Brendarcher

О своих трудностях часто треща,
Лямку лидера шатко-валко таща,
В тайне поддерживая мысли Юща,
Стал твёрдым последователем дела Куща.

Прилюдно отрицая претензии на Блока,
Своим врагам бросая экивоки,
Ему постоянно сопутствуют склоки,
И всем раздаются назидательные уроки.

Ничтоже совравши сомнений без тени,
Изрёк рифмоплёт, что он не Есенин.
Он мастерски может гутарить по фени,
Насочинять вместо всех поколений.

Страсть любит хруст бумажек Гознака.
Плодовит на словесные акварели, чертяка.
Невольно может в самую душу нак&к&ть.
Что гол он, не прикроется зеленью пастернака.

По диагонали тексты стремительно "читая",
Мимо всех замыслов авторов пролетая,
Ничего не усваивая, а только листая,
О себе чётко думает: то ли аллилуйя, то ли глоссалайя.

В рифмовойнах, назойливо-злобно пища,
Тщетно шутки с вольностями запрещал.
Я не буду пытаться его защищать,
Если он ненароком поймает леща.

Но, кичась, зряче тужился стращать
И в свой круг заклинал не пущать.
Кто же будет такого и дальше прощать?
Он предпочёл поклоняться заграничным вещам.

От идиллий становится грустно.
Заросла вся Петровка бурьяном.
И не будет поэзия вкусной,
Даже, если приправить шафраном.

Скажу вам, друзья, без балды, без обмана.
Могу взять в свидетели небеса.
Почему он страдает от графоманов?
Потому что он графоманом является сам.


brendarcher