Не осталось у синего неба Подборка 12105

СЕРГЕЙ НОСОВ

НЕ ОСТАЛОСЬ У СИНЕГО НЕБА
ПОДБОРКА СТИХОВ 12105


   .   .   .
Не осталось
у синего неба
ни облачка
даже нет уже
и синевы
небо стало теперь
золотым
как и солнце
словно солнце
расплавилось вдруг
и стекает
до самого края
земли
где кончается мир
и начнется
его зазеркалье
там счастливые гномы
живут
ходят в шляпах
с бубенчиком
и поют им
русалки ночами
красивые песни
а потом
так таинственно
шепчут
о нежной любви
до утра.


   .   .   .
Снова хрупкая жизнь
мотыльком золотистым
влетает в окно
вместе с солнцем
словно медом текучим
густым
все измазано небо
сегодня
и хочу я
своим языком
этот мед
потихоньку слизать
хочу гладить деревья
руками своими
как девушек
и шагать
по замерзшей земле
осторожно
как по гладкому
тонкому льду
и найти для себя
на краю
незнакомого мира
любимое облако
и отдать ему  тайно
всю нежность свою
что скопил я
в глухом декабре.


   .   .   .
Зимой луну
встречаешь на рассвете
она плывет
как будто вся во льду
и кажется
сейчас уже растает
как сладкое
мороженое летом
мгновенно тает
в вафельном стаканчике
из розовых
и белых облаков

и я одену
теплый полушубок
и дедовские валенки
скрипучие
и на охоту
в темный лес пойду
за белыми
как сахар куропатками
за зайцами
с огромными ушами
за лисами
в своем меху

и грохот выстрелов
услышит
чаща леса
и будет в страхе
осыпаться снег
с деревьев
ведь это я иду
охотник-великан.


   .   .   .
Безмолвие зима
мороз повсюду
узоры инея рисует
вдохновенно
считает он давно
себя художником
постигшим тайны
чудной красоты


придет и солнце
к нам
усталым путником
издалека
и сядет с краю неба
на мягкую подстилку
облаков


и мы останемся
с тобою до весны
в закутанном в снега
холодном мире
где ветер гладит
мертвые дома
и окна заколочены
от страха
увидеть вновь
неистовство метелей
с утра до вечера
и злые холода.

   .   .   .
Я пешеход
в пространстве бытия
иду полями
по росе холодной
и сапоги мои
касаются земли
как лапы дивного
таинственного зверя

и по воде пройду
как водомерка
по самой пленке
или по волнам
высоким синим
полным красоты


души коснусь
горячими руками
и будет плавиться
в руках моих
душа


и вновь
веревками опутанное
время
останется моим
любимым пленником
которого
веду я за собой.


   .   .   .
И всюду
растопыренные пальцы улиц
как будто город
опустил на землю
свою большую
властную ладонь


и дышит тяжело
ведь он устал
бежать в пространстве
космоса суровом
и стал теперь
земным
обычным городом
где много
пешеходов и машин


а в космосе
остались все планеты
и долго ждут
что их найдет
когда-то
свободный бог
и населит людьми
такими чудными
как те
что бродят рядом
заходят в магазины
и парадные
смеются
милым смехом
удивительным
и шепотом
о чем-то говорят.


   .   .   .
Я откусываю
ломтики пространства
от дороги
вьющейся по полю
где желтеет
мертвая трава


отрезаю
по кусочку небо
с белыми
как вата облаками
дольки солнца
медленно жую
словно это
дольки апельсина
сладкого
который дарит бог
нам как скромным
жителям земли


хорошо мне в мире
и светло
и дома как кубики
разбросаны
возле леса
темного густого
где русалки
на ветвях смеются
расшалившись снова
словно стайка
милых
и веселых чертенят.



   .   .   .
Как сахар
в стакане воды
растворяется
так в жизни своей
ты опять растворился
и тебя можно
только почувствовать
но уже никогда
не найти
суждено тебе быть
просто сладкой
прозрачной водой
чтобы пили тебя
облака
пили утром
зеленые травы
на счастливых
лугах молодых
и мечта твоя в том
чтоб остаться
светлой каплей росы
на листе
том который
не будет желтеть
даже осенью
злой и холодной.



