Культурная жизнь кипит. 179. 2020

Привет всем авторам площадки!


Ведущий Злобный Мышалет продолжает рассказывать о достижениях наших авторов.
Если вы участвовали в фестивале, творческом вечере, провели встречу с читателями,  у вас есть свежие публикации в журналах, альманахах или у вас вышла книга? Это прекрасно, мы об этом напишем.
Иногда мы публикуем интервью с авторами.
*****************
Сегодня мы расскажем о достижении ИРИНЫ-СОВЫ  и ИРИНЫ СОЛЯНОЙ.

Обе Ирины вошли в финал поэтического конкурса (лонг-лист), посвященного
Владимиру Высоцкому "Я только малость объясню в стихе".

Конкурс проводится   в Новосибирской государственной областной научной библиотеке. В состав жюри вошли знаменитые поэты нашей страны  - Мила Машнова, Александр Уткин, Андрей Щербак-Жуков, Юрий Пароев, Инна Домрачева и другие.
К сожалению, в шорт-лист наши поэтессы не вошли, но они были выбраны среди 438 заявок.


Вот их стихи, прочтите!


СОЛЯНАЯ ИРИНА

    Надька, Верка и Любовь

Судьба отмеривала щедро,
Дарила радость и тепло...
Но медленно, по миллиметру
Под кожу проникало зло.

Больничным коридором тихо
Ушла Надежда навсегда,
А вместо Нади бабка Лихо
И тетка старая - Беда

Расселись возле тощей койки.
Чекушка водки, стопари...
И пели со слезою горькой
«Гори звезда его, гори».

Пусть с затухающим кадилом
Ходила Верка вкруг стола,
Копали новую могилу
Два твердокаменных кайла.

Когда шепнул: «Нет больше мочи»,
Зажмурив веки от тоски,
Вошла Любовь под сенью ночи,
Пригладив потные виски.

Она ладошку приложила
К колючей и седой щеке.
И запульсировала жила,
Чай вскипятился в котелке,

Покрылись корочками раны
И камень одеяла спал.
Любовь осталась утром ранним,
Когда он безмятежно спал.

Своим прямым и строгим взглядом
Прогнала Лихо и Беду,
Шепнув ему: «Я буду рядом,
Я не оставлю, не уйду».

 
         Чудо электричества

В сиротстве привычном февральском
В бессолнечной хмари зимы
Вольфрама седые спиральки
Нам путь освещают из тьмы.

Наука, привычная людям,
Что сказкой когда-то слыла,
Теперь нам не кажется чудом
Над кухонной гладью стола.

И в чайнике булькает жарко
Основа полночных бесед,
Пастух обнимает свинарку,
И внука тетёшкает дед...

Встревоженно тьма отступает
И пятится задом к плетню,
А лампа горит, не мигая,
Подобно святому огню.
 

        У каждого своя война

Ева хранит в блокноте свои стихи,
Там меж страниц фиалки и локон светлый.
Время пришло, и город раздул мехи,
Он помогает пламени, жару, ветру.

Ева! Старинный Мюнхен объят огнём!
Копоть лежит повсюду драконьей тенью.
С этим вождем, пожалуй, еще хлебнём,
Светочем мира, пастырем поколений.

Видишь – обложки жадно сжирает жар,
Фрейд и Ремарк – в костры под речёвки-марши.
Слово теперь лишь пепел, ненужный дар,
Книги летят, и людям страницы машут.

Правда и кривда горят на одном костре.
Ветер вздымает вихрями хлопья сажи.
Город молчит, покорный тупой муштре,
Щеки его румянцем покрыты даже.

Ева привыкла делать наперекор,
Просто не любит пляски под рев стихии.
Ева хватает спички… Горит костёр...
Шепчет она: «Мне жаль, но стихи – плохие».

*****************
 ИРИНА-СОВА

Владимиру Высоцкому
 
   Мы успели. В гости к богу не бывает опозданий,
                Да что ж там ангелы поют такими злыми голосами?

                В.Высоцкий


Не успела в даль повозка,
что несли так быстро кони -
то костлявая с погостом
припустилися в погоню

и догнали, будь неладны.
За талант расправой стали.
И в заутренней прохладе
полетели в пропасть сани.

Провожала птичья стая,
голося под облаками -
это ангелы стенали
и смотрели вниз, на камни,

где расхристанное тело
всё держало гриф гитары...
Но душа уже летела
по московскому бульвару,

устремляясь выше неба,
выше мира, выше света!
Он святым, конечно, не был.
Но каким он был поэтом!

Этот голос рвался к Богу.
И успел. Без опозданий.
Кони выстланной дорогой
довезли до места сани.

Путь поэт недолгий выбрал -
очень трудный, очень скользкий.
Как на пыточную дыбу...
В этом был и есть Высоцкий.

       Ну что, мать...
 
Ну что, мать, на стол накрыла?
Да знаю, уже пора.
Смотреть нет ни слов, ни силы
на празднующий парад.

Рушник-то поправь на Кольке,
а то не дай Бог спадёт.
Нам выпало горя сколько
с тобой в сорок первый год.

Война пятерых сжевала.
Полгода - и нет сынов.
А ей всё казалось мало -
Житомир, Одесса, Псков,

Ростов, Севастополь, Киев -
начало лихой войны...
Эх, парни какие были!
За Русь полегли сыны.

Давай наливай. Помянем
погибших. Им несть числа.
Как жаль, что девчонок, Маня,
ты в люльку не принесла...
 

            Я вспоминаю это утро
 
Я вспоминаю это утро -
покой скользит. И тишина -
звенящей ниточкой как-будто,
перемежаясь криком уток,
из приоткрытого окна.

Парит. Вчера всё предвещало
грозу и дождик проливной.
Восток проникся зорькой алой,
а ветерок, спросонья шалый,
кружит песок по мостовой.

Спокойно дети спят в постели
и смотрят радужные сны,
где белки в изумрудных елях
ждут в гости принца Елисея
под звуки арфовой струны...
....................................

Я вспоминаю это утро -
покой скользил. И тишина
была звенящей. До минуты,
когда в июне репродуктор
со вздохом прохрипел:
" Война!"
 
          Ни двора, ни кола
 
Почернели купола.
Ни двора и ни кола
в деревеньке, что жила,
нету.
В старом доме ветхий дед
в чай макает серый хлеб.
От годов своих ослеп.
Лето...

Петухи здесь не кричат.
Не привозят в дом внучат.
И не вызовешь врача.
Пусто.
На крыльце плешивый кот
смотрит, щурясь, в огород,
где полынь вовсю цветёт.
Грустно...

Горько, холодно в душе.
На затерянной меже
спит разобранный уже
трактор.
Почернели купола.
Ни двора и ни кола
от деревни, что была
так то...