Беседы с Довлатовым

…. – Здравствуйте , мне сказали , что вы здесь самый главный . – Георгий , улыбаясь , вынул удостоверение .
- Можно сказать и так .- Человек невысокого роста оценивающе смотрел на высоченного мужчину  , среднего возраста , слегка помятого ,  импозантного и притягательного во всех отношениях .- Какой у вас вопрос ? Георгий … Андреевич …- Прочитал он  в удостоверении.
- Я писатель , занимаюсь творчеством Довлатова . Не потому , что хочу примазаться ибо фонетически нас путают , просто он мне близок . Как воздух , запах травы , шелест листьев . Понимаете ?
- Понимаю . Вы далеко не первый и не единственный , кто приезжает посетить дом Довлатова в пушкинских горах . Из Америки были , Европы , даже Австралии…
- Вот видите .- Георгий выжидающе молчал .
- Что я должен видеть ? – Не понял ответственный за Пушкинские горы .
- Я хочу пожить в доме Довлатова , пропитаться так сказать атмосферой того времени , побыть наедине с писателем ...
- Это невозможно . Там музей .
- Всего  на одну ночь . Пять тысяч вас устроит ?
- Что ? Как это ?
- Десять ?
- ???
- Пятнадцать .
- Хорошо , но чтобы , как говорится …- ответственный покраснел ,- Чтобы все , как говорится , между нами …
-  О чем вы ?  Я нем , как рыба !
- И потом , там очень много ценных вещей ! – ответственный вспотел , капли пота падали на рубашку и расползались пятнами .
- Какие ценные вещи ?! Финские носки ? Печатная машинка ?!
- А если в соседней комнате с вами будет , так сказать , в целях профилактики  наш работник ?
- Исключено ! Послушайте , - Георгий обнял ответственного за плечи и по- хозяйски подвел итог ,- Двадцать и мы подписываем договор о том , что все предметы в доме останутся на своих местах иначе я плачу громадную неустойку ?
- Согласен ! – ответственный задрожал в экстазе , вызванного внутренней борьбой .
-  Хорошо , тогда извольте к столу , а ровно в 23 .00 я прибуду на место , где кроме экспонатов  не должно быть посторонних . Деньги вы получите половину сразу , остальное , как только солнце позолотит верхушки деревьев .
- Да , согласен . – ответственный за пушкинские горы подобострастно  осклабился .

1

Непоправима только смерть ,
А жизнь бывает поправима .
Но хочется за жизнь успеть
Запечатлеть все то , что мимо

Проносится , стремглав , вперед ,
Не хочет встать и задержаться
Забудется все и пройдет
В каком - то немудреном танце .

Но хочется им стать под стать ,
Танцующим в летящем ритме ,
Запомнить серые глаза ,
В которых моря краски скрыты .

Ну , что нам смерть ? Ну , что нам смерть ,
Когда нас слушается слово
И мы пытаемся посметь
Запечатлеть все то , что ново .
 