   .   .   .
Я в близких отношениях
с любовью
и с жизнью
молодой и незнакомой
и с тем
что я хочу и не хочу
мне нравятся
забытые желания
и нравятся
воскресшие красавицы
которым как всегда
семнадцать лет
и длятся с ними
встречи и разлуки
ни дни короткие
ни трепетные ночи
а полстолетия
чтобы уйти
в межзвездное пространство
и вернуться
в каком-то новом
чудном измерении
когда ты их
давно уже не ждешь


я в близких отношениях
с реальностью
и с тем что нереально
и смешно
мне привидения
встречаются на улице
как самые обычные
прохожие
и мне это поверьте
все равно
я жив и мистикой
и самым трезвым разумом
рассчитываю вновь
полет шмеля
и он садится
на чужой цветок
и пьет нектар
в последний раз на свете
чтоб улететь
в другие времена.



   .   .   .
Я жизнь беру в друзья
и обнимаю
со всеми улицами
шумных городов
и с монументами
каким-нибудь вождям
на площадях
огромных и красивых
с цепочками
веселых фонарей
и с парками
шумящими листвой
как шумят дети
на своей площадке
с дорогами
во все концы земли
с полей бескрайних
ширью
и с лесами
угрюмыми зелеными
густыми
где кружат лишь
заветные тропинки
ведущие
неведомо куда


все принимаю
и люблю на свете
и с солнцем утром
затрублю в трубу
чтобы слетались ангелы
и птицы
на праздник счастья
и большой любви.



   .   .   .
Ну кем мне быть
чтобы меня узнали
увидели
что я живу на свете
тем клоуном на сцене
в синей шляпе
что глупости
все время говорит
певцом
поющим песни соловья
осипшим голосом
стареющего пьяницы
любовником
для располневших дам
и главным полицейским
на планете
с свистком огромным
на своей груди


не стану я увы
ни тем ни этим
никем останусь жить
на этом свете
да и никем
не буду и на ином.



   .   .   .
Много сказано слов
от них воздух
густой и тягучий
от них волны
устало встают на дыбы
от них вянет трава
на зеленом лугу
и растоптанной кажется
и тропинки лесные
от них и бегут
сломя голову
в чащу дремучую
где никто их
не может поймать


ты забудь про слова
превратись
в новый образ молчания
и лети в те края
где совсем не бывает темно
там живут
духи света счастливые
они станут
друзьями твоими
но не вздумай лишь им
говорить ничего.



   .   .   .
Твоя жизнь
словно радость земная
и во всем это -
сладкая жизнь
вся из плоти
веселых
доверчивых дней
и как будто бы
отдана солнцу
на счастье
чтоб светило оно
без конца по утрам.


   .   .   .
Никто с тобой
не будет говорить
придут попросят
радости и счастья
и пропадут за дверью
навсегда
а кто они? -
ну как тебе узнать
быть может духи
грусти и печали
а может призраки
упавшие с небес
и вот теперь
опять туда вернуться
чтоб радости
у ангелов просить.
   .   .   .
А вот сейчас
на булку белую
намажу я
варенье темной ночи
со звездами горячими
в заветной глубине
и буду пить
божественный нектар
вселенной
из теплого прозрачного
стакана
в который наливают
тишину
для всех кто счастлив
в этом чудном мире
где стоны томные
и вздохи
совсем рядом
и нежные невидимые феи
нас держат за руки
ласкают осторожно
и так целуют жарко
до утра.


   .   .   .
Пусть ты будешь
на свете
и я тоже буду
на свете
на другой стороне
этой сказочной
доброй земли
я оттуда легко
протяну тебе руку
и держась за нее
ты пойдешь
по заветной тропинке
через горы
леса и поля
в мой таинственный
дом
на окраине мира
где я стану
тебя целовать
пока звезды
над нами кружатся
как над лампой
зажженной
волшебником ночью
все кружат и кружат
мотыльки.



   .   .   .
Ты найдешь свое счастье
на диком
морском берегу
и в дремучем лесу
среди елей
суровых
и в бескрайнем
заброшенном поле
где ветер гуляет
один
днем и ночью
и на чудной поляне
весенних цветов
что уже расцветают
как в сказке
волшебной
и в безмолвном пруду
где плывут облака
как огромные рыбы
и на дне
сохранилась
глубокая тайна
и ее невозможно уже
разгадать
и в покинутом небе
где нет никого
даже бога
и остались от ангелов
только куда-то
летящие крылья
что на землю простую
не могут упасть.



