Дети войны

         

  80 - летию начала Великой Отечественной Войны посвящаю

         Гарри Берсон

       ДЕТИ ВОЙНЫ
   (деликатный вариант)

В своей семье я в детстве был «ребёнком в шоколаде».
Те времена я не забыл, сквозь горечь жизни глядя.
В роду ни графов, ни князей у предков не встречалось,
Родных, знакомых и друзей зато полно досталось.

Социализм всех уровнял на удивленье века
И ликом дружбы обаял простого человека.
Без сожалений и наград под шутки – прибаутки
Любовь, не ведая преград, ломала предрассудки.

Отца зажгла в Земфире страсть и нежность взволновала,
Что моя будущая мать в "Цыганах" станцевала.
Букет изящных алых роз и трепетное сердце
Он балерине преподнёс, открыв к знакомству дверцу.

Ей было только двадцать лет, ему – двадцать четыре.
А впереди – немало бед в большом безумном мире.
Её взлелеял детский дом и юность направляла,
Когда она своим трудом мирское познавала:

Училась шить, кроить, вязать и, расширяя профиль,
Готовить пищу, танцевать, выращивать картофель…
И, получив путёвку в жизнь, Фабзавуч одолела,
Затем дорогой в коммунизм семью создать сумела.

А им гордился комсомол рабочих «Скорохода».
Он там трудился, словно вол, стараясь для народа.
Потом послали в Колывань, где жили по - старинке,
Будить от спячки глухомань, создав колхоз в глубинке.

Исполнив миссию в тайге, он в Питер возвратился.
И жить в семейном очаге немедленно решился.
Так молодой простой еврей женился на русачке,
А, что б жилось им веселей, меня нашли в заначке.

Сибирский опыт помогал отцу в большом и малом,
Шагать по жизни он мечтал военным комиссаром.
А вскоре финская война над нами разразилась.
Вот тут - то папина мечта в боях осуществилась.

                ***
Я сызмала помню родительский дом.
Всего то шесть лет я прописан был в нём.
В старинной квартире в те давние дни
Ещё проживали три тихих семьи.

Таинственный случай встревожил меня:
Из нашей квартиры пропала семья….
Куда? От чего и зачем? Почему?
Я это, по – детски, никак не пойму.
 
«Военная тайна», - отец мне сказал,
Но «чёрного ворона» всё ж показал:
Фургон без окошек и с надписью «Хлеб»
С людьми вместо хлеба был просто нелеп.

Я рос среди мира непонятых слов:
«Диверсия, чистка партийных рядов,
Ежовщина, ссылка, кулак и «Гулаг».
И думал, что «Слон»  это классовый враг?

Не мог я без щётки про чистку понять,
Слона за врага в зоопарке принять.
Ведь он не мешает нам детской игре
И «классы» не топчет на тёплой земле!

Намедни у тёти случилась беда:
Супруг Серафим вдруг исчез без следа.
Потом оказалось: сослали в Уфу,
Вписав в его жизнь роковую строфу.
 
Печальной картине не видно конца,
Исчезло немало друзей у отца.
Репрессии ширились ночью и днём
И это казалось пугающим сном.

Известны издержки Гражданской войны
За правое дело Советской страны.
Но в мирное время пропажу людей
Устраивать мог лишь отпетый злодей.

А в тридцать девятом я смог уж понять,
Что папа уехал на фронт воевать.
В борьбе с белофинами в «зимней войне»
Он был, так сказать, впереди на коне.

За храбрость в боях политрук З.Берсон
Медалью серебряной был награждён,
На «шпалу» он три «кубаря» поменял
И чести своей никогда не терял.

А в мой день рожденья в январский мороз
Водитель его мне игрушку привёз:
Лохматый медведь…коль его покачать,
Он мог громогласно на вас зарычать.

И маме отец приготовил сюрприз,
Купив в Военторге ей чайный сервиз.
Изящные чашечки с ликом луны
Подобраны были по вкусу жены.

И той же зимой, возвратившись домой,
Отец принимает разыгранный бой:
За ним поздно ночью чекисты пришли,
Но «Золота скифов» у нас не нашли.

