Свадьба - еще не приговор

Свадьба - еще не приговор.
Свадьбы   бывают   разные :  по    любви,  по  расчету.  А  бывают  и  такие……

  Я  смотрел  на  все  это  жрущее,  пьющее  и  горластое  с  тоской  и  не  мог  понять,  что  я  здесь  делаю. Конечно,  я  тоже  не  против  таких  мероприятий,  как  свадьба,  где  можно оторваться  по  полной  программе. И все  здесь  было  очень  даже  классно,  если бы  ни  одно  но.  На  этой  скромной  свадьбе,  собравшей  пол  деревни,  волею  жребия  судьбы,  как  это  ни  смешно,  мне  выпала  роль  жениха.               
  Как  утверждает  невеста,  я  влез  в  этот  хомут,  совершенно  добровольно,  так  сказать,  по  велению  сердца.  Я,  правда,  пытался  прислушаться  к  нему,  но  так  почему то  ничего  и  не  услышал. Каким  образом  заявление  с  моим  автографом  попало  в  ЗАГС  является  одной  из  тех  загадок-  задач,  за  решение  которых  в  нобелевском  комитете  светит  приличная  шестизначная  сумма.  Но  пусть  это  останется  на  совести   моей,  с  позволения  сказать,  невесты,  которой  так  приспичило  выйти  замуж.   А  тут  подвернулся  я.  Так  почему  же  не  утереть  нос  дорогим  подружкам,  выскочить  замуж  вперед  всех  и  всем  на  зависть. Надеть  самое  красивое  свадебное  платье,  нафотографироваться  вдоволь  и  побыть  хоть  один  день  центром  вселенной,  объектом  всеобщего  внимания,  в  большинстве  своем,  правда,  ни  очень,  доброжелательном.  От  души  насладиться  завистью  подруг,  недоумением  сплетниц-соседок  и  откровенно  похотливыми  взглядами  мужиков. И   судя  по  выражению  лица,  ей  это,  по моему,  удалось.
  Вокруг  царила  какая-то  сплошная  суета.  Кто-то  требовал  у  меня  за  невесту  деньги.  Мне  в  принципе  она  и  даром то  не  нужна .  Я  даже  уходить  собрался.  Меня  стали  держать  за  руки  и  даже  совать  деньги  в  карманы.
  Потом  засобирались  ехать  куда-то,  как  позднее  выяснилось, в  ЗАГС.  Когда  я  открыл дверь  машины  и  занес  уже  ногу,  чтобы  сесть,  подбежала  какая-то  толстожопая  баба,  как  потом  оказалось,  одна  из  бесчисленных  тетушек  невесты.  Укоризненно  посмотрела  на  меня.  Вам  не  приходит  в  голову,  уступить  место  женщине,  не  стыдно  лезть  вперед.  Молодой  еще,  у  тебя  все  впереди,  успеешь.    В  принципе  я  и  не  возражал,  мне  лично  торопиться  было  некуда.
  Кортеж  тронулся,  но  через  пару  сотен  метров  затормозил  и  стал  сдавать  назад.               
  Выскочила  невеста: « ты  где  шляешься».               
  Да  забегал  здесь  по  соседству  в  турбюро.  Твоя  мама  говорила,  что  хочет  побывать  в  Париже.  Увидеть  его  и  умереть.  Так  я  решил,  почему бы  и  нет.  Куплю  путевку,  пусть  едет.   Чем  черт  не  шутит,  может  и  сбудется -  пошутил   я.
  Будущая  моя  половина  смотрела  на  меня  выпученными  глазами,  морща  лоб  и  пытаясь  что-то  понять.  Но,  толи  от  волнения  и  суеты,  толи  от  полного  отсутствия  чувства  юмора  или  еще  чего-то  в  начесанной  головке,  ничего  так  и  не  поняв,  махнула  рукой: «  Садись,  не  хватало  мне  еще  из-за  тебя  в  ЗАГС  опоздать».  Тетку  вытолкали  и  я  занял  положенное  мне  по  статусу  место.
  В  ЗАГСЕ  теща  все  время  норовила  стать  вместо  меня.  Я  собственно  не  возражал.  Но  брачующая  отгоняла  ее  назад.  Потом  теща  так  рьяно  подталкивала  невесту,  чтобы  та  первой  стала на  ковер,  что  завалила  половину  свадебной  процессии.  За  что  ей  чуть  не  показали  красную  карточку  и  не  удалили  с  поля.
……И  в  горе  и  в  радости,  пока  смерть  не  разлучит  Вас,  бубнела  монотонно  брачующая. Но,  хоть  так,  подумалось  мне,  уж  лучше  поздно,  чем  никогда.               