   .   .   .
Зимой холодной
не сходи с ума
весной поющей
не танцуй от счастья
и жарким летом
все отдай любви
кроме заветных
нежных поцелуев
а осенью
когда кружатся листья
в последний раз
над стынущей землей
не думай ни о чем
рисуй на небе звезды
и пусть они
когда-то упадут
в твои протянутые руки
ведь это будет
только ты не знаешь
когда и как
в какой волшебный миг.

   .   .   .
До тебя никому
никогда
ведь и не было дела
ну встречались такие -
хотели тебе навредить
остальным ты казался
случайным прохожим
улетающей птицей
последним осенним листом
кем угодно
но только чужим
никому не знакомым
и готовым исчезнуть
хоть в первую темную ночь.



   .   .   .
Кто разбросал здесь
спичек коробки
костер хотел разжечь
да вот не вышло
а вышли домики из них
совсем простые
где люди незаметные
живут
среди кустов зеленых
и травы
а изредка - в тени
больших деревьев
которые здесь
просто потерялись
уйдя из леса
много лет назад
и облака здесь
плавают в пруду
как белые
таинственные рыбы
и солнце гладит их
лучами по утрам
как маленьких детей
так нежно
гладит мама.

   .   .   .
Кем ты кажешься мне
и кем я тебе
вдруг показался
не узнает никто
и мы сами
не можем узнать
люди встретятся
чтобы расстаться
об этом не зная
а быть может
останутся рядом
всегда
как цветы растут
рядом
с лесными ручьями
как плывут облака
рядом с солнцем
весной
и как девушка
вдруг остается
на годы
с тем кто шепчет
ей тайно
волшебное слово
то которого
дважды не скажет
никто никогда.


   .   .   .
Мне хочется
любить тебя до слез
и чтобы эти
радостные слезы
росою становились
нежным утром
таким невинным
и таким простым
а когда кончится
наивная весна
со множеством
заветных поцелуев
мне хочется
чтоб наступило лето
такое жаркое
как новая любовь
которой любят
тысяча влюбленных
неистово
возлюбленных своих
с той страстью сказочной
что долго от нее
качаются деревья
в роще дикой
и с томного
и стонущего неба
в восторге падают
седые облака
и с криком
разбиваются о землю.



   .   .   .
Мы ничего не ведаем
о том
что будет через день
или сегодня
кого полюбим
а кого забудем
и что для нас
на свете решено -
свершится
если мы того хотим
и если не хотим
то все таки случится
и принесет тогда
такое счастье
какого не встречали
в этом мире
и может быть
не встретим никогда.


   .   .   .
Как все меняется
вокруг
дома  проспекты
улицы сады -
построен и украшен
переделан
а наконец весь сломан
и забыт…
а ты все тот же
только веселее
чем был когда-то
много лет назад
как будто бы
и жил ты в поднебесье
среди далеких
белых облаков
где просто не стареют
ни на миг
словно и  времени
совсем не знают
и вот теперь
спустился ты
на  землю
и можешь тех любить
кого не долюбил
когда-то
и тех ласкать
кто ласки принимает
и брать все то
что оставляют люди
когда уходят молча
в мир иной.
   .   .   .
Она сказала
что ее зовут
и утром солнечным
и нежным поцелуем
и капелькой
божественной росы
и тем цветком
с живыми лепестками
что вновь касается
твой души
и в ней так много ласки
и веселья
как в море волн
и в небе облаков
пушистых белых
и плывущих к счастью
которого
на свете больше нет.


   .   .   .
Люди любят шутя
и шутя ненавидят
и играют в игру
когда ходят
с серьезным лицом
как ребенок смеется
не меньше чем плачет
так и старый
седой человек
притворяется больше
чем чувствует
на самом деле
и не хочет того
о чем сам же
всегда говорит
и наверное в зеркале
видит ребенка
что всегда совершал
(и конечно тайком)
те поступки
которые делать нельзя.



   .   .   .