В «Крестах» учинили дотошный допрос:
Что он из Финляндии в Питер привёз?
Где царский фарфор и медведь, как живой?
Так муху в слона превращают порой.

Следак анонимку отцу показал
И подчерк знакомый тот сразу узнал:
Так письма писать был заведомо дюж
Моей средней тётки завистливый муж.

Отца задержать – не хватило улик,
А честный следак так сажать не привык.
В те жуткие дни анониму назло
Отцу в этот раз хорошо повезло!

В тот вечер у нас обсуждался вопрос:
Последний ли – первый коварный донос?
Решили, что, видимо, всё может быть
И надо свой статус слегка изменить.

Поскольку считалось, что муж и жена,
Пока они вместе - одна сатана,
Беде показать от ворот поворот
Наверное, мог лишь фиктивный развод…

В Сибирь «разведёнку» с детьми не сошлют,
Детей не отнимут, отправив в приют.
Так можно намного спокойнее спать…
И маме пришлось ту идею принять.

А жизнь продолжалась: театр, зоосад,
Олимпия, цирк, физкультурный парад…
Родители счастье дарили сполна,
Но радости детства сломала война.
                ***
Про горечь потерь и коварство невзгод
В крутой сорок первый трагический год
Я образно помню, как будто вчера,
Напала на нас саранчой немчура.

Нас летом на дачу отец отправлял
И лишь в выходные семью навещал.
В то раннее утро вдоль леса пешком
Пошла моя мать за парным молоком.

Когда же меня разбудил странный гул
Я в чистое небо тотчас же взглянул:
А там самолётов, что в стае – ворон,
От них, как в грозу потемнел небосклон.

Под ними от взрывов пушок облаков
В безоблачном небе понятен без слов.
Осколок снаряда вдруг с неба упал.
Я тёплым блестящий сюрприз подобрал.

Тут мама бежит и кричит: «Быстро в лес!»
Я вмиг под большую корягу залез…
Когда же исчезла летучая рать,
Гостей на платформу пошли мы встречать.

Приехали гости - мой дядя с женой.
Мы им рассказали про утренний бой.
Но было спокойно и мирно кругом,
Иной антураж понимался с трудом.

А в полдень за нами примчался отец
И горькую правду открыл, наконец:
Фашисты напали на нашу страну,
А завтра уходит и он на войну.

Так скорбное завтра настало стремглав.
Душевную боль силой воли поправ,
Прощался с семьёй молодой офицер
И мне преподал благородства пример.

«Теперь ты за старшего», - папа сказал
И маму беречь командир приказал,
Во всём помогать, не печалить её…
С войною закончилось детство моё.


На память отцу я вручил талисман
И семя урюка он спрятал в карман.
Я верил, пока эта косточка с ним,
Мой папа с войны возвратится живым.

В народе надеялись, что через год
Врагов наша армия в пыль разобьёт.
И я так считал оптимистам в ответ.
Мне было в то время всего то шесть лет.

Не думали мы, расставаясь тогда,
Что эта разлука уже навсегда.
И лишь через год я от мамы узнал:
Отец мой на фронте без вести пропал.
                ***
Я смотрю из окна через стёкла
С полосами вчерашних газет:
Наша улица как – то примолкла
В предвкушении будущих бед.

«Вдоль по Питерской» плыли «колбасы»-
Разновидность воздушных шаров,
Чтоб не падали с неба фугасы.
На жестяные крыши домов.

За углом притаились зенитки,
И ушастый локатор вблизи
Обживал тротуарные плитки,
Как родные иные стези.

Многолюдьем вздыхали вокзалы,
Провожая мужчин на войну
Днями Родина – мать приказала
Защитить от фашистов Страну.

На Урал и в Сибирь вывозили
Стариков, матерей и детей.
И на взрослого им разрешили
Взять один чемоданчик вещей.

Вот и очередь наша настала,
На поездку был выдан паёк.
Наши жизни Отчизна спасала,
В тыл отправив на длительный срок.

