У страха и глаза велики, и уши

Отвагой Семёновна отродясь не отличалась, а тут, насмотревшись разных фильмов да передач о привидениях и оборотнях, чувствовала себя вроде той крысы Чучундры из мультика "Рикки-Тикки-Тави", боявшейся выползать даже на середину комнаты.

Протопив вечером печь, она вынесла ведро с золой в огород, поставила в снег, накрыла металлической крышкой и прижала тяжёлым кирпичом, чтобы не раздуло ветром. Оставила остывать. В контейнер надо носить только холодную, да ещё и в пакете. Вот и приходиться студить.

Не оглядываясь по сторонам, почти бегом вернулась в дом. Закрылась на замок, на крючок и для надёжности перекрестила дверь, приговаривая:"Господи, спаси и сохрани! Аминь."  Немного подумав, добавила:"Божье слово крепче замка любого!"
Перед иконой прочитала "Отче наш", не забыла и про "Иисусову молитву" и только после этого, наконец-то, улеглась в кровать.

Только сон начал подкрадываться, как за стеной раздались такие шорохи и звуки, как будто кто-то очень большой взбирался по ней на крышу.
Сердце Семёновны бешено заколотилось. Замерев, она долго прислушивалась к шагам над самой головой.
Даже под одеялом ей стало невыносимо холодно. Сжавшись в комок, она мысленно шептала:"Господи, помилуй! Господи, благослави! Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешную!"
По стене опять застучало, затрещало и шум удалился.

"Слава Тебе, Господи! "- облегчённо вздохнула бабулька и, видимо, совсем обессиленная от пережитого испуга и волнения, просто провалилась в спасительный сон.

Утром, заново почистив поддувало, подбросив угля в печь, отправилась с золой по вчерашнему маршруту.  Темноты уже не было, но и не совсем рассвело. Взгляд упал на углубления, которые не совсем запорошил сыпавший ночью снег. От крыльца бани в огород тянулась цепочка  следов от больших валенок, а метра через три они обрывались и дальше...  уже шли следы не то собаки, не то волка.

"Господи помилуй, Господи прости!"- крестясь и пятясь к дому, бормотала старушка, -  "Оборотень!"
Ни жива, ни мертва она заскочила в дом, причитая:"Что же это делается, Господи?!"

Телефонный звонок ещё больше напугал её, но, вспомнив, что в это время ей всегда звонит сын, попыталась взять себя в руки.
- Привет, мамуль! Как ты там у меня? - весело спросил он.
- Нормально, сынок, - пытаясь не выдать страх и волнение выжала бодрящимся голосом она.
- Что случилось? Давай рассказывай! - уловил тот тревожные нотки.
- Да боюсь сочтёшь меня сумасшедшей...
- Начинай! А то сейчас приеду.
И приехал-таки.

Рассказала как на духу.
Сын слушал, улыбаясь, но не перебивая.

Когда она замолчала, подал ей куртку:
- Одевайся! Пойдём смотреть, где скрылся твой вурдалак?
- Какой он мой?! Помилуй, Господи!
Подошли к бане.
 - Ставь ногу! - скомандовал сын.
Поставила. След совпал.
Пошли вместе.  След обрывался у грядки, огороженной досками и уходил вдоль неё на большую тропинку и к зольнику.
- Ты ходила здесь вчера вечером? - улыбаясь спросил сын.
- Ну да, - припомнила Семёновна.
- А вот и собачьи следы! - он показал рукой траекторию  собачьей пробежки.
Она шла вдоль той же грядки, но навстречу бабулькиной, а дальше вниз по огороду.

Подошли к дому. Там была целая вязь из кошачьих следов. Видимо, соседская кошка, почуяв собаку, взнеслась по стене дома под крышу, переждала там и затем вернулась в свой двор.

Сын обнял мать-старушку и, посмеиваясь, проворчал:"Не стану-ка я оплачивать интернет в этом месяце."

***

Зовут сын с дочерью бабульку к себе, пока ни в какую - самостоятельная!
Да и примеров горьких много: трёх соседок дети к себе забрали в город и они как-то быстренько "прибрались."

Да ещё считает, что и так живёт как "барыня": и свет есть, и телефон, и телевизор, и даже интернет.
 
У других вон не то что телефона, а и телевизора нет...

P. S. К сожалению, есть ещё и такие у кого и света нет.