Я маленький магнит
и я лежу
у бога на ладони
и вот ко мне
вдруг прилипает счастье
как шепот листьев
трели чудных птиц
и солнца свет
и ласковые волны
в которых плещется
красавица луна
и я ведь чувствую
ее нагое тело
но только
ничего не говорю.


   .   .   .
Нахожу же я
чем мне по прежнему
жить
так в пустыне
находят колючку
верблюды
и живут без воды
со своим
одиноким горбом
под палящим
неистовым солнцем

ничего…
ведь бывают увы
холода
когда валенки шубы
и теплые печи
уже не спасают
и мороз пробирается
в самую душу
и тогда ты не знаешь
когда это кончится
и чем кончится
вот для тебя

а сейчас
можно жить на земле
среди желтой травы
или белого снега
и ни с кем
кто выходит во двор
твоей мрачной тюрьмы
не общаться
и смотреть целый день
как плывут
высоко в небесах
облака.



   .   .   .
И лучше быть во всем
слегка небрежным
в любой момент
без трепета расстаться
и с самой жаркой
сказочной  любовью
небрежно позабыть
о вкусном блюде
которое так ждет тебя
на праздник
уйти куда-нибудь
и вольно и легко
потом
когда захочется -
вернуться
и ни о чем на свете
не жалеть.



   .   .   .
Я храню это солнце
в кармане души
и целую луну
как девчонку
ночами
и люблю обнимать облака
как счастливых друзей
уплывающих
в дальние страны
где земля
превращается в небо
становится нежной
и всегда
обещает любовь.


   .   .   .
День в молоке
испачкал свои губы
которыми целует
все вокруг -
дома деревья
пухлые автобусы
которые по улицам
ползут
как крашеные
майские жуки
со сложенными крыльями
большими
и муравьи все стали
пассажирами
прохожими
и дворниками старыми
что все сметают
вату снега
у парадных
чтоб двери открывались
потихоньку
и выходили
бабушки и дедушки
с крикливыми
и глупыми детьми.



   .   .   .
В этот город
холодную
мыльную пену
опять напустили
суетливые ангелы
с низкого неба
может
очень хотели
его постирать
только кто же
во вьюжную
зимнюю ночь
может молча
как в ванне стирать
старый город
и сушить его
после
на солнце январском
чтобы ноги
никто
на асфальте его
не успел промочить.


   .   .   .
Я их найду
даже на крайнем севере
найду на юге
в джунглях
в жарких тропиках
и под водой найду
на дне морском
и в небе
среди белых облаков
и буду целовать
как дождь и ветер
ласкать как солнце
и любить как лето
восторженно
без всякого стыда.




   .   .   .
Я приведу тебя
сегодня за руку
в свои чертоги
счастья и любви
и музыку включу
которая колдует
как юная волшебница
нагая
и любит очень нежно
целовать
и будем мы
с тобою до утра
в том зазеркалье
где все очень просто
любить
кружиться в вальсе
и смеяться
и больше не расстаться
никогда.



   .   .   .
Если ты видишь
розовое небо
оно становится
твоей подружкой
новой
и обещает
счастье и любовь
безоблачную
с солнцем на ладони
которое
так сладко целовать
и так ласкать
волшебно
на рассвете
как только феи юные
ласкают
без всякого смущенья
и стыда.


   .   .   .
Откуда столько света
словно кто-то
его все время
наливает в мир
огромной кружкой
может
прямо с неба
черпает вольно
этот чудный свет
и в нем как будто
тают все одежды
всех фей лесных
наивных и простых
что бродят рядом
в полной тишине
и открывают тайны
с той улыбкой
которой ты
не в силах позабыть.


   .   .   .
С зимой я больше
просто не дружу
и рассердившись
вновь прогнал и лето
как прогоняют
вредную козу
обычно
из чужого огорода
платок повесил
в небе
чтобы солнце
мне больше
не слепило глаз
и разговариваю
с облаками
как с белыми
пушистыми котами
которые всегда
после обеда спят
у теплой батареи
и не знают
весна сегодня
или может осень
и что же завтра
будет на обед.


   .   .   .
Я нежности отдал
всего себя
она сама пришла
однажды утром
и платье сбросила
в одно мгновенье
и все сказала
что нельзя сказать
и сделала
что сделать невозможно
и так кружилась
долго голова
как будто я
летел на карусели
вокруг земли
и снова возвращался
в покинутые
чудные края.