  Георгий дописал последнее слово , поставил точку  и начал расставлять на скрипучем столе , покрытом неопределенного цвета и возраста скатертью разную снедь . Он поставил три бутылки «Ред Лейбл» , закуску , сок , конфеты .
 Когда часы пробили двенадцать , за окном залаяли собаки  , в сенцах что- то грохнуло , погас свет и проем двери почти заслонила огромная фигура .
- Я надеюсь , это вы , а не Виталик ? – Георгий придал голосу мужественности , хотя это было не просто .
- Нет , это не Виталик .
Георгий сразу  узнал знаменитую манеру говорить немного растягивая последние слова .
- Присаживайтесь , как говорится , чем богаты . – Георгий показал на стол , щурясь от яркого света . который  снова включился , словно по волшебству . – А вы совсем не изменились . – Не к месту вырвалось у него .
- Много вы видели людей оттуда ? – Довлатов улыбнулся .
- Да , уж приходилось .
- Вы – медиум ? – Улыбка не сходила с лица писателя .
- Можно  и так сказать . – Георгий полностью пришел в себя .- Давайте знакомиться . Георгий Андреевич . – Он  встал  и протянул руку .
Довлатов рассматривал содержимое стола , потом перевел взгляд на протянутую руку :
- Сергей Донатович . Вы еврей ?
Теперь пришло время улыбнуться Георгию :
- Нет , но у меня сложно , как и у вас  с национальностью , столько всего намешано !
- Понятно .
- Налить ?
- Какой разговор , конечно !
- За знакомство !
- Поехали ! – Довлатов крякнул , - Хорошая вещь !
- Да , я тоже обожаю вискарь !
Потом выпили снова , закусили . Довлатов закурил , сделал пару затяжек , посмотрел на марку сигарет : - Вы о чем – то хотели поговорить со мной ?
- Я много читал вашего , даже по несколько раз . Потом вдруг захотелось встретиться , побеседовать .
- Вы смелый человек ! Спрашивайте …
- В Америке вы более десяти лет жили в доме , окна которого выходили на кладбище . Наверное , представляли , как будете там похоронены , какой будет памятник , как к вам тропа народная не зарастет ?
Довлатов грустно улыбнулся :
- Тяжелые были времена с счастливыми короткими проблесками  . Я ведь тогда написал завещание , в котором запрещал публиковать свои письма и скрины радио выпусков , видимо , меня не послушались . Я три раза становился начинающим писателем . Три раза начинал с нуля . Первый раз в «Авроре» , когда мои рукописи сволочь – редактор сдал пионерам на макулатуру , второй раз в Таллинне , когда разрушили верстку моих книг и , наконец , в Америке .
- Битов , другие , даже Бродский поначалу , в Ленинграде относились к вам , как к писателю – легковесу , журналисту . Не обидно было ?
- Бродский никогда ! Иосиф столько раз помогал . А эти …- Довлатов затянулся . – Бог им судья .
- Вы же сами как- то говорили про себя – мол , я – писатель третьего сорта , массовик – затейник , муха – однодневка ?..
- Да , и такое бывало . Что не наговоришь со злости ? А может , это я так подгонял себя , пробуждал свое нравственное эго ?
- А между тем , как отмечают критики , - Георгий разлил по стаканам .- Современные критики – ваша проза близка по стилю  пушкинской – такой же лаконизм и отточенность .
Довлатов поднял бокал :
- За критиков , черт их дери !
- «…Пили на лодочной станции, за оградой монастыря , … от кисловатого запаха деревенского жилища слегка мутило , …пили в будке киномеханика …»
- Неплохая память !- похвалил Довлатов .
- Я к чему это . Вот Бродский утверждал , что переехавшие на запад , завязывали с алкоголем , а у вас не получилось , хотя и печатали – десять книг за десять лет и столько раз напечататься в «New Yorker» !? Вы как – то писали : «… Хана придет от водки … Наступит день , когда упьются все без исключения от рядового до маршала Гречко , от рабочего до министра …»
- Было , было такое … - Довлатов привычно раскладывал салями из упаковки . – Мы пили от безысходности . Кого – то не печатали , кого – то заставляли писать то , что ему не по душе . Мы знали меру и эта мера была огромной , поделенная  на молодость и  здоровье  , в остатке выходило не так  уж и страшно . Правда , доходило и до галлюцинаций . Как – то я узрел двух кошек , которых у меня отродясь не было – серую и белую … Все интересуются , что там после смерти , ты , наверное , тоже заготовил этот вопрос ?  После смерти начинается история  . Я расскажу , но попозже .
…Я уехал, чтобы стать писателем, и стал им, осуществив несложный выбор между тюрьмой и Нью-Йорком. Единственной целью моей эмиграции была творческая свобода. Никаких других идей у меня не было, у меня даже не было особых претензий к властям: был одет, обут, и до тех пор, пока в советских магазинах продаются макаронные изделия, я мог не думать о пропитании. Если бы меня печатали в России, я бы не уехал . Может  быть , и не пил бы так ожесточенно .

…Шататься городом, чьи улицы пусты,
И слушать, как шумит листвою ветер,
Лишь для того, чтоб утром, на рассвете,
Услышать от любимой: «Это ты?»