В переполненном людом вагоне
На полу под скамейкой хочу
Ночевать не в «просторном салоне»
И скорее прибыть в Баранчу.

На отдельных в пути остановках,
В предвкушении чая, бегом
Приношу с небывалой сноровкой
Медный чайник с крутым кипятком.

Нудно ноют пустые желудки,
Наш вагон от поездки устал,
На исходе уже третьи сутки,
Наконец нас дождался Урал.
               
В той поездке нас было двое:
Я и мама - вся наша семья.
Оказалось, что всё -таки трое,
Третьим будет – сюрприз для меня.

Под Свердловском на длинной стоянке
Мама стала внезапно бледнеть,
Но врачи помогли ленинградке
И не дали тогда умереть.

Иногда мне отчетливо снится,
Как мы ехали в поезде том,
Как везли мою маму в больницу,
А меня по пути - в детский дом.

Путь людской и тернист, и извилист,
Но счастливым исходом богат.
И судьба проявила к нам милость –
В том посёлке служил мамин брат.

Он меня навещал, как и маму,
И решился секрет рассказать,
Что на днях достоверно по плану
Мама будет мне брата искать.

Через день мой заботливый дядя
С новой вестью пришёл в интернат
И поведал, мне волосы гладя:
«У тебя есть теперь младший брат».

Наконец -то семья наша в сборе,
И «Князь Игорь» ласкает эфир.
Я и мама с судьбой априори
Малыша Игорьком пустим в мир!

Отдохнув от прошедших событий,
Проводив дядю Борю на фронт,
Знали мы без опасных наитий:
Городок Баранчинский нас ждёт!

Ехать нам повезло лишь треть суток
Без провизии, кроме воды.
И до колик мой полый желудок
Умолял дать немного еды.

Нас встречала лихая пролётка.
Знать, и лошадь была горяча.
Перед нами открылась слободка
По названью реки - Баранча.

По дороге в теплушке холодной,
Где времянкой вагон не согреть,
Малышу в обстановке походной
Пал удел – тяжело заболеть.

В Баранче нет больницы надёжной,
Нас в Свердловск возвратила беда:
Трепанация черепа сложной
И уже неотложной была.

Всё прошло хорошо и спокойно,
Игорёк пересилил болезнь,
Возвратилась семья в Синегорье…
О котором отдельная песнь.
                ***
Баранчинский - рабочий посёлок.
Путь по нему не далёк и не долог.
Здесь хороводит моторный завод,
Что трижды в сутки работать зовёт.

А впереди и кругом - красотища!
В зелени тонут людские жилища.
Синие горы, тайга и река
Радугой красят седые века.

Маму послали на вырубку леса
Предупредив, чтобы не было стресса.
Игорь пристроен был в ясельный сад,
Очень похожий на мой интернат.

Мне же поручено быть при хозяйстве,
Чтоб не увязнуть в пустом разгильдяйстве:
В комнате нашей буржуйку топить,
Воду носить и овсянку варить…

Этой зимой мы почти голодали
И за фунт лиха цену узнали.
Хоть я немного, но кое - что ел,
Всё ж дистрофией слегка приболел.

А по весне стало жить веселее:
Стал я постарше и поумнее.
Взяли надел мы целинной земли.
С мамой её и освоить смогли.

Папин подарок – модельные туфли
Вмиг превратились в зеленые клубни.
Дали они неплохой урожай,
Кратно превысивший вложенный пай.

Лето вкуснятиной нас поразило:
Ягоды, рыбу, грибы подарило.
К осени вызрел кедровый орех.
Эти дары заготовить не грех!

Но попадались такие полянки,
Где находил я штыки от «Берданки»,
Каски панамой и шишаком,
Нити колючки и скрутки кругом.

Видно, здесь были крутые разборки,
А драчуны не всегда дальнозорки.
Эти издержки Гражданской войны
Были жестоки, сложны и хитры.

Много погибло в борьбе той из местных
От рук разноцветных и неизвестных.
И получилось, что каждый чужак
Виделся здесь как отъявленный враг.
 