   .   .   .
Играю с солнцем
в прятки
как всегда
то выглянет оно
и улыбнется
то вновь за тучу
быстро убежит
то я вдруг притаюсь
за темной шторой
чтобы его
взволнованно обнять
как обнимают тайно
те кто любят
в порыве жаркой страсти
иногда
всех тех
кого встречали
в легком платье
волшебным утром
нежно золотым
потупив голову
и опустив глаза
которые горят
огнем желанья.


   .   .   .
Приходи
говори  голубые слова
тебе розовым светом  ответит
счастливое солнце
и бери меня за руки
пусть они будут
дрожать словно листья
на свежем ветру
и целуй
пока можешь
я знаю
ты этого хочешь.


   .   .   .
Я свободный теперь человек
и беру все что я захочу
в окружающем мире
то лишь кружку холодной воды
из колодца
то красивое облако
в небе высоком
то чудную луну в желтом платье
а порой просто темную ночь
привожу ее в дом
пусть живет у меня
и пускай
бесконечно  танцует
в обнимку со звездами
хоть до рассвета
которого я не люблю.


      .   .   .
Я раздвигаю нежно
облака
и вновь целую
красоту нагую
той сказочной волшебницы
над нами
что небом удивительным
зовут
она нас соблазняет
жить и жить
и проникать
в таинственное счастье
которое кружится
и кружится
над нами
в бесконечной тишине
ласкать ее
как девочку простую
которую целует
даже бог
тоскующий один
в своем раю
где для любви
и сил уже не стало.


   .   .   .
Все упоение
божественного мира
перед тобой теперь
в волшебном небе
где царствуют
и звезды и луна
а вот за ними
та большая тайна
в которой
тебе сладко утонуть
как в омуте бездонном
на всю ночь
чтоб утром
на поля свои вернуться
просторные
бескрайние земные
укрыв все  звезды
нежно
в поднебесье
луну одев
в ее простое платье
и проводив до дома
в облаках.



   .   .   .
Ты счастье чувствуешь
в себе самом
потом оно уже
прольется в мир
как молоко волшебное
из чудного кувшина
и ты тогда
и ощутишь его на вкус
вокруг себя увидишь
белым снегом
горячим почему-то
день и ночь
а если нет в тебе
того восторга
который в счастье
можно превратить
то не получится
и волшебство удачи
и жизнь ее
не принесет к ногам
как раковину волны
нам приносят
со дна моря
где сотни лет
хранятся чудеса.


   .   .   .
Ты маленький волшебник
в этом мире
тропинки все твои
в густом лесу
следы твои
по берегу речному
ведут наивно вдаль
и с самого утра
потом их прячет
вечер среди звезд
и вот мы видим
на луне огромной
там вдалеке
идут твои следы
быть может ты ушел
на встречу с богом
а может палочку
волшебную забыл
на марсе на луне
на дне вселенной
откуда свет
исходит иногда
и превращается
в простые поцелуи
которые мы ждем
здесь на земле.



   .   .   .
Спит на сцене
усталый
танцующий клоун
и в зрительном зале
осталась
одна тишина
не хлопают дети
в ладоши
никто ни о чем
не тоскует
когда видит
гимнасток
кружащихся чудно
под куполом цирка
чтобы спуститься
в объятья
силача в голубом
или черном трико…
он играет гантелями
как надувными шарами
посылает цветы
той чаровнице милой
что приходит одна
и садится
к нему на колени
когда он
начинает ее целовать…
и над ними
сияют так ярко
бумажные звезды
словно что-нибудь
знают об их
настоящей любви.



   .   .   .
Вы спросите -
вот чем же я живу?
я превращаю в сказку
те мгновенья
которые влетают
в мою комнату
как бабочки
на крыльях голубых
и кружатся
у лампы у стола
садятся на кровать
мою простую
и притворяются
умершими от счастья
земной
и упоительной любви.



