DDesire-1. Киностудия

                Они говорят: «Он сумасшедший»,
                но я просто творю прекрасное, как все гении. (с)

В узких кругах он получил прозвище «Анатом».
Начав свою карьеру со съёмок тривиального порно – техничного, как разделка мяса на рынке – он смог превратить секс в танец, о котором люди помнят со времён своей голой звериности. Можно сказать, что он добавлял в мясо специи, регулировал степень обжарки и поливал готовое блюдо соусом, а гурманы тёмного искусства жадно глотали его. Глотали и требовали ещё.
И тогда он стал секс-хореографом, востребованным в самых разных киностудиях – ведь зачастую интимная сцена раскрывает персонаж гораздо глубже любого диалога, а язык тела говорит правдивее всех наречий мира. В его работах не бывает  диссонанса, и если требуется показать героя с необычной стороны, Анатом придумывает такой эпизод, который вытекает из скрытых триггеров психики.
«Позволь мне расшифровать тебя…»
Эта киностудия называется «DDesire», откровенно намекая на откровенности, которыми пропитана её кинопродукция. Будущее удовольствие для зрителя рождается в пяти павильонах из массы декораций и людского муравейника, снующего вокруг съёмочной площадки. Режиссёру нравится чувствовать себя здесь хозяином. С прессой он словоохотлив и приветлив, с актёрами – настойчиво терпелив, а со своей командой – непредсказуем. «Мы здесь все делаем деньги» – любит повторять он, требуя полной выкладки. Он может громко хвалить и грязно ругать, ласково объяснять и жёстко требовать – порой лишь несколько минут отделяют эти всплески, ежедневно массируя неравнодушие. Именно поэтому многие здесь влюблены в босса безоглядно и распахнуто, либо… влюблены тайно, до боли и отвращения.
Анатом имеет силу сохранить здравый рассудок в режиссёрской Стране Чудес. И даже нейтрализовать чары, сотворив своё противоядие. Они одного роста, но стиль, интенсивность и вкус у них – из разных вселенных. В другое время они бы утонули в  тестостероновом взаимном восхищении («Чувствуешь эту ненависть между нами? Странно, что мы ещё одеты…»), но сейчас – просто работают вместе. И даже – спокойно разговаривают. 
Время работы Анатома – «когда мне будет удобно». Таковы условия сделки, и окружению приходится соглашаться, иначе – пикантного соуса не будет. Анатом откладывает в сторону предварительный сценарий, перекидывается с режиссером несколькими фразами, осматривает декорации. Его задача сделать так, чтобы отснятое на площадке взвинчивало не только нижние чакры. Что-то в кадре должно бить в голову и трепыхаться под рёбрами – вот только тогда  мозг будет хотеть взорваться чувствами сильнее, чем эрегированный член – белой струёй. Порно-сцена не должна быть большим, скользким и сладким леденцом на палочке, на которую насажен весь остальной сюжет. Секс важно подавать по ходу фильма в нужное время и в необходимой дозе, концентрируя оттенки чувств и добавляя в жизнь физиологический рельеф.
Фильм  – про отношения в распадающейся семье, и сцена должна показать характер героя во всей отвратной красе его внутренних демонов. Режиссер назидательно ввинчивает в мозг актрисе – сисястой блондинке с алым ртом – свою штопор-идею: «Он не любит тебя. На тебе он разряжается, яростно кончая каждый раз, когда наматывает твои волосы на кулак и требует сосать глубже и быстрее…». Полуголый бугай топчется рядом, бросая косые взгляды на предмет своего труда. Нет, он не хочет на ней разряжаться. Он вообще не хочет её: ни на грамм, ни на сантиметр. Он чертовски устал за день, но ему платят деньги. Хорошие деньги. Поэтому приходится пытаться хотеть. А стимуляторы эрекции делают своё дело, ведь на площадках DDesire – всё без обмана.
Несомненно, подобный подход отпугивает кинозвёзд. Кто-то из них требует себе дублёра для интимных сцен, иные соглашаются на имитацию без реального проникновения и даже надевают специальные накладки на голые тела во избежание инфекции. Но согласиться скинуть бельё, это ещё не значит – согласиться на всё.
Анатом не отметает режиссёрскую идею с грубым минетом, но при этом хорошо чувствует настроение актёра, и в результате в кадре – не цельное действо, а напряжённая  плотская мозаика, куски тел и физиология противостояния. Растрёпанные светлые волосы в липких прядях, беззащитный изгиб запрокинутой женской шеи, остро очерченный угол челюсти и вспухшие губы – то ли в крови, то ли в помаде.
«Секс, секс, секс и не забывай про насилие…»
В этой же нарезке – снятые второй камерой символы маскулинности и прессинга: натянувшиеся жилы на широком запястье, напряжённый живот с чёрной шерстяной дорожкой, мускулистый крестец и навязывающие себя властные фрикции. Скотское аудио с тяжелым сопением, всхлипами, мокрым чавканьем и кашлем дополняет эту голую плотоядную движ.
Анатом редко не довольствуется единым дублем, но здесь удовлетворённо кивает.
Снято.
В следующей сцене героиня будет плакать и просить героя не уходить, не бросать, не исчезать. Она готова выпрашивать любовь, лишь бы не переживать боль разлуки.
Всё как в жизни.
Иначе – не цепляет.