Мы мерзавцев зовём людьми

Мы    мерзавцев   зовём  людьми,
примитивен   каждый   бандит.
 Дешёвый   плачь невыносим …
Шут во  власти ,ересь  мычит.
Сопливый  нытик  и  слюнтяй-
нынче ,  продажен     депутат.

Святоши  и  толпы  солдат…
Скопцы  за  совестью   следят.
Вахтёр  на  входе, 
как бульдог,
по званию чекист майор.
Заблудший,  нищий    демагог
всегда  партийный  прокурор…

Противно,  когда   власть блюёт,
и  разум   может  лишь    мерцать,
  во лжи прозябая свиньёй.
Мудрость  висит  на волоске
всё   реже  волос  на  виске.
Вольготно   живым    мертвецам…

В  конюшне   пристанище  кляч
 забил   на них звериный   врач.
В душах животных кавардак:
радужный  флаг
над скотным двором.
Врут    командирские   часы,
в   дырках   семейные    трусы.

Царит   в    сетях  самиздат…
С мошкой  не помнящей  корней
 Морфей,  прокурен   анашой.
Не каждый  юзер твой собрат
поднимется, когда   в набат
ударит   властный прохиндей.

Точат   черви    остатки   судьбы…
В последний час  замолкнут часы
Дождей  череда,
проходят   дни,
легли на лист  гнилые  года -
основа   старых  кинолент,
лживы легенды    без   легенд.

Волнуют   издержки    судьбы
в   преддверии  новой   беды.
Над старым городом, слепым,
в    неоновом   свете    витрин
 нам   тобой   года  нипочем.
Жаль ! ... Пробегает день за днём.

Мастер  ходящий    напролом
забросил краски и перо
на  лобном  месте , без  одежд,
яйцо гвоздём прибил  к камням,
нет на спасение надежд,
сверкает  поседевший   срам.

Сотни    мажоров   и    повес,
с   копьё  судьбы  наперевес,
настежь открывают  двери.
Разрушат  невинных  дома   
еретики,      гробовщики …

Стайки    желанных  стюардесс
Корриды,  дефиле  в  манто.
Зачем то  судьбе   наперерез
дразнит   быков тореадор.
Алый  плащ,
на манеже   не   трус
К власти   рвётся байкер
 хирург…