  Я  вдруг  представил  себя девяностолетнего  у  кровати  больной  жены.  Она  совсем  недавно  переболела,  толи  краснухой,  толи  свинкой.  И  вердикт  доктора  для  нее,  прозвучал,  как  приговор  для  меня.  После  такой  болезни  она  протянет  в  полном  здравии  всего  лишь  каких-нибудь  пять,  максимум  десять  лет.  Я  вздрогнул  от  такой  перспективы  и  от  того,  что  кто-то  толкнул  меня  в  бок.  Работник  этого  благоугодного  заведения,  как  мне  показалось,  с  сочувствием смотрела  на  меня  и  спрашивала,  согласен ли  я  стать  мужем.
  Ага,  вот  он  спасительный  круг,  наверное,  и  она  засомневалась  в  моем  добровольном  пожертвовании  собой.  Но  взглянув  на  будущую  супругу,  я  понял,  что  лучше  соглашаться.
  Когда,  наконец,  подъехали  к  дому,  вынесли  хлеб,  соль  и  к  нему  стопарики.  Я  возражать  не  стал,  традиции  надо  уважать.  Опрокинул,  ждал,  что  повторят,  но  не  тут- то  было,  зажались.  Но,  хрен  с  Вами,  наверстаю.
  Тут,  как  по команде   кинулись  на  меня  бесчисленные  родственники  жены. Начали  тискать,  целовать,  поздравлять.  Я,  честно  говоря,  не  очень  понимал,  с  чем.
  Наконец,   голодная    толпа,    услышав    долгожданный     клич:  « просим  дорогие  гости»,  рванула  к  столу,  толкая  друг  друга,  забыв  напрочь  про  молодых, чем  несказанно  порадовали  меня.   Уж  очень  их  много  было,  а  еще  больше  слюны  и  соплей,  которые  они,  расчувствовавшись, в  предвкушении  попойки,  оставили  на  моем  лице.  И  бесплатной  лапши  на  ушах  от  их  бесчисленных  обещаний  о  бескорыстной  помощи  по  первой же  моей  просьбе,  в  любое  время  дня  и  ночи.  При  таком  единодушии  была  единственная  проблема,  ставившая  меня  в  тупик,  к  кому  первому  бежать,  если  что,  не  обидев  при  этом  своим  выбором  других.
  А  за  столом,  дабы  поскорее  окупить  затраты,  связанные с  покупкой  подарков,  бесконечно  орали   « ГОРЬКО»,  пили  стакан  за  стаканом  и  жрали  на  халяву  до  икоты.  Только  горько  было,  конечно,  не  им,  а  скорее  всего  мне  и  чтобы  это  все  хоть  как-то  подсластить,  я  тоже  не  пропускал  зря  ни  одного  пожелания  и  закреплял  каждое  очередным  стопарем.  Тем  более,  что  оставаться  не  очень  хотелось,  но  и уйти  вроде  нельзя,  все таки  я  персона  номер  два  на  этом  празднике  жизни.
  Единственный  человек,  который  в  мыслях  был  солидарен  со  мной,  это  была  моя  новоиспеченная  теща.  Она  тоже,  как  и  я,  не  могла  понять,  что  я  здесь  собственно  делаю.  Все  так  замечательно  получается  и  если  бы  ни  я,  то  свадьба,  надо  сказать,  удалась  бы.  Но,  к  сожалению  и  без  меня,  как  бы  нельзя.  И  она  терпела,  изредка  бросая  на  меня  испепеляющий  взгляд,  как  на  злодея,  укравшего  у  нее  самое  дорогое.
  А,  это,   дорогое  вошло  в  роль  невесты,  закатило  глаза  под  лоб  и  выплясывало «ПА»  в  центре  двора  в  окружении  пьяной,  беснующейся  толпы  под  истошно  орущую  музыку.               
  Плевать  ей  было  на  них,  и  как  я  подозреваю,  на  меня  в  частности.  Ей  казалось,  что  она  божественна  и  равных  ей  на  этой  грешной  земле нет.  По-моему,  о  женихе  у  нее  и  мыслей  не  возникало.  К  чему  такие  мелочи,  ведь  у  нее  же  сегодня  свадьба.   Когда  она  еще  будет  следующая  и  будет  ли.  Так  что  надо  урвать  сегодня,  сейчас,  как  можно  больше,  чтобы  было,  что  вспомнить.
  То,  что  предки  основательно  подзатратились,  ничего  страшного.  Чего  жалеть  для  единственного  чада.  Настрогают  еще.               
