русалка

               
они притихли, как в дозоре,
и, хмурясь, ждали эшелон,
который их проглотит вскоре
и поползёт по рельсам вон
из жизни, где родные лица,
где руки женщин так нежны,
где им не выпало укрыться
от кровожадности войны.
 
и пацанам, совсем "зелёным",
и мужикам в расцвете лет
душа, измучившись, со стоном
шептала, что спасенья нет.
и в этом скопище едином
у тех, кто страх не превозмог,
холодный пот стекал по спинам
и мысли путались в клубок.
 
и вот, подёргавшись немножко,
прильнул к платформе паровоз
и машинист, открыв окошко,
басисто, словно невсерьёз,
сверкнув улыбкою усатой,
прогромыхал на весь вокзал:
"эй, кочегар! бросай лопату!
поди остынь! кому сказал?!"
 
изрядно пулями пробита,
заскрежетав, подалась дверь
и по ступенькам деловито
в одной сорочке, верь-не верь!
спустилась хрупкая дивчина
с небесно-синим взглядом, чтоб,
смеясь как-будто беспричинно,
с разбегу шлёпнуться в сугроб.
 
ей было весело и жарко,
снег таял, превращаясь в пар,
и кто-то выдохнул "русалка...",
и мигом все, и млад, и стар,
расстались с непосильной ношей
задумки выжить как-нибудь,
чтоб не забыть, как под промокшей
рубашкой беззащитна грудь.
 
в теплушках всем хватило места
и каждый искренне был рад,
когда, откуда неизвестно,
возник с гармошкою солдат.
котёл гудел, труба дымила
и, с каблуков сбивая грязь,
не знал фашист, какая сила
ему навстречу поднялась.