переходящее Красное знамя

у нас в городе было много достопримечательностей, но Андон-даи, дядя- Андон, был главным шедевром. Он говорил с таким отборнейшим матом, вернее в свой первобытно-общинный мат он вставлял несколько современных обыденных слов, что мы, пацаны, стаями преследовали его, чтобы услышать и запомнить его претензии ко всем живым и неживым, существующим и несуществующим объектам нашего небольшого городка. Андон-даи уважала вся область, он приехал с войны на антикварной машине (генерал подарил своему водителю Антону трофейный бумер с открытым верхом) и ездил по городу  обычно со своим бараном, который  слушая многоэтажные, многопрофильные, не гранённые матерные, сложно-сочиненные, с подчинением и без, причастные и деепричастные конечности предложений, добавлял своё - мееееее. За глаза Андона называли "чопур" из-за покрытого оспой лица. Русская щербатость в Карабахе звучит, как чопур. Этого Чопура давно нет в живых, но память его пурги передаётся от отцов к сыновьям, как переходящее Красное знамя завода мужских пи.деть, извините, сердец.