами на стене
которые отсчитывают
время жизни
хотя его не видят
никогда.





   .   .   .

Так много лет
проходит мимо нас
они похожи
на прохожих
на улице пустой
на путников
с проселочной дороги
на странников
с котомкой за плечами
и все идут куда-то
и идут
а мы стоим
и провожаем их
и машем им руками
нам так больно
когда они уходят
навсегда.







   .   .   .

Билет на счастье
выдан не тебе
но ведь зато
ты никуда не едешь
ты остаешься
просто сам собой
таким как был
плохим или хорошим
и будешь жить
и видеть это мир
и в нем тебе
уже не угрожает
ни счастье
ни несчастье
ничего
ведь ты
сам по себе
на белом свете.





   .   .   .

Мы становимся старше
а кто-то
становится младше
молодеет
и юность  его
уже вновь впереди
он опять
ходит в  школу
и учит уроки
почему?  -
мы не знаем
быть может он любит
всегда и во всем
возвращаться назад.





   .   .   .

Как много  странностей
капризов у зимы
то заморозит
все вокруг
то превратится в лужи
на панели
и вместо неба
будет простыня
она нависнет  низко
над домами
как будто там
давно стоят кровати
и кто-то спит на них
мертвецки пьян
и ничего не помнит
что с ним  было
куда он шел
и как сюда попал.






   .   .   .

Пробегают
часы и минуты
во тьме
словно серые
юркие мыши
и грызут они сыр
нашей маленькой жизни
 в углу
их никак не поймать
и нельзя  их
ничем напугать
останется
лишь  только молчать
всю холодную
долгую  ночь
ту которую  мы
в этом мире  с тобой
проживем.


СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ:
Носов Сергей Николаевич. Родился в Ленинграде ( Санкт-Петербурге) в 1961-м году. Историк, филолог, литературный критик, эссеист и поэт. Доктор филологических наук и кандидат исторических наук. С 1982 по 2013 годы являлся ведущим сотрудником Пушкинского Дома (Института Русской Литературы) Российской Академии Наук. Автор большого числа работ по истории русской литературы и мысли и в том числе нескольких известных книг о русских выдающихся писателях и мыслителях, оставивших свой заметный след в истории русской культуры: Аполлон Григорьев. Судьба и творчество. М. «Советский писатель». 1990; В. В. Розанов Эстетика свободы. СПб. «Логос» 1993; Лики творчестве Вл. Соловьева СПб. Издательство «Дм. Буланин» 2008; Антирационализм в художественно-философском творчестве основателя русского славянофильства И.В. Киреевского. СПб. 2009.
Публиковал произведения разных жанров во многих ведущих российских литературных журналах - «Звезда», «Новый мир», «Нева», «Север», «Новый журнал», в парижской русскоязычной газете «Русская мысль» и др. Стихи впервые опубликованы были в русском самиздате - в ленинградском самиздатском журнале «Часы» 1980-е годы. В годы горбачевской «Перестройки» был допущен и в официальную советскую печать. Входил как поэт в «АНТОЛОГИЮ РУССКОГО ВЕРЛИБРА», «АНТОЛОГИЮ РУССКОГО ЛИРИЗМА», печатал стихи в «ДНЕ ПОЭЗИИ РОССИИ» и «ДНЕ ПОЭЗИИ ЛЕНИНГРАДА», в журналах «Семь искусств» (Ганновер), в петербургском «НОВОМ ЖУРНАЛЕ», альманахах «Истоки», «Петрополь» и многих др. изданиях, в петербургских и эмигрантских газетах.
После долгого перерыва вернулся в поэзию в 2015 году. И вновь начал активно печататься как поэт и в России и во многих изданиях за рубежом от Финляндии и Германии, Польши и Чехии до Канады и Австралии - в журналах «НЕВА», «Семь искусств», «Российский Колокол» , «ПЕРИСКОП»», «ЗИНЗИВЕР», «ПАРУС», «АРТ», «ЧАЙКА» (США)«АРГАМАК», «КУБАНЬ». «НОВЫЙ СВЕТ» (КАНАДА), « ДЕТИ РА», «МЕТАМОРФОЗЫ» , «ЛИТЕРА НОВА», «ГРАФИТ», «ЛИТКУЛЬТПРИВЕТ!», «СОВРЕМЕННАЯ ВСЕМИРНАЯ ЛИТЕРАТУРА» (ПАРИЖ), «МУЗА», «ИЗЯЩНАЯ СЛОВЕСНОСТЬ», «НЕВЕЧЕРНИЙ СВЕТ, «РОДНАЯ КУБАНЬ», «ПОСЛЕ 12», «БЕРЕГА», «НИЖНИЙ НОВГОРОД». «ДЕНЬ ЛИТЕРАТУРЫ» и др., в изданиях «Антология Евразии», «АНТОЛОГИЯ РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ ХХ1 ВЕКА». «ДЕНЬ ЛИТЕРАТУРЫ», «ПОЭТОГРАД», «ДРУГИЕ», «КАМЕРТОН», «АРТБУХТА», «ЛИТЕРАТУРНЫЙ СВЕТ», «ДЕНЬ ПОЭЗИИ» , «АВТОГРАФ», «Форма слова» и «Антология литературы ХХ1 века», в альманахах « НОВЫЙ ЕНИСЕЙСКИЙ ЛИТЕРАТОР», «45-Я ПАРАЛЛЕЛЬ», «ПОРТ-ФОЛИО»Й (КАНАДА), «ПОД ЧАСАМИ», «МЕНЕСТРЕЛЬ», «ИСТОКИ», «БИЙСКИЙ ВЕСТНИК», «ЧЕРНЫЕ ДЫРЫ БУКВ», « АРИНА НН» , «ЗАРУБЕЖНЫЕ ЗАДВОРКИ» (ГЕРМАНИЯ), «СИБИРСКИЙ ПАРНАС», «ЗЕМЛЯКИ» (НИЖНИЙ НОВГОРОД) , «КОВЧЕГ», «РУССКОЕ ПОЛЕ», «СЕВЕР», «РУССКИЙ ПЕРЕПЛЕТ», «БАЛТИЙСКИЙ БЕРЕГ» (КАЛИНИНГРАД), «ДАЛЬНИЙ ВОСТОК», «ЛИКБЕЗ» (ЛИТЕРАТУРНЫЙ АЛЬМАНАХ), в сборнике посвященном 150-летию со дня рождения К. Бальмонта, сборниках «СЕРЕБРЯНЫЕ ГОЛУБИ(К 125-летию М.И. Цветаевой), «МОТОРЫ» ( к 125-летию со дня рождения Владимира Маяковского), «ПЯТОЕ ВРЕМЯ ГОДА» (Альманах стихов и прозы о Любви. «Перископ»-Волгоград. 2019), «Я ДУМАЮ. ЧТО ЭТО ОТ БОГА…» ( Сборник стихотворений современных авторов к 80-летию Иосифа Бродского. «Перископ- Волга». 2020 ) и в целом ряде других литературных изданий.
В 2016 году стал финалистом ряда поэтических премий – премии «Поэт года», «Наследие» и др.
Является автором более 18-ти тысяч поэтических произведений. Принимает самое активное участие в сетевой поэзии.
Стихи переводились на несколько европейских языков. Живет в Санкт-Петербурге.


Рецензии