Династия

Бледной строчкой шуршал в доме вечер,
Циферблат превращал его в ночь,
И на улицах стало не легче
Эту тягу к письму превозмочь.

И звенели последние стрелки,
И дрожал на столе мой листок.
И с последним глотком из бутылки
Сзади шорох послышался ног.

Я услышала царственный голос,
Мне знакомый лишь только из снов.
Я не верила! – Дверь, видно, дёрнулась,
Хотя был замок на засов.

Хотя было в моём доме тихо,
Позади дыхание шло.
Да, зараза спИрта лИхого –
Как же глупо меня вовлекло!

Дали дальние, сердце трепетное:
Как увидеть дано наяву,
Что сто лет назад стало смертным
И предалось праху и сну?

Николай II – живой, вылитый!
Вы ли столько Россию вели?
Вашей крови ль было повыпито?
Вас тогда ли не сберегли?..

Он глядит на меня. Ни улыбки –
Лишь кивает в ответ головой.
Чёрт возьми, сколько я выпила,
Что привиделся сон мне такой?

Он бормочет мне что-то невнятное,
Он пытается что-то сказать,
Но заместо слов белым ястребом
Меж глаз-гор порхает слеза.

Чую я, что твердит он пророчество
И пытаюсь не знать судьбу.
Только царь не в одиночестве
Посетил квартиру мою.

Со дверей, шкафов, стен ли –
Вся семья, побледнев, стоит.
Златокудрая Анастасия
На меня, улыбаясь, глядит.

Время – полночь… Ужели забыли
Эти стрелки, как надо бежать?
А они всё твердят о России
И совсем не хотят замолкать.

И меж снега, меж окон и улиц
Мне привиделся светлый бал.
Здесь Распутин живой, не хмурится.
Алексей здесь здоровым стал.

Здесь как будто иные все люди,
Только лишь вдали, у стола,
Улыбается, словно в дебюте,
Вся семья мне Романовская.

«Ничего, - император промолвит,
- Всем когда-то дано уходить.
Лишь бы той войне беспокойной
Как и прежде, в России не быть!»

На меня он взглянул напоследок,
Силясь что-то ещё рассказать…
Только «Бом»! И часы подоспели
Мне об утре теперь сообщать.

Заревела за окнами дымка,
И прогнала с неба луну.
Обернусь: тихо в комнате, тихо,
Да и впрочем, быть здесь кому?