Однажды «подранки» мне злобно сказали
Они, мол, чужого во мне распознали.
И я, пробудив местечковый режим,
Для местных мальчишек был долго чужим.

Я с ними, бывало, ругался и дрался
И в этих баталиях жить закалялся,
А в сорок третьем пошёл в первый класс.
Он много нежданного детям припас.

Взирали на нас с букварей чьи - то лица,
На них тощий крест и пометка ярится,
Что каждый зачёркнут не просто так:
Это преступник - вредитель и враг.

Видно, они нам тетрадей не дали
И на газетах писать заставляли?
Кто то из них даже вместо чернил
Нам марганцовку всерьёз предложил.

Зато в нашей школе бесплатно кормили
И даже на Ёлку «Глюкозу» дарили.
Рецепт того лакомства жалко до слёз.
Его на Сегодня архив не донёс.

А вот от лаптей никуда не деваться:
В них не однажды пришлось обуваться.
Ходить так всю зиму в морозы - не страх!
У нас четверть класса ходило в лаптях…


Мы тылу всей школой во всём помогали:
Сажали, пололи, картофель копали,
Потом отбирали в хранилищах гниль
И собирали железный утиль.

Солдатам мы шили вручную кисеты,
Чтоб каждый хранил их до самой Победы,
Чтоб помнил боец, взяв последний редут,
Что дома его победителем ждут!

А мама сверх силы работать старалась
За вклад свой в Победу не раз награждалась.
Лучшей наградой стал хлебный ларёк.
Он ей здоровье слегка поберёг.

По выходным вся семья была рада:
Мы Игоря брали из интерната,
Чтоб мальчик в разлуке родных не забыл,
Одет и накормлен, как следует, был.

Одёжкой нас мама исправно снабжала:
И старое в новое перешивала,
Чинила нам обувь, латала носки.
Не ведая доли обид и тоски
.               ***
В это утро я встал спозаранку:
Ликовала уже вся Страна,
За окном надрывалась тальянка,
В этот день завершилась война.

Небо было безоблачно чистым,
Как и то, что вначале войны.
Нам и воздух казался душистым,
Как сиреневый запах весны.

Объявили по радио утром,
Что сегодня для всех выходной.
Баранчинский вдруг стал многолюдным,
Ведь делам был объявлен отбой!

Старшеклассников всех наградили
За великую доблесть в труде,
Только зря пионеров забыли,
Ведь работали все наравне.

От войны все безмерно устали,
Разорила она пол – страны.
А приезжие с радостью знали,
Что они возвратиться должны.

Но нам некуда было деваться,
Разбомбили фашисты наш дом,
Не желали мы трудностям сдаться,
Где реальность была страшным сном.

Повзрослев, я узнал достоверно,
Что отец мой тотем потерял,
И по этой причине, наверно,
Навсегда безвозвратно пропал

И лишившись кормильца в той бойне,
Где могилы его не найти,
Оказались мы честно, достойно
На тяжёлом, но верном пути!

В детстве всё нам казалось доступным:
Мне хотелось кино создавать,
А братишка мой самым разумным
Пчеловодство желал постигать.

Но у жизни свои коррективы:
Я учёным биологом стал
И на поприще северной нивы
Тридцать лет, словно день, разменял.

Игорь тоже наукой увлёкся
Через средства искусства кино,
Его фильмы (а зритель зажёгся!)
Уникальными стали давно.

А Страна, между тем, обновлялась,
Но сбивала холодной волной
И вселенской бедой состоялась
Разноречия грязь меж собой.

Иногда нам работать мешали,
Без причин и без всякой вины,
Наши недруги просто не знали,
Что мы с Игорем - Дети Войны.

Пережили мы голод и холод,
Не сломила нас горечь потерь.
Выживать нас учил Серп и Молот.
Те уроки важны и теперь.

Вот и снова Война назревает
Но, возможно, случится без нас.
И растерзанный мир не узнает,
Что ещё нам Всевышний припас.
 

   10.11.2020 - 05.01.2021 г.
Санкт -Петербург – Великий Новгород