Взлёт и забвение Мирры Лохвицкой

Нынче имя блистательной поэтессы Серебряного века Мирры (Марии) Лохвицкой известно разве что узкому кругу литературоведов и любителей поэзии.

А было время...

Родилась Мирра Александровна Лохвицкая в просвещённой семье доктора права 1 декабря 1869 года в Петербурге. Окончила Александровское училище (позже оно называлось институтом).

Сочинять стихи начала в 15 лет. Стихи были полны музыки, чистоты, духовности. И в то же время - зрелой страсти; призывали любить и наслаждаться жизнью.

Позже эта дилемма сыграет злую шутку с Миррой...

Под маской холодно-спокойной
Горячая бунтует кровь…
Она подобна ночи знойной –
Вся страсть, вся нега, вся любовь!
1892

"Портрет"  М.Лохвицкая

В 1891 году Мирра обвенчалась с Евгением Жибером, французом по матери.

Литературных историков всегда волновал вопрос: почему такая талантливая и популярная поэтесса, счастливая мать, красавица - так рано ушла из жизни?

Мне думается, не последнюю роль сыграло частое рождение детей, что несомненно не прибавляло здоровья женщине.

Первым родился Михаил  в 1891г. когда Мирре было 22 года.  Михаил покончил с собой в 1967г.
Евгений родился в 1893, умер в 1942г.
Владимир появился на свет в 1895г., умер в 1941г.
Измаил родился в 1900, покончил с собой в 1924 году.
И наконец Валерий родился в 1904г. когда Мирре уже было 35 лет.

Своим детям мама посвятила шуточное стихотворение:

Михаил мой — бравый воин,
Крепок в жизненном бою,
Говорлив и беспокоен.
Отравляет жизнь мою.

Мой Женюшка — мальчик ясный,
Мой исправленный портрет.
С волей маминой согласный,
Неизбежный как поэт.

Мой Володя суеверный
Любит спорить без конца,
Но учтивостью примерной
Покоряет все сердца.

Измаил мой — сын Востока,
Шелест пальмовых вершин,
Целый день он спит глубоко,
Ночью бодрствует один.

Но и почести и славу
Пусть отвергну я скорей,
Чем отдам свою ораву:
Четырех богатырей!

В Петербурге Мирра Лохвицкая с неизменным успехом выступает на поэтических вечерах.  Но зависть, злые домыслы, сплетни окружают талантливую  красавицу!
Вот если бы она была дурнушкой, тогда ладно...

Я не знаю, зачем упрекают меня,
Что в созданьях моих слишком много огня,
Что стремлюсь я навстречу живому лучу
И наветам унынья внимать не хочу.
Что блещу я царицей в нарядных стихах,
С диадемой на пышных моих волосах,
Что из рифм я себе ожерелье плету,
Что пою я любовь, что пою красоту.
Но бессмертья я смертью своей не куплю,
И для песен я звонкие песни люблю.
И безумью ничтожных мечтаний моих
Не изменит мой жгучий, мой женственный стих.

С большой теплотой писал о ней Бунин, обычно язвительный.

Анна Ахматова, когда оценивала чьи-то стихи, высшей похвалой называла те стихи, в которых есть тайна. И песня. Если нет тайны и нет песни, то искусства нет, жизни нет. Мирра Лохвицкая была основоположницей женской русской поэзии, полной и тайны, и песни. В то нелегкое время, на рубеже веков, многие поэты, люди не от мира сего, жили на пределе, но владевшие каким-то тайноведением, писали и говорили на особом мистическом языке. Есть что-то мистическое как в поэзии Мирры Лохвицкой, так и в её судьбе, и в её имени. Изучая жизнь, творчество и судьбу русских поэтесс, понимаешь, какой дорогой ценой оно оплачено.

На фоне печальной поэзии 80-90 стихи Мирры Лохвицкой сияли ощущением  радости!..

Первый же сборник в 1896 году был удостоен Пушкинской премии!

Он мне шептал: Приляг на грудь мою,
Склонись ко мне головкою своею,
Я расскажу, как я тебя люблю,
Как долго ждать и верить я умею…
Как я давно томился и страдал, –
И наконец, желанный день настал, –
Я встретился с подобной мне душою
И я любим!.. Я понят был тобою…
Я не искал божественной любви,
Возвышенно-святого идеала.
О, нет: все мысли тайные мои
Одна мечта заветная пленяла.
Хотел я сердце чуткое найти, –
И ты одна мне в жизненном пути,
Как звездочка небесная блистая,
Светиться будешь вечно, дорогая.

Счастливая жизнь любящей жены и добродетельной матери полетела под откос в 1865 году. В Крыму Мирра встретила Константина Бальмонта.

Знаменитейший поэт того времени становится героем её любовной лирики.

Начинается диалог в стихах, настоящий эпистолярный роман...

Далеко ли зашли отношения?  Бальмонт утверждал, что с Лохвицкой их связывала лишь поэтическая дружба...

Так это было или нет, но "общество полусвета" яростно осуждало Мирру, сладострастно потирая руки:  "Ну вот, мы же говорили!"

А женщина разрывалась между долгом и мучительной влюблённостью..Конечно же, её сердцу это не прибавило здоровья...

Когда в тебе клеймят и женщину, и мать –
За миг, один лишь миг, украденный у счастья,
Безмолвствуя, храни покой бесстрастья,
Умей молчать!

И если радостей короткой будет нить
И твой кумир тебя осудит скоро
На гнет тоски, и горя, и позора, –
Умей любить!

И если на тебе избрания печать,
Но суждено тебе влачить ярмо рабыни,
Неси свой крест с величием богини, –
Умей страдать!
1895

Но Бальмонт не считал брак - препятствием свободным связям.

Обострялись противоречия во взглядах, пренебрежение к чувствам и репутации.  Всё это привело со временем Мирру Лохвицкую к душевному расстройству и преждевременной смерти.

Бальмонт же неумеренным разгулом окончательно разрушил свою личность; его тоже настигла душевная болезнь.

Ты будешь женщин обнимать,
И проклянешь их без изъятья.
Есть на тебе моя печать,
Есть на тебе мое заклятье.
И в царстве мрака и огня
Ты вспомнишь всех, но скажешь: «Мимо!»
И призовешь одну меня,
Затем, что я непобедима…

А её здоровье ухудшалось. Боли в сердце, ночные кошмары, хроническая депрессия и душевные переживания после пятых родов обострились, и в 1905 году поэтесса была уже практически прикована к постели. В августе Мирру Лохвицкую поместили в клинику, чтобы дать ей полный покой, которого не было дома из-за детского шума. Последние дни для неё были настолько мучительными, что от страданий ей применили морфий, под влиянием которого она заснула, не зная, что умирает. 27 августа 1905 г. поэтесса скончалась в возрасте 35 лет в Бехтеревской клинике от, якобы, сердечной болезни.

Но для современников Мирры Лохвицкой было очевидно, что её смерть связана с её душевным состоянием и постоянным нервным напряжением. После отпевания её похоронили на Никольском кладбище.

Современники и критики положительно оценили её творчество. Из символистов наиболее дружественно к ней относился Ф. Сологуб. Последователем поэтессы был Игорь Северянин, создавший своеобразный её культ:

«Я ЛОхвицкую ставлю выше всех:
И Байрона, и Пушкина, и Данта.
Я сам блещу в лучах ее таланта».