   .   .   .
У меня же нет
юных красавиц
таких же как ты
что могли бы
сидеть на ладони листа
и смеяться
хоть и был я
когда-то
и эльфом и гномом
и рубил топором
пребольшие цветы
на поляне любви
чтоб везти их
в тележке
красивым стрекозам
с большими глазами…

но теперь я один
и не знаю
как выглядят
юные феи
но я вижу тебя
и мне кажется
ты из их стайки
вы купались ночами
в волшебном пруду
танцевали потом
на тропинках в лесу
до рассвета
и всегда исчезали
в его тишине…

и сейчас ты одна
и подруг своих
где потеряла
никто и не знает
и вот я подарю тебе
синий конверт
в нем хранится письмо
с описанием
милых чудес
тех которые могут
с тобою случиться
и одно из них
в том
что тебя я сейчас
поцелую
как целуют
сияющим утром
счастливые
легкие и золотые
словно с неба упавшие
капли росы.
 



   .   .   .
Ты с дирижерской палочкой
волшебной
стоишь
перед огромным миром
он полон музыкантов
самых разных
и вот играет солнце
на трубе
и ветер барабанщиком
вновь служит
гремя по крышам
с самого утра…
мелодию любви
исполнит ночь…
и волны в море
польку огневую
закатят до рассвета
как всегда…
а снег играет
только тишину
на дальнем Севере
где лютые морозы…
там начинается
братанье
со Вселенной
чужой холодной
но такой красивой
как чаша полная
горящих ярко звезд…
и пусть они
покатятся на землю
когда-нибудь
бенгальскими огнями
в заветное мгновение
восторга
которое нельзя и передать.


   .   .   .
И я передвигаю звезды
в темном небе
как шахматные легкие
фигуры горящие
на шахматной доске…

они как будто
выступают в мир
узнать который
просто невозможно
но можно чувствовать
он - здесь
вокруг тебя
кружится и кружится
в волнующей
холодной пустоте…

и полон шепота
и вздохов
и желаний
стремящихся тебя
коснуться нежно
и за собой увлечь
как юная девчонка
явившаяся
прямо из окна…

так призраки приходят
темной ночью
когда все дети
очень крепко спят
и снятся старикам
одни кошмары
а взрослые
и сердцем молодые
все время видят
только чудеса…

и та девчонка
жарко поцелует
п после
будет так смеяться
чудно
до самого рассвета
голубого
как те смеются
кто о мире знают
ну просто все
с начала до  конца.




   .   .   .
Моя жизнь
одевает очки
и я вижу
другую реальность
ту которой
и нет в самом деле
если просто
смотреть
голубыми глазами
вокруг
а в очках
видишь тело
домов и деревьев
глубину
одинокой реки
что в гранитных своих
берегах
тяжело очень дышит
ощущаешь
как что-то живое
и на дне
появляется
сказочный свет
даже небо
становится близким
и его ты
касаешься нежно
губами
словно это
взлетевшее море
прозрачной воды.




   .   .   .
Когда не знаешь
просто ничего
то говоришь обычно
неохотно
ну что сказать
седому декабрю? –
что я не знаю
что же будет завтра
возможно то же
что было вчера
а может чудо
да еще какое
и закачаются все звезды
в ясном небе
и птицей
прилетит к тебе
луна
и сядет на колени
очень тихо
и будет
до рассвета целовать.



   .   .   .

Нет мне не превратиться
ни в монету
ту на которую
ты можешь все купить
ни в ключ
что открывает двери
в волшебный мир
которого здесь нет
и я  останусь
только сам собой
но это все таки
не так уж плохо
меня не спутать
с камнем у дороги
с окном разбитым
кем-то просто так
и со столом
где все могут поесть
не убирая
за собой тарелок
я даже в облако
на небе не гожусь
я слишком твердый
и такой тяжелый
что не летаю больше
никогда
и вместе с тем
ко мне приходят люди
хотят обычно
низко поклониться
не знаю отчего
и почему.













   .   .   .

Когда живешь
сам по себе
то видишь жизнь
как за стеклом
вот как она приходит
и уходит
как соблазняет вновь
на ночь любви
какой бывает
жадной и капризной
как трудно
с ней дружить
и как легко ее
отчасти ненавидеть
и ничего
о ней не говорить.

















ПРАЗДНИК

На праздник пришли
и гордые горы
в высоких и белых папахах
которые кланяться нам не привыкли
и буйное море
где клавиши-волны танцуют неистовый танец
и синее небо
наивное словно смешная девчонка
и старое солнце
светящее целыми днями
что мы
никогда не умеем считать.






















   .   .   .

