И вот приходит час...

Ты можешь быть любым –
таскать кирпич,
сидеть в парламенте
или касаться чёрно-белых клавиш,
терзая мир отчаяньем иль страстью…
И так день ото дня,
с восхода до заката
и от заката до рассвета тоже –
во снах, в объятьях
и бессонных муках…
Но вот приходит час,
когда все разом
вдруг начинают провожать былое
и молятся о тех, кто остаётся,
и что-то светлое пытаются забрать
в дальнейший путь.
А путь неведом…
Но люди так полны надежд,
что вот сейчас,
что вот ещё чуть-чуть –
один, два, три… одиннадцать, двенадцать!
И всё! Другая жизнь!
Счастливая! Без боли!
И все друг друга любят!
…Всесильна пандемия эйфории,
как детская любовь –
красивая ослепшая Святая,
как старческий маразм –
с улыбкой отрешенности от мира,
который вскоре вновь
начнёт таскать кирпич,
сидеть в парламенте
и жать на чёрно-белые костяшки,
которые нам никогда не врут –
нажав на ля, мы не получим ми…
Мы не получим ми…
Получим вновь ля-ля…
Не может быть!
Одиннадцать… Двенадцать!
Ну, видишь, как всё просто –
сейчас весь мир начнёт меняться!