Ещё одна. Сказка о любви 38
В фае городской седьмой больницы вошли четверо. Каждый был одет в серебреный скафандр, на головах шлемы, как у космонавтов. Так же у каждого на поясе уродовался, садовый распылитель для полива цветов.
Марширующим шагом, ( серебреной) группы, к лестницы мужчины по коридору первого этажа, переглушил песню из динамика по всему холлу; - Ты да я, Да мы с тобой.
- Ты да я . да мы с тобой
Землю обойдем. Потом махнем на Марс!
Может тут, у оранжевой речки, там уже грустят человечки?
От - того, что долго нету, нету нас!
Может там, у оранжевой речки, там уже грустят человечки?
Крики с эхом, в след, - Ях, Марья Михайловна. Послышался лязг ведра и голос старушки. Куда? Задержите их!
Рядом с лифтом, их встретила Марья Михайловна, - Молодые люди? Обратилась она к серебреным космонавтам, - У нас конечно карантин? Но не до такой степени! Оглянула их с ног до шлема, - Вы собственно за чем?
- За крышкой. Ответил один из космонавтов, вынув за пояса садовый распылитель, прыснув ей в глаза и лицо.
Марья Михайловна раскашлялась, полезла руками вытирать вспрыснутую ей жидкость в глаза. И пала на кафель, возле космонавтов.
- Ях! Подбежала к ним старушка с ведром. Увидев все, - Вашу! Замахнувшись, пала на Марью Михайловну. Сраженная вторым спрыском с распылителя.
Пустое ведро покатилось по пустому холлу больницы. Страша звоном песню с динамика громкоговорителя.
- Ты да я, Да мы с тобой.
- Ты да я . да мы с тобой
Землю обойдем. Потом махнем на Марс!
Может тут, у оранжевой речки, там уже грустят человечки?
От - того, что долго нету, нас!
Может там, у оранжевой речки, там уже грустя.
- Заро-ды-ши! Произнесла пожилая санитарка, лежа на Марьи Михайловне, перейдя потом на здоровый храп.
- Давайте. Обратился космонавт, к своим товарищам, - Их куда-то запрячем?
Как раз открылся лифт, и две женщины были запихнуты космонавтами, как огурцы в банку.
- Геморрой. Через здоровый сон, бабахнувшись головой, произнесла Марья Михайловна.
Космонавты вместе с женщинами поднялись на второй этаж лифтом.
- Ты да я, Да мы с тобой.
- Ты да я . да мы с тобой
Раздражая всех, продолжала играть музыка в кабинке лифта.
Наконец лифт остановился и стал открываться, - Кто не рискует. Произнес "глист" к своим товарищам космонавтам, - Того не бьют.
Как раз по коридору реанимации, конвоировали Валерьевну в ее палату.
Она Увидела идущего на встречу с шлемом в руке Мишу. За ним трех его товарищей ( серебряных космонавтов). На стенке рядом оперся гроб. В голове ее вспомнилась почему-то песенка:
- Буквы разные читать
Круглым перышком в тетрадь.
- Учат в школе, учат в школе, учат в школе.
Вычитать и умножать, малышей не обижать,
- Учат в школе, учат в школе учат в школе.
К четырем прибавить два, по слогам читать слова.
- Учат в школе, учат в школе, учат в школе.
Книжки добрые любить и воспитанными быть!
Поравнявшись с конвойными Валерьевны. Он быстро выхватил садовый распылитель, и опрыскал всех встречных, в лицо и глаза.
- Твою мать! Вылезла Елизавета Валериевна из гроба. Опрокинутого с крышкой, на ступеньках, между первым и вторым этажом.
В больничной серой хлопчатобумажной рубашки на два размера больше, - Достали! Я что вам всем погремушка? чтобы меня на елку вешать, или в коробочку прятать? К ней подбежал, выбежавшая из палаты Коммуны адвокат и профессор.
- Леша? Обратилась Елизавета Валериевна, к своему бывшему, - Пошел на фиг.
- Милочка. Профессор попытался подать ей руку, - И вы профессор - кислых щей, тоже идите в Пи - пи.
С первого этажа доносились, выстрели из нарезного.
- Как вы меня все достали! Направилась Валериевна босиком в ночной больничной рубашке к себе в палату.
На лестничной клетки второго этажа, появилась босая Коммуна, тоже в серой больничной рубахи. Взявшись за руки. Под песню с громкоговорителя вместе, направились в женское отделение;
- Ты да я, Да мы с тобой.
- Ты да я . да мы с тобой
Землю обойдем. Потом махнем на Марс!
Может тут, у оранжевой речки, там уже грустят
человечки?
От - того, что долго нету, нас!
Может там, у оранжевой речки, там уже грустя.
- Лиза, Лиза с тобой все в порядке? Инерционно оглядывалась Раиса Леонидовна, на гроб, Лешу и профессора. Стоящих на ступеньках, между вторым и первым.
- Все! Злобно обратилась к Коммуне Валерьевна, - Завтра вместе едем в "В эту гребенную" Сакуру! Разберемся, что нам с тобой подмешали эти "чародейки" ПИ- ПИ, цыганки.
Коммуна идущая рядом тихо произнесла, - Идем!
- К этим прохвосткам цыганкам. Продолжала возмущаться Валериевна, направляясь к своей палате, - Пусть объяснят нам, что они нам продавали?
Валериевна скривилась мимики, - Ты, что только что говорила?
- А что?
Стояли в больничных рубахах две тетки на коридоре женской реанимации, рядом лежали два спящих полицейских. " Гений" стоя на коленях, старался привести их в чувства, давая нюхать нашатырь с пузырька.
- Что на меня нужно или можно посрать? Перефразировала свой вопрос еще раз Валериевна к Коммуне. Глядя, на заботливого "Гения". Тот, не переставая приводить в чувства полицейских, посмотрел с опаской на двух теток в серых хлопчатобумажный больничных рубахах.
- В Сакуру? "Отбеливалась" Раиса перед Валериевной, - В "Сакуру" нам нужно идти к этим пронырам цыганкам! Это же из-за них мы здесь?
- Ну да! Согласилась Валериевна, - Пусть объяснят, что с нами произошло?
И две тетки на босу ногу в больничных рубахах, направились. Каждая к себе в палату.
- Сир или Сер? Обратился к профессору Леша. Стоя между первым и вторым.
- Уберем эту "острогу". Обратил внимание на гроб с крышкой, - Куда-то на этаж? Улыбнувшись.
- Берем. Со - вздохом согласился профессор, ополчая крышку на днище, - Подняли и понесли.
На втором этаже, с открытого лифта, была слышна только что пришедшая в память Марьи Михайловна, - Профессор, мы сейчас его уберем. После догоняющий женский крик, - Савелий? Савелий Абрамович, тебе же нельзя носить тяжелого.
http://stihi.ru/2020/12/10/1079
http://stihi.ru/2020/11/20/9478
Свидетельство о публикации №120120901063