оскал ветра

оскал.
оскал ждет меня в памяти,
он, как домашнее животное,
всегда в стороне,
всегда скрывается из виду.
похоть. она слишком близка,
чтобы видеть ее, как ежедневный
мозолящий глаза быт.
в этой памяти я ближе,
я здесь угасаю
я рассыпаюсь.
куда меня позовут,
где подадут на стол,
что и как, в общем...
из сырой глины глаголю я,
глиняный, лепленый,
мазаный.
из воска я шепчу,
из-под камня,
как подснежник.
моя участь в ветре,
я никогда не забуду,
как он дышал мне в лицо,
забывая все нынешнее.
без памяти я иду,
ступая ледяными интервалами
по едва проходимой реальности поэзии.
в моей душе -
глухой осколок времени,
много таких осколков,
целый ворох знамений,
чудес,
сбывшихся навсегда.
во мне лотос цветет неизбывной нирваной.
срывая я ее, как грязный сор,
и выбрасываю из избы.
лотос горит ледяным огнем.
в памяти моей он вековечен, -
он, призрак седла, призрак коня.
вместе с ветром я иду,
ступаю, обхожу,
карабкаюсь,
надрываяюсь в пучине.
вместе с ветром я преисполнен,
света и краха, судьбы и блаженства.
золотым рогом душит меня парус,
ледяной парус на ветру забвения.
по челюстям ослиным я карабкаюсь,
вспоминаю своих родных,
мать, что всегда сияла в шелках,
в заточении литавр.
ложки чисты,
попугай который раз твердит проснись,
заболачивая мои разверстые веки.
в этом сне я исколот,
раздавлен в поисках тепла,
в поисках тела -
один, нынешний, непревзойденный.
здесь я пою усталыми ногами,
рисую трясущейся головой,
медведем бреду в ослепленном лесу.
навсегда этот лес превзойден,
и мачты легки,
преображены в своем тяготении.
по ору и мору мое родство,
моя призрачная утеха.
какрабканье мертво,
оно вот-вот должно воскреснуть из памяти,
из родства с жидкими
металлами и смолами повествования.
крепок рассказ сей в своем неизбывном уродстве,
легки почвы воспитания.
там мой детеныш - пресекаемый огненным вихрем,
продуваемый смерчем столпотворения,
в этом мареве из мира,
в этом усечении природногго взгляда.
соглашаюсь я с ним,
со всем я соглашаюсь.
родство сое идет вкривь и вкось,
памятником становлюсь я в своей спине,
в своем горбу.
тише светит око,
мягче тянет объятие,
и рука, как символ счастья,
протянута ко мне в немом чаянии.
это рука матери.
она легка, как ландыш на ветру,
как лепестки снега в выздоровевшем воздухе.
стремлюсь я в порок,
в недостаток стремлюсь,
чтоб восполнить все пробелы,
все пустоты обогатить
смыслом.
рано или поздно я утончусь до краешка
книги,
до сора под ногами,
до мелкой букашки,
становясь все сильнее везде,
снаружи и внутри.
принимаю все живое,
все уродствующее и юродствующее.
принимаю город этот,
этот лес, карабкающийся по своим ребрам.
оскал.
ледяной оскал ветра -
приветствую тебя, одержимый,
одержимый мною.