Не исправило пьяницу перемещение во времени

Ночная тьма в разгаре лета.
Вновь месяц заступил на пост.
Промчалась бешено комета,
Мелькнул над лесом желтый хвост.

Искрятся звезды золотые,
Клубится пылью млечный путь,
Твердят созвездья золотые:
"Нет смысла в нас, но в нас же путь!".

Шел по проселку мимо леса
Бродяга местный - Селиван.
Он не бездельник, не повеса,
Однако ж  постоянно пьян.

Качались травы полевые,
Пел с ветром песнь свою бурьян,
Глазищи сов, свистки лесные
И зрил и слушал Селиван.

Скрепит сосна, верба клонится,
Ис права шум - сопит медведь.
Широкий дол, река искрится,
Если налево поглядеть.

Освещена луной дорожка,
Но мест знакомых не видать.
Ни дровосековой дорожки,
Ни долгую гнилую гать.

"Кажись забрел в другие кущи!
Эх, ма! Зря литр испил в Дубках."
Храбрился Селиван все пуще,
У самого же - стук в зубах.

А за спиной скрипят деревья,
Стеной смыкаются кусты.
Вдруг! Глядь: у папоротника в перьях
Сверкают алые цветы!

" Сегодня ж ночь Иван-Купалы!"
- Вскричал, опомнясь, Селиван.
"Дойти в сей час надежды мало,
Сорву ка аленький тюльпан!".

И это не простой был цвет,
А путь в порталы кривобокие.
И Селивану брызнул свет
В глаза от робости широкие.

И очутился Селиван
Среди ревущего потока.
Огромный город увидал,
Страшнее древнего потопа!

Клубится дым, пуская смрад,
Ревут стальные колесницы,
Людей худых спешаший лад
И их безрадостные лица.

"Уж не на том ли свете я?
Ан нет! Я видно ошибаюсь.
Алеет вывеска: "Ром, водка, пиво".
"Моя!
Зайду!
А опосля покаюсь!".