  При  каждом  крике  «ГОРЬКО»,  она  вскакивала  и  толи  в  эйфории,  толи  от  выпитого и  потери  реальности,  хватала и  облабзовывала  то  меня,  то соседа  справа.  За  что,  между  нами,  я  был  несказанно  ему  благодарен.  Все-таки,  как  ни  как,  пусть  не  совсем  добровольно,  но  он  взял  на  себя  половину  обязанностей  жениха,  так  тяготивших  меня.               
  Теща  в  такие  моменты  злорадно  поглядывала  на  меня  и  расплывалась  в  ехидной  ухмылке.  Наверное,  она  бы  очень  удивилась,  если бы  поняла,  что  я  ей  совсем  не  враг,  а  скорее  наоборот.  Что  нет  на  этом  свете  человека,  который бы  так  горячо  поддерживал  все  ее  помыслы,  пусть  даже  и  не  очень  благочестивые.  Что  в  этом  смысле  у  нее  нет  более  преданного  союзника.   И  я,  в  отличии  от  нее  был  твердо  уверен,  что  благодаря  ее  усилиям  и  моей  молчаливой  поддержке  наш  брак,  созданный,  слава  Богу,  не  на   небесах,  а  всего  лишь  в   местном  ЗАГСе,  продержится  не  дольше  медового  месяца.  И  я  надеюсь  за  это  время,  хоть  частично  компенсировать  за  счет  предков  невесты,  нанесенный  мне,  недолговременными  семейными  узами,  моральный  ущерб.   Поэтому,  встретившись  в  очередной  раз  глазами  с  тещей,  я  с  благодарностью,  от  всей  души,  улыбнулся  ей,  поднял  и  опрокинул  стакан,  чем,  наверное,  привел  ее  в  замешательство.
  И  где-то  уже  далеко  за  полночь,  когда  добрая  половина  народа  уже  полегла,   один  из  бесчисленных  родственников  невесты,  еще  чудом  державшийся  на  ногах,  вспомнил  о  брачной  ночи  молодоженов.  Ну,  слава  Богу,  хоть  что-то  более,  менее  стоящее  из  всей  этой  суеты,  пронеслось  в  затуманенной  моей  голове.
  Он  всунул  мне  под  мышку  чью-то  руку,  видимо,  новобрачной,  сально  ухмыльнулся  и  пожелал  кучу  голубоглазых  мальчиков  и  девочек,  чем  меня  несказанно  удивил.   Ни  у  меня,  ни  у  невесты  не  было  голубых  глаз.  Но,  возражать  я  уже  был  не  в  состоянии.  При  одной  мысли,  что  после  брачной  ночи  выйду  с  целым  батальоном  голубоглазой  детворы,  я  поежился.  Но, было  поздно,  родственник  настойчиво  толкал  нас  к  выходу.  Подняв  голову,  я  встретился  глазами  с  ехидно  ухмыляющейся  тещей. 
  Меня  повели  в  опочевальню,  а  вернее  почему-то  в  сарай,  на  сеновал.  При  свете  луны  мне  показалось,  что  невеста  уже  ни  в  таком  пышном,  белом  платье  и  почему-то  прической,  покороче. Постриглась,  что ли,  мелькнула  мысль в  затуманенной  голове.  И  когда  они  это  все  успевают.  Но  и  этот  экземпляр  был  тоже  ничего.  И,  в  прочем,  какая  разница,  тем  более,  что  он  совсем  не  возражал,  а  скорее  наоборот.  Хотя  мы  были  в  таком  состоянии,  что  от  нашей  мышиной  возни,  так  ничего  путевого  и  не  получилось.  И  вскоре  мы  благополучно  отрубились.
  Открыл  я  глаза  от  чьих-то  визжащих,  истошных  криков.  Передо  мной,  а  вернее,  надо  мной,  стояла  теща  с  невообразимо  орущей  моей  второй  половиной  и  победоносно  ухмыляясь,  показывала  жестом  на  дверь  сарая.  В  ее  глазах  было  столько  торжества,  столько  неподдельной  радости  и  страсти. Вот  он  этот  момент,  ради  которого  стоило  жить.
  В  дверях  стоял  мой  чемодан  с  вещами.  Вернее,  сам  по  себе  чемодан  был  не  мой.  Его  ради  такого  случая,  оторвала  от  сердца   несостоявшаяся  теща.  А  в  нем  старые  штаны,  застиранная  рубашка  и  пара,  видавших  виды,  носков.
  Но,  вместе  с  ним,  не подозревая  и  совсем  не  желая  того,  она  вручила  мне  самое  дорогое,  самое  драгоценное  на  этом  свете, свободу.
  Спасибо,  родная,  за  такой  по  истине  царский  подарок,  за  наш  кратковременный,  но  такой  плодотворный  союз.