Маразм не за горами

Маразм  не  за  горами.               
Все наши достоинства, перейдя сто процентную черту, превращаются в наши недостатки. Щедрость в расточительство, бережливость в скупость ... и. т. д.  К сожалению с годами это все обостряется.

Марию Ивановну постоянно мучили кошмары. Это началось давно, еще пятнадцать лет назад, когда она наконец-то осуществила мечту всей своей жизни- приобрела сразу кофемолку и миксер. Радости не было предела. Мария Ивановна поставила их на самое видное место в серванте.Пусть все любуются и завидуют. Но в руки брать ни кому ни позволяла. Она ежедневно по нескольку раз брала их, вытирала  несуществующую пыль, ласково смотрела, гладила их полированную поверхность и очень аккуратно ставила на место.
Но радость продлилась недолго. Ее муж, объелся груш, этот алкаш с какой-то маниакальной, навязчивой настойчивостью пытался взять их и смолоть то кофе, то овес. 
  Мария Ивановна была всегда начеку и становилась грудью на пути этого маньяка. По ночам она плохо спала, постоянно прислушивалась, спит ли этот злодей. Вот и сегодня она металась во сне по кровати. То била ногами, как конь, то махала руками. Она покрылась вся испариной, мотала головой и мычала, пытаясь что-то кричать. Ей снилось, что этот маньячище с отвратительной ухмылкой тянет свои грязные лапы к ее драгоценным вещам: кофемолке и  миксеру. А она пытается стать между ними. Но ноги не слушались. Они словно налились свинцом. Она хотела схватить его руками, но те были словно ватные. Мария Ивановна пыталась кричать, но издавала только какае-то мычание.
Наконец, проснувшись вся в испарине, она вскочила, мгновенно окинув взглядом сервант и облегченно вздохнула. В свете луны она увидела свои сокровища, поблескивающие своими изумрудными поверхностями.
Мария Ивановна, вскинув руку, замахнулась на своего ненавистного алкаша, но повернувшись вспомнила, что он уже лет пять как в мире ином. Она еще раз облегченно вздохнула. Да, как веревочке не виться, а конец всегда будет.
Все правильно. Ведь ни могла же она позволить себе уйти первой и отдать на растерзание негодяю самое дорогое, что у нее есть.
Мария Ивановна вспомнила, как она старалась набрать в горсть побольше земли, чтоб скорее ушло все в прошлое.И только с последней лопатой земли, она не выдержала и
разрыдалась. Сказались годы напряженной борьбы.
Это были одновременно и слезы радости за свои сокровища. Наконец-то к ним не будут тянуться эти мерзкие, грязные лапищи.
Часы пробили три часа ночи. Мария Ивановна немного успокоилась, но заснуть уже не могла, мало ли что. От этого маньячищи всего можно ожидать.
Немного расслабившись, она с любовью стала думать о своих  ненаглядных вещах, мысленно поглаживая их.
Потом снова  распереживалась, ведь она тоже не вечная.Что будет с ними, когда она уйдет. И она приняла для себя единственное правильное решение, они должны уйти вместе с ней.
Мария Ивановна представила как все это будет. Вот несут ее. Позади нее на двух подушечках, как у военных ордена, ее любимые кофемолка и миксер. Несмотря на этот скорбный момент, у людей несущих их, такой восторженный взгляд, в нем столько гордости за эту необыкновенную женщину. Потом произносится прощальная речь. В ней сплошное восхищение этой святой женщиной, сумевшей такими неимоверными усилиями, сохранить эти по истине драгоценные для нее вещи.
Даже жертвуя своим здоровьем и здоровьем своих близких, она ни разу не позволила за все эти годы кому-либо хотя бы дотронуться до них. Никогда ни коснулся их кружевных обмоток этот презренный электрический ток. Эти острые никелированные блестящие ножи ни разу ни встретились с твердыми и такими тупыми, в прямом и переносном смысле,кофейными зернами и овсом.
Поистине святая женщина. Вряд ли на всех просторах нашей необъятной земли можно встретить еще хоть одну вот такую...
                послесловие:
Мария Ивановна лежала, прижав к себе кофеварку и миксер. Глаза  ее были открыты. Такова была ее последняя  воля. Надо быть и здесь начеку. Рядом лежит этот алкаш. Мало ли что можно ожидать от этого маньячищи.