Шанхайский однолюб

Фабула произведения достаточна проста – неравная любовь. А сюжет - история несостоявшегося мезальянса.
Почти во всех больших городах России были (а где-то есть и сегодня) не совсем благополучные районы, в большинстве своём, называемые в народе «шанхай»...В Ростове-на-Дону исторически тоже были такие районы – «Нахаловка», «Берберовка»... Как и в Москве – «Хитровка» и «Марьина роща»...В разных произведениях Михаила Гуцериева есть строки, как яркие вспышки воспоминаний о днях детства и юности, проведённых в подобных условиях «шанхая» ... Например «Взгляд в прошлое»:
«На Шанхае русский мир
Церковь, Троица, просфир…»
Таким образом, это произведение не первое обращение поэта к теме «шанхая» и образам его обитателей.
Произведение написано любимым стихотворным размером Пушкина - четырёхстопным ямбом, что безусловно привнесло определенный шарм.
Интересна и драматургия этого стихотворения. Поэт расширил классическую структуру произведения до сюжетной схемы восьмипунктовой дуги, что более характерно для прозы: пролог- экспозиция -завязка - развитие - кульминация - поворот – развязка - заключение.
Две первые строфы, это безусловно пролог, в котором любовь лирического героя “искала женский поводок”, что сразу вызывает у читателя интерес к дальнейшему развитию событий.
Следующие три строфы – это великолепная экспозиция – романтическое описание зимнего города, в котором «стужа благо излучала» (очень красивая и эффектная поэтическая находка!). По моему мнению, эти три строфы заслуживают быть опубликованными, как отдельное поэтическое произведение.
Далее, переход к интригующей завязке и развитию из четырёх строф:
«Ночь перешла любви границы,
Решая, с кем делить ей страсть».
Здесь же, мы встречаемся и с героиней произведения девушкой Майей, образ которой поэт описал безобидной, но ёмкой строкой - «белянка с крашеной косой». При этом, читатель уже понимает о ком именно поэт написал «У поводка колючий глаз», что ещё более усиливает интригу.
А дальше по законам жанра – кульминация!
«И чувства, радостно воркуя,
Сквозь вены в сердце забрались
И клёкот душ, любовь волнуя,
Назло зиме в один сошлись»
Прекрасное описание любовной сцены, апофеозом которой послужила строка: «Любовь, бурливая до края» …
Но, как и в жизни, это есть ни что иное как «блажной рассказ»», ведь «у поводка был поводырь» - та самая девушка Майя…
И вот здесь происходит то, что в сюжетной линии называется поворотом, а в жизни прозрением:
«Не майся, Майя из «шанхая»,
И не зови любовь судьбой.
Иллюзия - причуда злая,
Когда за сутки - не второй»
И пусть «поводырь смотрел лукаво», лирический герой уже «собрал грехи в один конвой»…
История приблизилось к развязке:
«Глаза порочного «шанхая»,
Где мстят за прошлое отцам,
Живут в грехах, любовь сметая
И скучно любят без конца»…
А завершается эта история неравной любви достаточно банально, но очень изыскано:
«Устал идти дорогой рая,
Наверно, я скажу: «Прощай».
Приходится согласится, что не каждый найдет такие слова на прощание.
Очень многие строки этого произведения могут и должны стать «крылатыми». Поэт точно уловил настроение окраины, выразив это красивыми метафорами - «тоска забытых городов», «пеплом чувства посыпая», «клёкот душ», «скучная любовь без конца», «не зови любовь судьбой» ... Да в общем-то, многие строки - это афоризмы, несущие глубокую смысловую нагрузку. Эмоции в этих строках просто «зашкаливают»... Я думаю, что многие девушки смогут примерить на себя образ лирической героини произведения – Майи или «шанхайской мимозы». Вероятно, что это имя может стать нарицательным, как в своё время произошло с образом Незнакомки Блока.
И как я понимаю, для большей аутентичности поэт вновь использует просторечную, непоэтическую лексику – «кагал», «брыкаясь», «блажной», что придаёт произведению, написанному классическим, прозрачным четырёхстопным Пушкинским ямбом неожиданный колорит. А в совокупности со старинными словами «вежды» и «зарность» делает словесную палитру стихотворения очень яркой и красочной.
Меня давно привлекало произведение «Шанхайский однолюб», но я никак не решался на аутентичное музыкальное решение.
И наконец, я сделал запись - городской шансон, в стиле Вилли Токарева, но исполненный с чисто ростовской «пацанской» подачей.
Именно в таком стиле, в широко известных (не только и не столько донской кухней) ресторанах на Левом берегу Дона играл скрипач Моня, воспетый Розенбаумом в песне «Скрипач ростовский Моня»...
В аутентичности звучания этой песни можно не сомневаться,
Я переслал ссылку на эту запись, и надеюсь, что поэт её услышит.

Спасибо!

Сергей Ростовъ 2   21.09.2024 11:21   •   Заявить о нарушении