- Это ваши стихи , я знаю .
- Верно . Нашло что – то , извини .
- Нормально . Вы ведь очень ревновали своих женщин . Как – то Аксенов посадил Асю Пекуровскую  в свой автомобиль , но уехать не мог , потому что колеса крутились вхолостую – вы подняли автомобиль сзади .
- Было и такое .
- А из – за чего вы подрались с Евтушенко ?
- Ну , сейчас так сразу и не вспомнишь . Это не самое яркое событие из моего прошлого . Битов бил Вознесенского , Есенин дрался с Пастернаком – чего только не было между нашим братом – писателем ? Я как – то встретился впервые с Шемякиным . Он отошел назад и воскликнул , удивленно : «Какой же вы огромный !»  А я ему – «Охотно меняю свой рост на ваши заработки !»
- У вас ведь метр девяносто шесть ?
Довлатов кивнул :
- И вы , я смотрю , не маленький !
Я достал из кармана свернутый лист бумаги .
- Ты изрядно подготовился !
- Да , не такая уж у меня хорошая память . – Я прищурился , читая текст , потом надел очки . – Можно?
- Нет , сначала выпьем . – Довлатов пододвинул стакан .
Выпили , закусили . Я немного подождал и начал :
- Сергей Довлатов в итоге стал самым известным писателем-эмигрантом третьей волны. И был одним из самых убежденных алкоголиков своего времени. В Советском Союзе аутсайдер Довлатов, непризнанный гений-литератор и журналист-халтурщик, напившись, ощущал себя русским классиком. В трезвом виде он маялся, выпив первую, проваливался в запой, а писать, по собственному признанию, мог только в краткий миг между пьянством и трезвостью. Этого чудного мгновения писатель старался достигать как можно чаще.
Довлатов-человек, по воспоминаниям современников, был невыносим: напившись, обижал друзей и женщин, ввязывался в драки. Лирический герой Довлатов также уделял алкоголю много времени, но представал перед читателем безобидным ироничным неудачником и всегда вел себя интеллигентно, являясь скорее свидетелем, чем участником лихих загулов. В своем творчестве он отвел пьянству жизнерадостно-авантюрную роль: для его героев водка — дорога приключений. Водолазы ищут затонувшую золотую челюсть, ревнивый ассенизатор заливает дерьмом чужую свадьбу, грузин-охранник случайно сжигает лагерную сторожевую вышку.
- Все правильно . Только , понимаешь , в чем дело ? Краткий миг между пьянством и трезвостью настолько краток , что не позволяет сделать то , что задумал . Ты сбиваешься , торопишься , в итоге получается не то , что нужно , останавливаешься и – снова в поход за грезами ! Так – то вот . – Довлатов закурил . – Последняя ? – спросил он , смяв пачку .
- Нет , еще блок в сумке . И водка простая , виски нет больше . Зато «Абсолют» .
- Сколько банок ?
- Три .
- Годится .- Довлатов повеселел . – Ну , так  вот . … Ты торопишься , ты переполнен эмоциями , твои персонажи толпятся в воображении , тянут руку , чтоб выйти на авансцену , потом  вдруг их лица становятся туманными , едва различимыми , ты забываешь кто это и зачем ?
- Может быть , простите за глупость , нужно было завязать ?
Писатель промолчал .
- Водка стала вашей  первой эмиграцией. Во второй, американской,  пришло признание, деньги и слава, пока эмигрантского масштаба. Однако на отношениях с водкой это никак не сказалось. «Алкоголизм излечим, пьянство — нет». Вы не понимали мало пьющих американцев и европейцев: «Водку пьют микроскопическими дозами, все равно что из крышек от зубной пасты». К своему 50-летию  вы подготовили  сборник, а затем - тяжелый запой, из которого выйти уже не удалось . Судьба неудачника настигла вас и в благополучной Америке: врачи отказались принять  с сердечным приступом, потому что  не было при себе страховки. Смерть ваша , простите , так же  гротескна, как  и книги: смерть  в удушливый летний день в Бруклине, с хлынувшей горлом кровью и двумя пуэрториканцами в качестве санитаров.
До всенародной славы вы  не дожили  всего  год: в России  книги стали выходить сразу после смерти. Сейчас вы самый читаемый и цитируемый русский писатель. Есть даже фан-клуб Довлатова: его члены обязуются никого, кроме своего кумира, не читать. Что ж, посмертная канонизация — такая же вечная русская классика, как алкоголизм гения.
- Второй раз похоронил .- Помрачнел Довлатов . – Да , паскудно получилось .

2

      - Я начал пить в типографии , где работал в многотиражке . Потом филфак университета . Я не учился – больше сидел у входа с друзьями и знакомыми , пили , конечно , были девушки . В армии , в Коми пил спирт и чефирь . Чефирь заключенным заменял женщин , а для нас иногда и его не хватало .
После армии – журфак университета , заводская многотиражка . Пил , денег не хватало , в ресторане «Восточный» приходилось тырить закуску со столов . Потом  журнал «Костер» , подрабатывал грузчиком . Успевал пить и писать , много работал . Мои книги начали издавать в Америке , читали по радио «Свобода» . .. Ты знаешь , кто были мои собутыльники ? Андрей  Битов – с ним мы не один ресторан разгромили , Евгений Рейн – мы пили у меня в деревне , Женя так напился , что вышел на улицу , упал в лужу и уснул . Утром его нашли . Это было зимой . Его пришлось отбивать лопатой , а он даже не заболел !- Довлатов расхохотался . – Я был подшафе  и готовил стихи Бродского к изданию , в одном слове пропустил букву , но стих так и напечатали . «С могилой неизвестного солата" я и пошел к Бродскому виниться . Мы выпили , а потом он сказал – так намного лучше .