Киммерийский сонет Подборка

                "Киммерией я называю восточную область Крыма от древнего
                Сурожа (Судака) до Босфора Киммерийского (Керченского
                пролива), в отличие от Тавриды, западной его части южного
                берега и Херсонеса Таврического" (Максимилиан Волошин)

                Киммерийский (Крымский) сонет - вариация сонетного
                канона, состоит из 14 строк (4-3-3-4)

                Материалы по этой новой форме сонета -
                http://stihi.ru/2020/09/21/7559


"Nullum est jam dictum, quod non sit dictum prius -
Ничего уже не говорят такого, чего не было бы сказано раньше"
(Публий Теренций Афр, лат. Publius Terentius Afer, 195 (или 185) — 159 до н. э.)


Годам присущи взвешенность и мудрость,
Ещё – практичность на растрату сил;
И чувства, зная всю палитру вкуса,
На новое не падки – не проси.

Слова стихотворений устарели.
О песне волн и запахе магнолий
Поэтами всё сказано давно.
О чём же я мечтаю, в самом деле? –
Сказать всё то же, только в форме новой.
Я как дитя – в стремлении смешном.

Беспечности и страсти выше нет:
Не взвешивая выгоды и риски,
Влюбиться в этот странный киммерийский,
Травой и морем пахнущий, сонет.


***
Кимме́рия – какою древней тайной
пленяет эта вечная страна?
Уснувшие былые времена
в ладонях пробуждаются нежданно,

когда скользит песок и ветер чист,
и лето раздевается прелестно –
великая история звучит
русалочьей загадочною песней;
и море возрождает афродит
в надежде, что предания воскреснут.

На пирсе разноцветные коты
встречают рыбаков, как херувимы…
Лениво переходит осень в зиму –
в другие ипостаси красоты.


Ревнивый дух

Храня надежды свадеб, слёзы тризн,
вершит когда-то начатое дело
навек народом выбранная Дева
из всех богинь – дарующая жизнь.

Ревнивый дух витает, не старея.
На хитрость побудивший Одиссея,
не спит Аре́с – кровавый бог войны.

Живут в щемящем пении свирели
убожество стеклянных ожерелий
и пламенное золото монист.

Входя в твои объятия, сниму
унылый плен стесняющей туни́ки,
курганная страна, меняя лики,
ты так меня волнуешь… почему?


Чайка

Ах, этот ароматный, тонкий бриз
Ерошит пёрышки, скользит по коже…
Удачный день, пожалуйста, продлись!
И я с тобой хочу тянуться тоже

К задумчивым барашкам облаков,
К ныряющим за рыбою бакланам,
К баркасам на кефалевый улов,
Крича над морем радостно и пьяно:
"Сюда, сюда! Обед уже готов
Для каждого пернатого гурмана!"

Подняться выше всех и глянуть вниз
И, осознав, что небо мне дороже,
Кружить над Су́рожем одною из
Шумливых птиц – какое счастье, боже!


Ракушка

А выгибы её повторены*
в таинственном зародыше ребёнка –
смотри, опять толкается легонько…
И в шишке, что нашла ты у сосны,

похожая спираль, что у ракушки,
а у тебя – ракушечное ушко,
моллюском розовеет на просвет.

Шепчу в него: тебя дороже нет,
в тебе моё сеченье золотое.
Какой мечтатель так тебя устроил,

что локоны причудливо точны
и по спирали падает ресница.
Тебя прибой копировать стремится
в движении и завитке волны*

* выделены строки из стихотворения Максимилиана Волошина "Коктебель" (июнь 1918г)


Миф

С тех пор, как нестареющий Боспор
Назвали просто Керченским проливом,
Его буру́ны катятся лениво,
Вдаваться не желая в давний спор.

Когда наивно юная Ио́
Поверила неверным клятвам Зевса –
Распался в прах любовный ореол,
Разорвана сакральная завеса.
Любой роман – всего лишь миф, и он
Трагедией кончается известной…

Тарелка мидий, только что с огня,
Грустит на пляже наш песчаный замок,
Твой тёмный взгляд загадочен и ма́нок,
Обманные слова пьянят меня.


Будильник

А нынче мелодичнее будильник,
Не то, что раньше – душу не щадя,
И мёртвого поднимет трелью сильной,
С напором в тело вбитого гвоздя.

И с этим бодрым утренним зарядом
Бежишь по дню, вершишь пучину дел,
Не замечая, кто с тобою рядом
За этой гонкой снова не успел.
Воротишь всё, что надо и не надо,
На слово и поступок быстр и смел.

Сейчас не то… слова в молчанье тонут
И снегом стало всё, что прежде жгло;
Часами наблюдаю сквозь стекло
Волшебный разговор твоих ладоней.


Фальшивый бисер

Года и дни проносятся скорей
в холодной мгле несбывшихся посланий.
О, сколько их, забытых, тихо канет
в утробе неуютных ноябрей..

Себя в словесных рангах ставим ниже
любых пророков - мы не знали выси,
куда равняться - Господи, прости!

Всю жизнь в сонеты для забавы нижем
слова - не жемчуг, а фальшивый бисер,
что подобрали в горестном пути.

Забыв, что и пророк пророку - брат,
о Божьем Слове даже и не и спорим,
блуждаем с ним от моря и до моря,
готовые всю жизнь его искать.


***
Уже почти что год на карантине,
периодами – масочный режим;
стоит работа, окна в паутине –
депрессией порядок одержим.

Наглядно видно: временное стало
так постоянно – просто не дай бог!
И то, что поначалу так пугало,
обыденностью стало нам с тобой:
несметны жертвы, только ей всё мало…
У смерти распорядок деловой.

А помнишь ли комету Неова́йс?
Ты любовалась, горестей не чая,
и думала: о чём она вещает?
Каким пророчеством тревожит нас?