Василий Кулемин - Помислих... Подумалось...

Помислих: можеше и да те няма,
или да се родиш ти нейде в Дания.
Как щях да ти даря любов голяма,
кого бих срещал с толкоз обожание?

Какво изобщо би било тогава?
И биха ли възможни всички щрихи,
за що би липсвала следа неравна –
си казах. И сърцето ми затихна.

Да, имало би мъжки кръг надежден,
жени – модерни, или ретроградни.
Но нямаше да имат твойте нежни
ръце момински – винаги тъй хладни.

Би имало пак болести горещи
сред слухове – и верни, и неверни.
Аз толкова зори не бих посрещал,
и всичките проспал ги бих наверно.

И томове не биха се открили
от разни книги – смели и несмели.
А много къщи в столицата, стилни,
като кутийки щяха да са цели.

В тях твоят глас не би звучал и глъхнал,
не биха грели те от смях безбрежен.
Не бих бушувал  в тях, не бих и млъквал,
от твоето докосване разнежен.

Но друго бе началото в живота-
редуваха се полети, падения.
Затуй мълчим по-често с неохота
и спомени зовем със умиление.

А можеше изобщо да те няма,
или да се родиш  ти нейде в Дания.
Как щях да ти даря любов голяма,
с кого бих носил своите страдания?!

Перевод с русского: Дафинки Станевой

Подумалось: тебя могло бы и не быть.
Иль ты могла родиться где-то в Дании…
Кого бы стал тогда любить?
К кому ходил бы на свидание?

И вообще, что было бы тогда?
А было бы, возможно, все, что было,
Но от чего-то не было б следа... -
Сказал, - и сердце защемило.

Конечно, был мужчин надежный круг
И женщин - модных и немодных.
Но не было б твоих девичьих рук,
Почти всегда холодных.

Все также приходила б хворь
Средь слухов верных и неверных.
Но не было бы многих зорь -
Я б их проспал, наверно.

Но не открылись бы тома
Книг разных - робких и неробких.
В столице многие дома
Стояли б, как коробки.

В них голос твой не прозвучал,
Улыбкою не осветились комнаты,
Не бушевал я в них и не молчал,
Твоим прикосновеньем тронутый.

У жизни был совсем другой зачин:
Каких-то взлетов и падений помесь.
Об этом чаще мы молчим
Иль говорим: "А помнишь?.."

А ведь тебя могло совсем не быть.
Иль ты могла родиться где-то в Дании.
Кого бы стал тогда любить,
Кому понес свои страдания?!