Я плакать не буду
слезами несчастных
разбитых мальчишками окон
и лететь вожделенным мячом
в чужие ворота не стану
и номером шесть
не придется мне вечно гореть
на крыше автобуса жизни
который уныло везет
на окраину города счастья
где нет ничего
на глухом пустыре
и только
вороны кружатся
как комья
повсюду разбросанной
серой земли.













   .   .   .

И тебе мотыльку
оборвут твои нежные крылья
будут долго смеяться
насадят тебя на крючок
и поймают
большущую жадную рыбу
и зажарят ее на костре
и съедят
и запьют золотистым вином.












   .   .   .

Я не хочу сегодня
тратить чувства
вот ни на что
на радость и любовь
на злость
и раздражение
на скуку
и на большие
светлые мечты
я спрячу их
в свой старый чемодан
с которым еду
в поезде обычном
в те дальние края
где все на свете
просто
и где нет слов
«нельзя
запрещено
бессмысленно
обидно
или больно.»
















   .   .   .

Мы встретимся
с тобой
в волшебном мае
а может это будет
хоть сейчас
и зацветут
чудесные цветы
и грозы первые
на юный мир прольются
и сладко будет
целовать тебя
как никогда
на свете не целуют
ни в облаках
ни на земле счастливой
ни темной ночью
ни при свете дня.












   .   .   .

Зимою спят и звери
иногда
и жизнь повсюду
словно замирает
а у меня вот
все наоборот
я летом сплю
когда жара и солнце
цветение цветов
и пенье птиц
ну а зимой
я чудно просыпаюсь
и создаю свой новый
дивный мир
из нежных чувств
и тех заветных мыслей
что никогда
нельзя пересказать
ну просто никому
на белом свете
но мне они
дают другую жизнь
ту о которой
не узнают люди.

















   .   .   .

Мне не нужна
казенная весна
она похожа
на венок цветов
положенный
к чужому монументу
чтоб все узнали -
он его любил
кого - неважно
и за что - неясно
но главное
что надпись есть такая
«любимому
от любящего брата»
(а может
и от любящей жены)
мне нравится
что все наоборот
сейчас зима
которой не бывает
она живет одна
в моей квартире
и снегом
устилает все вокруг
и на ладони
мне луну приносит
как талисман
чтоб я ее любил
как любят сказки
маленькие дети
которых
не умеют рассказать.














   .   .   .

Сегодня ночь
конечно вся в снегу
и он к утру
растает совершенно
и превратится
только в слезы бога
что пролились на землю
просто так
ведь лучше нам на ней
увы не стало
ни осенью ни летом
ни зимой
и как горели звезды
тем огнем
что не дает нам
ни тепла ни света
и как порой
нас невзначай любили
чтобы забыть
когда наступит день
вот так и будет все
на белом свете
и в будущем
и в прошлом
и тогда
когда уже
и прошлого не станет.


СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ:
Носов Сергей Николаевич. Родился в Ленинграде ( Санкт-Петербурге) в 1961-м году. Историк, филолог, литературный критик, эссеист и поэт. Доктор филологических наук и кандидат исторических наук. С 1982 по 2013 годы являлся ведущим сотрудником Пушкинского Дома (Института Русской Литературы) Российской Академии Наук. Автор большого числа работ по истории русской литературы и мысли и в том числе нескольких известных книг о русских выдающихся писателях и мыслителях, оставивших свой заметный след в истории русской культуры: Аполлон Григорьев. Судьба и творчество. М. «Советский писатель». 1990; В. В. Розанов Эстетика свободы. СПб. «Логос» 1993; Лики творчестве Вл. Соловьева СПб. Издательство «Дм. Буланин» 2008; Антирационализм в художественно-философском творчестве основателя русского славянофильства И.В. Киреевского. СПб. 2009.
Публиковал произведения разных жанров во многих ведущих российских литературных журналах - «Звезда», «Новый мир», «Нева», «Север», «Новый журнал», в парижской русскоязычной газете «Русская мысль» и др. Стихи впервые опубликованы были в русском самиздате - в ленинградском самиздатском журнале «Часы» 1980-е годы. В годы горбачевской «Перестройки» был допущен и в официальную советскую печать. Входил как поэт в «АНТОЛОГИЮ РУССКОГО ВЕРЛИБРА», «АНТОЛОГИЮ РУССКОГО ЛИРИЗМА», печатал стихи в «ДНЕ ПОЭЗИИ РОССИИ» и «ДНЕ ПОЭЗИИ ЛЕНИНГРАДА», в журналах «Семь искусств» (Ганновер), в петербургском «НОВОМ ЖУРНАЛЕ», альманахах «Истоки», «Петрополь» и многих др. изданиях, в петербургских и эмигрантских газетах.
После долгого перерыва вернулся в поэзию в 2015 году. И вновь начал активно печататься как поэт и в России и во многих изданиях за рубежом от Финляндии и Германии, Польши и Чехии до Канады и Австралии - в журналах «НЕВА», «Семь искусств», «Российский Колокол» , «ПЕРИСКОП»», «ЗИНЗИВЕР», «ПАРУС», «АРТ», «ЧАЙКА» (США)«АРГАМАК», «КУБАНЬ». «НОВЫЙ СВЕТ» (КАНАДА), « ДЕТИ РА», «МЕТАМОРФОЗЫ» , «ЛИТЕРА НОВА», «ГРАФИТ», «ЛИТКУЛЬТПРИВЕТ!», «СОВРЕМЕННАЯ ВСЕМИРНАЯ ЛИТЕРАТУРА» (ПАРИЖ), «МУЗА», «ИЗЯЩНАЯ СЛОВЕСНОСТЬ», «НЕВЕЧЕРНИЙ СВЕТ, «РОДНАЯ КУБАНЬ», «ПОСЛЕ 12», «БЕРЕГА», «НИЖНИЙ НОВГОРОД». «ДЕНЬ ЛИТЕРАТУРЫ» и др., в изданиях «Антология Евразии», «АНТОЛОГИЯ РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ ХХ1 ВЕКА». «ДЕНЬ ЛИТЕРАТУРЫ», «ПОЭТОГРАД», «ДРУГИЕ», «КАМЕРТОН», «АРТБУХТА», «ЛИТЕРАТУРНЫЙ СВЕТ», «ДЕНЬ ПОЭЗИИ» , «АВТОГРАФ», «Форма слова» и «Антология литературы ХХ1 века», в альманахах « НОВЫЙ ЕНИСЕЙСКИЙ ЛИТЕРАТОР», «45-Я ПАРАЛЛЕЛЬ», «ПОРТ-ФОЛИО»Й (КАНАДА), «ПОД ЧАСАМИ», «МЕНЕСТРЕЛЬ», «ИСТОКИ», «БИЙСКИЙ ВЕСТНИК», «ЧЕРНЫЕ ДЫРЫ БУКВ», « АРИНА НН» , «ЗАРУБЕЖНЫЕ ЗАДВОРКИ» (ГЕРМАНИЯ), «СИБИРСКИЙ ПАРНАС», «ЗЕМЛЯКИ» (НИЖНИЙ НОВГОРОД) , «КОВЧЕГ», «РУССКОЕ ПОЛЕ», «СЕВЕР», «РУССКИЙ ПЕРЕПЛЕТ», «БАЛТИЙСКИЙ БЕРЕГ» (КАЛИНИНГРАД), «ДАЛЬНИЙ ВОСТОК», «ЛИКБЕЗ» (ЛИТЕРАТУРНЫЙ АЛЬМАНАХ), в сборнике посвященном 150-летию со дня рождения К. Бальмонта, сборниках «СЕРЕБРЯНЫЕ ГОЛУБИ(К 125-летию М.И. Цветаевой), «МОТОРЫ» ( к 125-летию со дня рождения Владимира Маяковского), «ПЯТОЕ ВРЕМЯ ГОДА» (Альманах стихов и прозы о Любви. «Перископ»-Волгоград. 2019), «Я ДУМАЮ. ЧТО ЭТО ОТ БОГА…» ( Сборник стихотворений современных авторов к 80-летию Иосифа Бродского. «Перископ- Волга». 2020 ) и в целом ряде других литературных изданий.
В 2016 году стал финалистом ряда поэтических премий – премии «Поэт года», «Наследие» и др.
Является автором более 18-ти тысяч поэтических произведений. Принимает самое активное участие в сетевой поэзии.
Стихи переводились на несколько европейских языков. Живет в Санкт-Петербурге.