Дьявольский блуд

Побоище, рубище, равное аду!
Распорот снарядами, пулями бык.
Коровий же зёв средь дымящего чада
застыл, как природы изрезанной крик.

В коробки избушек солома вгорела.
Валежник заборов похож на кресты.
Вдруг сойка случайно о чём-то пропела,
узнав черновые, кривые версты.

И вскучились тропы, луга и равнины,
от крови, пожарища вздулась земля,
высоты, ширины, глубины и длины
спаялись в ужасное месиво дня.

Удары вовсю оголили умерших,
нарушив их сон и костлявый покой,
скрутивши в узлы вековечные межи,
даруя округе лишь пепельный рой.

Погибель пронзила все метры и клетки,
а жар сатанинский бедой окружил,
под ним догорают старухи и детки,
и тот, кто в утробе лишь месяц пожил...

Ковши колокольные, будто напёрстки,
горелые звонницы средь остриёв,
игрушка застыла в малышеской горстке
средь выстила трупов, кровавых ручьёв.

Не знаю, довольны ль такому обзору
арийские боги иль дьявольский блуд!
Тут смерть облеклась в сумасшедшего, вора,
которых не знали планета и люд!