Кандальный умысел бога

 
и  только  гигантская  топь   изъедена,
дорогами  колеи  смята,
вьют  голоса  фраз  на  верёвке  пЕтли, 
где  сук  не  срублен.
повешенным  рады,  их  кадыки  остры, 
да  перерезать  не  в  состоянии
и  выли,  и  рыдали  почившие  рядом,
мундиры  с  орденов  срывали.

и  только  -  только  понимать  стал  раб, 
спина  кнут  уложила  по  коже  слоем  ровным,
закат  губами  нашевелил    сон,
лежбищем  костей  расчувствовалось  тело,
да  наскочили  сумерки,
брови  -  сабли  к  переносице  обнажили  взгляда  злобу
пересох  колодец  глотками  в  утробе.

на  какой  скрипке  заскорузлый  смычок  посеет  боли  звук?
всеядна  граница  дозволенности,
чёрный  шёлк  кожи  -  атрибут  раба, 
адвокат  белых  пятен  пепел  в  костёр  уводит
губы  рот  на  улыбку  смяли
поднял  глаза  не  небесный,  да  божий 
-  меня  не  сломали,  уже  родился  поломанным

и  сядет  небо,   устав  когтями  цепляться  за  высоту, 
горизонт  вытянет  ноги,  пачкая  колени  глиной
а  чёрный  поэт  вырвет  блюз 
завернёт  в  шёлк    кожи  полосы   красной  рубахи,
отмыты  его  глаза  ненавистью  жёлтых  белков,
по  холодным  камням  палец  гладит  и  ноты,  и  буквы
рядом  ложился  ветер,  стон  рычал  в  глотке  его
макал  в  свои  раны  раб  -  поэт  камни