В чёрный Дрезден, в Злату Прагу...

Вдоль Эльбы


Манит Дрезден,
снится Прага,
островерхие кремли –
там, где брага и отвага
в лоне камня расцвели.

Замки, панцирь-оболочка.
А из окон – злата ток,
словно бы под сердцем квочка
нежит в извести желток.

Спит Флоренция на Эльбе,
воды зимние черны.
Гуще бы в сочельник ель бы!
Вьюги, колкой свежины!

А коль глянет Цахес криво
вдоль саксонского моста –
рядом чешский город-диво,
речи сестрины уста.

О, вдоль Лабы ездки эти
меж заснеженных столиц! –
В обгоняемой карете
экивоки тонких лиц!

Словно кисти и клавиры,
и смычок волосяной
дружат в этой части мира
с разлюбезной стариной.

В чёрный Дрезден,
в Злату Прагу
мчится пара снежных крыл -
вьюги белую бумагу
Рильке голубем сложил.

И летит вдоль Лабы птица,
вдоль чудес известняка.
В этот лётный путь влюбиться –
право, легче пустяка.

Вот и ямбу, и хорею
впору вьюжный, снежный свет.
За пургу, за сверхидею
любит жизни ахинею
хореический поэт!